— Макс, привет, — бодрым голосом начинает мама, — может на дачу на выходных выберемся? Яночку только возьми, такая девочка, просто чудо.

— Мам, она рядом.

— Ой, Яна, привет! Жду вас в выходные.

Янка смущается и отвечает:

— Да, конечно, приедем.

— Я пирог испеку, с яблоками, шашлыки сделаем…, — мама начинает расписывать меню.

— Мам, мы опаздываем, все, до встречи! — скидываю звонок.

Невольно вспоминаю первое знакомство Янки с родителями и улыбаюсь. Она так волновалась, что почти не разговаривала весь вечер, только крепко держала меня за руку под столом. Позже мама затащила её на кухню помочь с десертом, а через час они уже мило болтали. Папа потом сказал: «Твоя. Не упусти». А я и не собирался.

Дожидаюсь ближайшего светофора, поворачиваюсь к Янке и целую. Не могу удержаться — её губы такие мягкие и пахнут малиной.

— Что делаем вечером? — спрашиваю, поглаживая её колено, успокаивая.

— У меня тренировка до восьми, — накрывает мою руку своей, переплетая пальцы. — А потом не знаю.

— Заберу тебя после тренировки, — киваю, поглаживая большим пальцем её ладонь.

— Поужинаем где-нибудь.

— Только душ приму, — улыбается она.

— Можешь у меня, — подмигиваю, вспоминая сегодняшнее утро.

Она смеётся звонко и легонько бьёт меня по плечу:

— Если я буду принимать душ у тебя, мы никуда не пойдём.

— Есть такая вероятность, но разве это плохой вариант? — ухмыляюсь, ловя её игривый взгляд и получая ещё один шутливый удар.

Подъезжаем к университету. Дождь почти закончился, солнце пробивается сквозь редеющие облака — весна во всей красе. Капли на стекле играют радужными бликами.

— Еще 7 минут до начала пары, не опоздали.

— Тебе повезло, — Янка быстро целует меня на прощание, и выходит из машины.

Смотрю ей вслед и думаю о том, как мне повезло. Реально, мне кажется, что я самый счастливый человек! У меня серотонин из ушей скоро польется.

Выезжаю с парковки и еду на работу. Вечер уже распланирован, и я, как одержимый этой девчонкой, начинаю считать минуты до встречи. Мы расстались пять минут назад, а мне уже её дико не хватает. Говорят, такие чувства со временем проходят, становятся спокойнее, иногда угасая вовсе. Но я точно знаю — у нас не пройдут. Никогда.

Быстро набираю сообщение, улыбаясь:

«Уже скучаю»

Мы как подростки и в этом такой кайф. «Я тоже» — прилетает буквально через минуту.

Как можно быть такой нереальной? Именно с Янкой мне хочется быть нежным, заботливым, отзывчивым, чутким. Как она это делает?

На Новый год я так и не определился со своим главным желанием. В бардачке лежит маленькая бархатная коробочка с кольцом, моё желание. Скоро я его исполню. Весна — время нового. И я точно знаю, что хочу начать новую главу своей жизни. С ней. С моей Янкой, моим Васильком. Просто хочется с ней делить рассветы и закаты, дышать одним воздухом, можно ли просить что-то большее?

Неделя пролетает незаметно. Каждый в своём графике, и мне катастрофически не хватает моей Яны. На выходные у нас запланирована поездка к моим родителям, поэтому собираем вещи и выдвигаемся.

— Перестань так смотреть, — смущённо улыбается Яна. — Лучше следи за дорогой.

— Не могу, ты слишком красивая, — отвечаю честно, всё-таки возвращая внимание на дорогу.

Подъезжаем к родительскому дому, и я невольно улыбаюсь, глядя на Янку. Она нервничает, теребит ремешок своей сумочки, вжимаясь в кресло.

— Всё будет хорошо, — шепчу ей, сжимая руку. Она кивает, но я вижу, как подрагивают её ресницы.

Я знаю, что ей неловко, и она стесняется. Но мои родители приняли её как родную и со временем вся Янкина зажатость уйдёт.

Не успеваю ещё заглушить двигатель, а мама уже выбегает на крыльцо в домашнем бежевом костюме. Выглядит прекрасно, глаза выдают — волнуется не меньше Янки.

— Яночка! Наконец-то! — мама заключает её в объятия, будто они сто лет знакомы, — Макс, привет! Проходите скорее, я такой стол накрыла!

Обед превращается в настоящее представление. Мама щебечет без умолку, расспрашивает Янку обо всём, подкладывая ей лучшие кусочки. После обеда увлекает её в свою любимую часть дома — гостиную.

