Тем более, существовала высокая вероятность, что никто из техников не сможет рассказать ничего дельного. Если сбой неожиданно повлиял на всех одинаково, то они, как и я, потеряли сознание и рухнули на пол.

Голова постепенно остывала. Боль в позвоночнике тоже становилась меньше. Вброшенные под давлением знания рассосались по закоулкам разума, сливаясь со старыми воспоминаниями и превращаясь в часть меня самого. Сознание снова заработало — пусть не на полную мощность, но гораздо лучше прежнего. В результате я вернулся к своим старым мыслям: побег, Люсия, прорыв за стены полиса. Всего три этапа. При этом, каждый — невероятно сложный. Особенно первый. Пока я даже не представлял, с какой стороны к нему подступиться.

Рациональная часть моего сознания подсказывала, что все лазейки закрыты. Находя для этого веские основания. Если «Гелиос» практиковал подобное десятилетиями, то систему безопасности для своих боевых рабов они точно отладили. Рассчитывать на то, что я обнаружу некую очевидную лазейку, с помощью которой смогу выбраться, не стоило.

Спустя полчаса, когда я изрядно устал просто сидеть на скамейке, входная дверь снова открылась. Я ожидал увидеть того самого командира, про которого упоминал капрал. Но вместо этого внутрь шагнули двое мужчин в форме. Остановившись, окинули нас взглядами, и один из них ткнул в мою сторону.

— Смотри, новенького привезли. Ещё один дурачок с нами бегать будет.

В первую секунду я не понял, что мне показалось в них странным. Но, когда он закончил говорить, картинка в голове сложилась.

Во-первых, странные черты лица. Похожие друг на друга массивные покатые лбы, широкие надбровные дуги, близко посаженные глаза и странная гримаса, словно высеченная на лицах. Она не исчезала даже когда они молчали. Во-вторых — манера речи, её обороты и мимика производили впечатление отсталых идиотов. Не то чтобы я был снобом — точно нет. Но эти двое казались неандертальцами. Или обезьянами, которых подстригли, умыли, одели и слегка прокачали интеллект.

Второй из незваных гостей, покосившись в мою сторону, лишь махнул рукой:

— Ещё без формы. Нельзя пока трогать. Командир придёт, ругаться будет.

Мгновение он помолчал, а затем поочерёдно ткнул пальцем в троих мужчин, сидящих на лавке:

— А вас можно трогать. Встали, пошли за нами. В зале поработаете. Идиоты.

Слово «идиоты» он произнёс с явным удовольствием. Как будто наслаждаясь возможностью использовать его по отношению к другому человеку. А заодно упиваясь превосходством над теми, кто не мог ему ответить.

Трое «счастливчиков» почти сразу поднялись на ноги. И, спустя пару секунд, уже вышли в коридор следом за солдатами. Всё это вызвало у меня немало вопросов, но времени подумать как их лучше сформулировать и передать жестами, не оказалось. На пороге появился новый гость.

В этот раз, действительно командир. Молодой, со слегка потерянным взглядом, нашивками младшего капрала и грудой амуниции в руках. Сбросив всё, что нёс, прямо на пол, посмотрел на меня:

— Новенький? Переодевайся.

Едва выдав эту фразу, продолжил:

— Основные правила. Пока ты на базе — ведешь себя как овощ, никуда не суёшься, ничего не вытворяешь. Даже если тебя о чём-то спросят и сможешь заговорить — не огрызаешься. Выбьют зубы или сломают что — так и пойдёшь в бой. Лечения твоя страховка не предусматривает.

Он довольно улыбнулся, видимо, наслаждаясь собственной «гениальной» шуткой. Я же принялся облачаться в форму, которая, как ни странно, пришлась мне практически по размеру. Разобравшись с основной частью, натянул разгрузку и, раскладывая по ней запасные магазины, бросил взгляд на капрала.

На самом деле, у меня было несколько вопросов, которые очень хотелось бы озвучить. Желательно, получив ответы. Поэтому я постарался сделать своё лицо максимально выражающим это желание. Могу поспорить, капрал всё понял. Но реагировать не стал. Вместо этого продолжил:

— В казарме и вообще внутри полиса вашим сбродом командую я. Младший капрал Клэнс. На поле боя — тоже. Но там я буду держаться позади. Оперативным руководством займётся «Старый».

