Очевидно, Патриарха они «промыслят» себе собственного. Тоже леонардита.

Из какого заплесневелого погреба извлекли этого Адриана нынешнего? Кто за ним стоит и строчит резвые депеши? Да кто бы ни был — оставаться на смерть вместе с подчиненными Иннокентий не собирался. Нет смысла становиться мучеником ни за что. Просто по капризу очередного случайно власть предержащего. Коронованной чужой марионетки. Или ее кукловода.

Скорее всего, в случае отказа покинуть Сантэю Иннокентия всё равно увез бы силой Анри Тенмар. Генерал тоже неплохо умеет решать за других. Для их же блага. Но взять за такое ответственность лучше на себя. За себя и за орден.

До сих пор они все в горящей Квирине спасали людей. Мирных жителей. Теперь Иннокентий спасет собственных монахов, а Анри — армию. От надвигающихся легионов, что сначала будут пытать, рубить и вешать, а уже потом разговаривать. С теми, перед кем придется отчитаться. С жертвами побеседует уже Творец или Темный.

Но ощущение предательства не ушло всё равно. И вряд ли уже исчезнет. Хоть никакой паствы в разгромленной Сантэе больше и не осталось. Эвитанцы, бьёрнландцы и михаилиты уже вывели подальше всех мирных жителей, кто еще не успел удрать сам.

Им легионеров тоже лучше не дожидаться — на всякий случай. Кто знает, что новая власть приравняет к предательству и к измене родной стране?

И вот эту страну Иннокентий теперь и бросает. Ведь отвергла-то его не она, а лишь ее власть.

Но пока еще беглецы не пересекли границу. А здесь и сейчас — лишь тихая, скромная часовня. Ровный свет час назад зажженных свечей.

Только на глухой окраине некогда сильной империи такие настоящие церквушки и уцелели. Милостью Аврелиана Четвертого, солнечных черножрецов и восставшей многотысячной толпы озверевших рабов Сантэи.

Немногочисленная паства ждет кардинала-предателя. Впрочем, как раз их он предать не успел.

И не собирается.

— Я, Гай Сергий Тацит, беру тебя, Сильвия Юлия Лаэрон…

— Я, Марк Юлий Лаэрон, беру тебя, Валерия…

Первая пара — счастье и печаль одновременно. Влюбленные выжили, сохранили верность и любовь. И никогда, никогда Сильвии не стать матерью. Никакая молитва не в силах помочь. А уж из уст неверующего кардинала…

Вторая пара — обида и боль. Зачем выходит замуж Валерия Талес? Чтобы дать отца будущему ребенку? А Марку Лаэрону — шанс искупить грехи? Лучше бы и впрямь отпустили парня в орден. А Валерии помогла бы вырастить дитя бездетная сестра Марка. С радостью.

— Именем Творца Всеведущего и Милосердного объявляю вас…

А что теперь?

Да ничего. Аравинт теперь. Там тоже есть свой кардинал. Был. Если вечно голодная Мидантия не сожрала. Родина Иннокентия, чтоб ей.

Но пока другого кардинала (не предателя) нет рядом — пусть у действующей армии будет собственная церковь. Походная.

Даже Анри Тенмару лучше командовать верующей звериной стаей. А эти бешеные мясники когда-то тоже были людьми. Глядишь, вспомнят это — да еще и раскаются.

3

— Новости из Эвитана, Ваше Величество.

Вот уж чего точно недоставало. Последняя весть оттуда поступила давненько. Трон захватил то ли недоумок Карл (но без Регентов), то ли вечно пьяный Гуго. Новости принес не гонец, а сбежавший слуга. Прочее посольство то ли перебили, то ли пересажали, то ли пополам.

Неужели и «вечного» старика Иоанна Мингила? За одного его со следующего законного короля стоит спросить по полной. И потребовать кары убийц. Потому что нынешним шавкам — любой — ноту протеста посылать бесполезно. Если, конечно, не хочешь увеличить счет убитых гонцов.

Вместо этого Евгений стянул к границе сильную армию. К Аравинтской. Во-первых, хлебная и винная провинция так и просится в руки. Не зря была когда-то частью щедрого Илладэна. Сейчас она разорена подчистую, но восстановим быстро. Окупится потом с лихвой.

А Эрик Бастард занят по самые уши. По слухам, то ли отсиживается, то ли включился в борьбу за Золотой престол. Кроме слухов, из Эвитана сейчас не поступает ничего. Как чуть раньше — из Квирины.