— Ой, у тебя выбился локон… Можно я заплету? У тебя такие чудесные волосы!

Сижу в кресле, даже не стараясь скрыть улыбки и наблюдаю, как мама колдует над Янкиной причёской. Моя девочка смущается, но позволяет маме творить.

— Я всегда мечтала о дочке, — говорит мама мечтательно. — Максим, конечно, замечательный сын, но знаешь, как хотелось косички заплетать…

— Эй, я вообще-то здесь! — притворно возмущаюсь. — Может, мне стоит вас оставить?

— Сиди уже, — смеётся мама, — Или правда, погуляй с папой. Мы тут с Яночкой девичьими секретами поделимся.

— Ма, ты что! — поднимаюсь с кресла, — Я тебе Янку не отдам! — обнимаю свою любимую за плечи.

— Поздно, сынок, — подмигивает мама. — Она теперь наша. Бояринова!

Смотрю на Янку, она заливается румянцем. Папа присоединяется к нам, протягивает Янке бокал вина. Она благодарно кивает, улыбаясь. Вряд ли она сможет сейчас произнести хоть слово из-за смущения.

— За тебя Яна, — произносит он, и я едва верю своим ушам. Папа, который обычно так сдержан с незнакомыми людьми, уже признал её своей!

Вечер пролетает незаметно. Мама показывает Янке свою коллекцию цветов, папа рассказывает о путешествиях. Янка оттаивает, смеется, и я вижу, как родители буквально светятся от радости.

Когда собираемся уезжать, мама чуть не плачет.

— Приезжайте в следующие выходные! Обязательно!

В машине Яна долго молчит. Я не тороплю её — знаю, ей нужно время. Только когда мы выезжаем на трассу, она тихо спрашивает:

— Ты… ты всё им рассказал?

Я знаю, о чём она — о той страшной ночи, когда её чуть не изнасиловали, о шрамах, которые до сих пор кровоточат в её душе.

— Нет, родная, — беру её за руку, переплетая наши пальцы, — Это только твоя история. И тебе решать с кем ей поделиться и когда, — добавляю чуть тише.

Она отворачивается к окну, но я успеваю заметить слёзы.

— Они такие… хорошие твои родители, — её голос срывается. — А я им никогда не смогу рассказать об этом. Макс, обещай, что ты тоже не расскажешь.

Съезжаю на обочину, глушу мотор.

— Посмотри на меня, — прошу ее.

Она поворачивается — глаза полны боли, губы дрожат.

— То, что случилось с тобой — это часть твоей истории, но это не определяет тебя.

— А если они узнают? Что меня чуть не… — начинает задыхаться.

— Они никак не узнают, если им рассказать, — притягиваю ее и целую в висок, — Даже если вдруг такое и произойдёт… Яна, ты — это ты. И никакая история не изменит их мнение о тебе.

Замолкаю на мгновение, подбирая слова:

— Потому что ты теперь часть нашей семьи, — говорю мягко. — И неважно, что было раньше. Важно, что есть сейчас.

Она прижимается ко мне, утыкаясь носом в шею. Крепче обнимаю, показывая, что со мной ей не нужно бояться. Я не дам её никому в обиду, и никогда не обижу сам. Чувствую, как постепенно Яна расслабляется, напряжение уходит из её тела.

— Поехали ко мне? — шепчет она. — Хочу сегодня дома переночевать.

— Я никогда тебя не оставлю, ничего не бойся, — мягко целую ее в губы, щеки.

Всю дорогу до квартиры, Янка держит мою руку. Моя последняя фраза не просто слова.

Я знаю — сегодня ночью к ней могут прийти кошмары. Знаю, что она может проснуться в слезах, дрожащая от воспоминаний. Я буду рядом. Буду крепко ее обнимать и укрывать своим телом, пока не успокоится. Буду утешать столько, сколько нужно. Помогу залечить все раны. И надеюсь, со временем я заглушу эти страшные сны. Потому что я рядом. Всегда.

Неделю спустя

Засыпаю кофе в турку, стараясь не шуметь. Макс ещё спит.

Медленно мешаю кофе, наблюдая за пенкой. Чувствую себя счастливой и расслабленной. Еще совсем недавно я не представляла себя такой. Вечно напряженная, настороженная, готовая в любой момент закрыться, убежать, спрятаться. А теперь? Теперь моя зубная щетка стоит рядом с его. В шкафу висят мои вещи. В ванной — мой шампунь и крем для лица. Когда это произошло? Как я позволила себе так открыться?