На последних словах он поднял руку, указывая на мужчину, сидящего на дальнем конце одной из трёх лавок. Затем заговорил снова:

— Он тут дольше всех. Три с половиной месяца. Двадцать шесть операций за пределами полиса. Живучий, зараза. Так что если отдаст команду, слушай его. Конечно, если она не противоречит моей. Хотя такого не случится — у «Старого» мозги мигом закипят.

Последние фразы младшего капрала сопровождались мерзким оскалом, который тот, видимо, считал улыбкой. У меня же невольно возникло горячее желание впечатать в его лицо приклад автомата. От спонтанно вспыхнувшей мысли слегка закружилась голова. Так что я молча отошёл к скамейке и сел на своё прежнее место, прислонив рядом автомат. Проводив уходящего военного взглядом, тяжело вздохнул.

Они все относились к нам, как к инструментам. Как к чему-то неразумному и предназначенному исключительно для службы. Буквально считали расходным материалом.

Стараясь вынырнуть из гнева, который заполнил разум, я попытался всерьёз рассмотреть слова садиста в белом халате по имени Патрик. Сложно было сказать, насколько он сам был уверен в своих словах. Но вот я в них сомневался.

Потому что я никогда в жизни даже не слышал о технологиях, способных создавать искусственных людей. Если «Гелиос» действительно такое может, значит, они могут работать с человеческими органами, заменяя их при необходимости. Плюс, должны уметь создавать человеческие мозги — живые, нейронные, биологические устройства. Конечно, теоретически это возможно. Но здесь речь шла о практике. О крайне сложном технологическом процессе. Применяемом массово.

Если подумать, он ни шёл ни в какое сравнение с теми технологиями, которые корпорация использовала в полисах. Раз они настолько продвинулись вперёд в науке, почему все прочие производства так примитивны? Или речь о масштабном прорыве в отдельно взятой сфере, где у них внезапно объявился гениальный учёный? Иной вариант — подобное направление и является основной специализацией корпорации. А всё остальное — лишь выстроенная вокруг стержня структура. Обе версии в теории могли быть возможны. Хотя, на мой взгляд, их вероятность была не слишком высока.

Долго раздумывать мне не дали. Через двадцать минут командир вернулся и приказал немедленно выходить на тренировку. Интересно, что отсутствие троих бойцов из его «подразделения» его совершенно не заинтересовало. Либо это было в порядке вещей, либо младшему капралу просто было плевать, кто и зачем их забрал.

А вот те, что были на месте, выдержали приличную нагрузку. Десять кругов вокруг внутренней стороны забора окружающего базу. Потом упражнения на турнике, отжимания, спарринги по рукопашному бою и другие «радости жизни». Постепенно я начал понимать, почему техники выглядели такими измождёнными. Особенно это стало очевидно, когда нас привели в столовую.

«Каша», которую подавали в департаменте информационных систем, казалась мне ужасной. Но даже она была съедобной по сравнению с местными пайками. По большому счёту, это вовсе было сложно назвать едой — просто брикет полупрозрачной тёмно-фиолетовой массы, который мне всучили в руки на одноразовой бумажной тарелке.

Естественно, я выбрал столик, за которым уже расположились мои бывшие коллеги-техники. Сев напротив, с сомнением посмотрел на брикет непонятной субстанции, а потом на Тома с Ником. Они же переглянулись и почти одновременно воткнули пластиковые ложки в «блюдо».

Чуть помедлив, я тоже взял столовый прибор и аккуратно отрезал кусок прямоугольного пакета, напоминавшего слизь. Надо сказать, на вкус он был приблизительно таким же — омерзительная дрянь. Но другой еды не предвиделось, а организм отчаянно требовал хотя бы каких-то калорий.

Помимо нас, в столовой находились и другие люди. Не меньше сотни военных, которых я бегло оглядывал, постепенно приходя к очевидному выводу — весь рядовой состав состоял из мужчин, внешне очень похожих друг на друга.