Ормхеймский Бастард — тоже не вариант для будущей ноты протеста, но всё предпочтительнее, чем первые двое нынешних недокоролей. К тому же, его законность настолько сомнительна, что при случае можно подыскать послушного самозванца на роль Грегори Ильдани. Еще бы лучше где-то добыть настоящего, но тот Аравинт не отдаст. Да и вряд ли еще жив.

— Ваше Величество, со стороны Квирины на Мидантию идет армия беглых рабов и гладиаторов. Огромная.

Змеи подери спятившего Аврелиана, но, похоже, они его уже подрали. Рвануло сразу в двух крупнейших странах. Удастся ли удержать свою, или и она рухнет следом — туда, куда ее швырнул бы псих и садист Роман?

— Разве вы говорили не о вестях из Эвитана?

Фома невозмутимо пожал широкими плечами:

— Всё верно, ее возглавляет Эвитанский маршал, герцог Анри Тенмар.

Такого герцога примерно представляем, а вот единственного маршала Тенмара звали Ральф. И сейчас ему перевалило бы за семьдесят. Впрочем, этот Анри может назваться хоть Призрачным Королем — раз возглавляет боеспособную армию. Имеет право — до самого разгрома.

— Двинуть подкрепление к границе. Два боевых легиона — для начала. В бой первыми не вступать, если сами не пересекут границу.

— То есть, Ваше Величество…

Фома — далеко не глуп. Но в ратники играет плохо.

— Вступить в переговоры и узнать о намерениях.

Отец уже кинулся бы в лобовую атаку. А Роман — еще и топая ногами и брызжа слюной. Пьяной.

А вот прав ли Евгений и насколько, узнаем скоро. Весьма. Все-таки Борис Предатель был Стратегом империи, а он сам не воевал ни дня. Разве что на ратной доске. И в переворотах. В одном-единственном.

Мятежники не окопались в захваченной Сантэе, не свернули в родной Эвитан новоявленного Тенмарского маршала. Или в родной Бьёрнланд его союзников.

Но неужели Анри Тенмар — идиот? Иначе почему, оставив без боя ослабевшую Квирину, кидается на более сильного врага? Не Роман ведь.

А если всё же не идиот, то… может, пропустить эвитанского герцога-гладиатора-мятежника-маршала и кто он там еще? Кого бы ни собрался тогда спасать Анри Тенмар — любовницу, законного короля Грегори Ильдани или обоих, — скатертью дорога. Даже настоящий Грегори лучше всего прочего Сезарингского выводка.

И даже Виктор Вальданэ предпочтительнее, хоть и не слишком умен. И потом… еще не хватало в политике руководствоваться банальной и пошлой ревностью. Всё равно, что вместо ходов отлупить противника ратной доской и объявить себя победителем.

Да даже если «маршал» Тенмар усадит на престол пресловутую любовницу — тоже ведь принцесса, не хуже Эрика, — значит, ноту протеста прочтет Прекрасная Кармэн Ларнуа.

И она же возместит ущерб и вернет невезучих послов — если еще живы. А Мидантия признает ее законность и вернет дипломатические отношения с Эвитаном.

Союзники сейчас нужны как воздух. Но не идиоты и не змеи.

Глава пятая.

Начало Месяца Сердца Осени.

Южная Квирина. — Мидантия, Гелиополис.

1

Очередной император в Мидантии сменился очень удачно. Потому что от Бориса Предателя и Мидантийского Скорпиона Иннокентий мог ждать только неминуемую смерть. И не обязательно — быструю.

Неужели мудрый Творец решил лично прийти на помощь? Вот только к кому? Уж точно он не стал бы менять в стране правителя ради одного-единственного, не слишком верующего кардинала совсем другой страны? Да к тому же — бывшего.

Теперь в оставленной позади Квирине правящую власть крепко взяли леонардиты. И как бы ни возродили замшелую инквизицию. Ни извлекли из очередного погреба, ни отряхнули сытую моль…

Квирина ничего не делает наполовину. Молятся — крепкий лоб разобьют. И себе, и всем, кто под резвую руку подвернется. И разобьют уже точно — чем потяжелее.

— Это совершенно меняет дело, — порадовал Иннокентий Анри Тенмара. А заодно и Олафа — бывшего Красавчика.