В голове сразу всплыло окончание новости, где говорилось о больничном Штайнера и Бреннера. Только в том случае использовалась формулировка «не переживайте». Сознание зацепилось за эти слова, и спустя десяток секунд подкинуло мне ещё одно воспоминание. Врач, который отправил меня домой из больницы, тоже добавил к своим словам: «не переживайте». Забавное совпадение. Вернее, скорее всего, не совпадение. И уж точно не забавное. Зато дающее хотя бы какое-то понимание работы алгоритма «рефлексов», при помощи которых нас держали на привязи.

Как минимум, у меня появилось первое рациональное предположение насчёт забывчивости Люсии. Равно как и реакции всех остальных работников департамента, никто из которых не задал логичный вопрос — куда пропали двое их коллег? Если моё предположение было верным, они всего лишь отреагировали на фразы из утренней рассылки.

Всю дорогу до работы я размышлял над тем, каким именно способом наши мозги могли заставить работать по этому алгоритму. Заодно прокручивал в голове все события, которые происходили со мной, начиная с момента посещения хлебозавода. К полноценной теории по поводу заложенных в нас «правил» я так и не пришёл, зато выявил интересную закономерность. Как и большинство моих выводов за эти дни, она была более чем очевидна и едва ли не бросалась в глаза. Но в полной мере разум осознал её именно сейчас.

Что бы ни произошло со мной на том предприятии, дальнейшая ситуация развивалась постепенно. Сначала фотография родителей, потом внешний вид рабочего квартала. Только после этого — фиксация одних и тех же паттернов поведения у коллег. Затем понадобилось ещё несколько серьёзных потрясений, чтобы я начал задумываться об ограничениях на информацию и передвижение по полису. Хотя эти данные всегда были у меня в голове. В теории, я мог проанализировать их в любой момент. И для этого не требовалось быть интеллектуалом или каким-то узким специалистом — хватило бы обычной человеческой логики. Тем не менее, я об этом даже не задумывался. Точно так же, как не обращал внимания на вкус еды.

Возможно я ошибался, но мне казалось, что заложенные в нас ограничения могут разрушаться под действием внешних факторов — несоответствий, обнаруженных человеком в реальности. Чем больше их накапливалось и чем сильнее они воздействовали на разум конкретного индивида, тем свободнее становилось его сознание. Не самая красивая формулировка и далеко не факт, что правильная. Тем не менее, это было хотя бы что-то. Базис, от которого можно отталкиваться.

Я настолько увлёкся своими мыслями, что едва не провалил первую заявку на рабочем месте, спохватившись в самый последний момент. Когда уже был готов стереть всю информацию на накопителях цеха пошива одежды.

Пришлось попытаться сосредоточиться на рабочих задачах. Постаравшись временно выбросить из головы всё остальное и полностью погрузиться в процессы отладки, анализа и стабилизации.

Так продолжалось ровно до того момента, как в работу поступил вызов с выездом. На одном из складов внезапно перестали работать автоматические погрузчики, а решить эту проблему удалённо мне не удалось.

Дело было не в самом вызове, а в том, кто именно со мной отправился из техников. Михаэль Дарэм. Один из тех двух работников, которых только сегодня взяли на их позиции.

Сказать, что я нервничал, значит, ничего не сказать. Честно говоря, изначально ожидал увидеть некоего «монстра». В моей голове эти двое техников тесно ассоциировались с пропажей Томаса и Николаса, из-за чего разум непроизвольно устанавливал между ними прямую связь, едва ли не обвиняя первых в исчезновении вторых.

Впрочем, против моего ожидания, Михаэль оказался обычным человеком. Мужчина лет тридцати, с шевелюрой тёмных волос и густыми усами. Ничего примечательного или подозрительного. Никакой угрозы, исходящей от него, я тоже не чувствовал. Да и начинать разговор он не спешил. Лишь приветственно кивнул, когда мы оба оказались на стоянке велосипедов.

Зато всё изменилось, когда мы прибыли на место. Стоило мне зафиксировать транспорт и двинуться в сторону входа, как сбоку послышался голос техника.

— Ты чего такой хмурый сегодня, Новак? Расстраиваешься из-за тех трёх процентов?

На секунду я замер. Во-первых, это был наш первый разговор. Во-вторых, в момент, когда я получил штраф, Дарэма в департаменте ещё не было.

Чуть повернув голову, я бросил на него взгляд, пытаясь по выражению лица определить, является ли вопрос ловушкой. Правда, единственное, что удалось точно установить — околонулевой уровень своих навыков физиогномики.

Тем не менее, что-то ответить было нужно, поэтому я пожал плечами и пытаясь придать себе максимально беззаботный вид, начал говорить:

— Три процента, это неприятно. Но меня куда больше расстраивает нехватка кофе.

Михаэль почему-то улыбнулся, одновременно приподняв брови. Если последнее выглядело органично, демонстрируя удивление, то улыбка была совсем не к месту. Выходит, он был подвержен тем же самым паттернам поведения, что и все остальные? Как минимум, принимается автоматически улыбаться, когда к нему обращаются. Странно, но эта мысль меня немного успокоила. Чего оказалось достаточно, чтобы в голове сразу сложилось продолжение только что изложенной версии и я поспешил добавить.

— Я допустил перерасход нормы. Теперь до конца месяца, на три порции кофе меньше.

Договорив, я двинулся дальше, но техник неожиданно догнал меня и хлопнул по плечу.

— Нельзя же пить столько кофе, приятель. Норму не просто так ввели — это для нашего же здоровья.

Тяжело вздохнув, он прошёл ещё несколько шагов рядом и добавил:

— Ладно. Мы друг друга уже много лет знаем. Поделюсь с тобой одной порцией. Только обещай, что больше не будешь злоупотреблять. Не просто же так говорят, что в больших объёмах эта штука опасна. Хотя бодрит неплохо, не спорю.

Я сбился с шага, с трудом удержавшись от удивлённого восклицания. Много лет? Да я его сегодня впервые увидел. Внутри появилось сильное желание высказать ему всё прямо сейчас. Обрушить на разум техника поток информации и посмотреть, что он станет делать. Но потом пришло осознание: он точно такой же, как я. Вполне вероятно, искренне считает себя давним работником департамента, который сейчас поехал на вызов с хорошо знакомым ему инженером. Поэтому я лишь благодарно кивнул и озвучил короткое «спасибо».

Спустя несколько мгновений мы, наконец, оказались внутри здания и принялись за дело. К счастью, на обратном пути Михаэль заговорить больше не пытался. Лишь у входа в здание департамента снова хлопнул меня по плечу и попросил напомнить об обещанном кофе.

Остаток рабочего дня я, стиснув зубы, выполнял заявки одну за другой. А когда смена наконец закончилась, сразу поднялся из-за стола. В этот раз всё было предусмотрено — последний отчёт я загрузил в систему ровно тридцать секунд назад. Никакой необходимости оставаться на рабочем месте не имелось.

Как выяснилось, я даже немного перестарался — Люсию пришлось подождать. Просто стоять перед офисом департамента показалось мне плохой идеей. Поэтому я сделал вид, что у меня возникли проблемы с разблокировкой велосипеда. И, вежливо отклонив пару предложений помощи, всё-таки дождался девушку.

На обеде мы сегодня снова сидели вместе, что невольно вызывало массу соблазнов. При виде Люсии хотелось всего и сразу — поговорить о пропавших техниках, обсудить странности Полиса № 16 или просто сделать ей комплимент. Но, прекрасно помня нашу прошлую беседу и её итог, оказавшийся нулевым, я решил попробовать иную стратегию.

Когда она наконец подошла к стоянке велосипедов, я предложил прогуляться. Доехать до одной из общественных стоянок велосипедов, оставить там транспорт, а самим пройтись пешком.

В её взгляде читался явный вопрос — зачем? Но, вместе с тем, где-то в глубине глаз едва заметно проглядывало понимание. Конечно, если прямо сейчас я не занимался самообманом.

Как бы там ни было, Люсия согласилась. Спустя несколько секунд мы уже медленно катили по велосипедной дорожке. Маршрут в своей голове я составил заранее, так что никаких сложностей с тем, чтобы вывести её к нужному месту, не возникло.