— М-м-м... — пробормотала Оля, засыпая у него на плече. От усталости она уже ничего не могла сказать.

Эта поездка каждый день примиряла их все больше и больше. Они снова были семьёй и, казалось, что после случившегося, стали ещё сильнее дорожить друг другом. Оля ловила себя на мысли, что воспринимает этот отпуск как медовый месяц, которого у них не было. Андрей ещё никогда не уделял ей столько внимания. И она терялась. Её планы не допустить сближения с бывшим мужем потерпели крах ещё в Москве, а здесь всё на каждом шагу только и шептало о любви.

Утром, отправив Алису с Верой в океанариум, Андрей первым делом повёз Олю к Башне Монпарнас.

— Высота башни более двухсот метров, — пояснил Андрей, когда они остановились у подножия строения из чёрного стекла и стали. — Своего рода альтернатива Эйфелевой башне, чтобы осмотреть панораму Парижа.

На смотровую площадку их привёз скоростной лифт. Посетителей в зале оказалось немного. Около каждого окна располагался монитор, на котором были отмечены все основные достопримечательности. Оля восторженно ахала, рассматривая с высоты птичьего полёта Собор Парижской Богоматери, сад Люксембург, вокзал Монпарнас, саму Эйфелеву башню. Пообедав в ресторане Башни, они прогулялись по бульвару Монпарнас, заглянули в бутики и магазины.

Времени до вечера было ещё много, и Андрей предложил Оле посетить холм Монмартр — самую высокую точку Парижа. На его вершине была построена базилика Сакре-Кёр, а также недалеко располагались ещё две церкви. Район оказался переполнен магазинами, сувенирными лавками и кафе, и, конечно же, наводнён туристами.

Сумерки постепенно окутывали Париж, тут и там зажигалась яркая иллюминация, придавая городу сказочный и волшебный вид.

— Нам пора, — объявил Андрей.

Оле показалось, что он чем-то чрезвычайно взволнован, но списала это на нежелание в скором времени возвращаться в холодную Москву.

По прибытии на место, Олю поразила километровая очередь из желающих подняться на Эйфелеву башню, однако Андрею удалось провести их очень быстро. Смеясь и догоняя друг друга, они пробежали несколько пролётов, пока оба не выдохлись. Дальше они поднимались в более умеренном темпе, периодически останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

— Надо было ехать на лифте, — выдохнул Андрей, хотя по нему вообще нельзя было сказать, что он устал.

— Так, ведь интересен сам процесс! — возразила Оля.

Наконец, последний пролёт был преодолён, и они оказались на самой верхней смотровой площадке. В ночных огнях башня выглядела фантастически, а вид сверху на раскинувшийся в разные стороны город впечатлял. Оля замерла, разглядывая вечерний Париж. Она не сразу заметила, что ранее обнимавший её Андрей отошёл куда-то в сторону. Обернувшись, увидела его, взволнованного, почти не дышащего, не сводящего с неё напряжённого взгляда.

— Что с тобой? — удивилась Оля.

— Э-э-э... со мной? — переспросил Андрей и нервно поправил шарф.

— Всё в порядке? — не унималась Оля.

— Да... Чёрт... Такую речь репетировал, а сейчас всё из головы вылетело... — бормотал Андрей, похлопывая себя по карманам. — Где же оно... А вот! — он извлёк из внутреннего кармана коробочку в виде сердца, обитую красным бархатом, раскрыл её и встал на одно колено. Смущённо улыбаясь, протянул Оле ладонь с раскрытой коробочкой, внутри которой сиял и переливался разноцветными огнями золотой перстень, украшенный драгоценными камнями. — Оля, я безумно тебя люблю, выходи за меня!

— Боже! — всхлипнула она, прижав холодные ладони к внезапно вспыхнувшим щекам.

Девушка так разволновалась, что не могла пошевелиться. Она во все глаза смотрела на Андрея, а тот взирал на неё с благоговением и надеждой. Он никогда не смотрел на неё так раньше.

— Оль, — хрипло говорил Андрей. — Я знаю, что подвёл тебя, я не был тебе той опорой и защитой, которой должен быть мужчина для своей женщины, но я исправлюсь. Вот увидишь, я стану для тебя «тем самым». Я люблю тебя и хочу делать тебя счастливой каждый день, просто позволь мне это. Ты и наша дочь — два самых дорогих мне человека, без вас я не буду счастлив.

Преодолев ступор, Оля на негнущихся ногах сделала шаг навстречу ему. Внутри бушевал ураган чувств: она любила его, она всё ещё любила его так же сильно, как и все годы. Андрей продолжал стоять на одном колене, протягивая ей коробочку с кольцом, и Оля шла к нему.

— Я согласна, — прошептала она.

2 года спустя

За окном уже давно сгустились сумерки, а часы на стене упрямо напоминали Оле, что она порядком задержалась на работе. Но она не могла покинуть дизайн студию, не убедившись, что срочный заказ для очень важной персоны выполнен. Отпустив последнего работника, сама Оля неспешно прошлась среди коробок, подготовленных к завтрашней отправке. Заглянув в каждую и удостоверившись, что всё исполнено самым лучшим образом, она устало присела в кресло и нежно погладила себя по выдающемуся вперёд животу. Тридцать восемь недель, до родов оставалось ещё две. К счастью, беременность протекала легко, Оля почти не мучилась ни токсикозом, ни отёками. Всё время она с удовольствием занималась любимым делом, не забывая про семью, конечно же. Андрей отнёсся к её увлечению с пониманием, после работы он заезжал за ней, чтобы вернуться домой вместе. Он вообще во многом поддержал Олю и помогал ей развивать свой маленький бизнес.

Маргарита Павловна частенько забирала Алису на выходные в загородный дом, да и Оля с Андреем нередко наведывались туда. Александр Иванович никак не показывал своего неудовольствия выбором сына, только один раз Оля услышала, как он усталым голосом сказал Андрею: «Это твоя жизнь. Что мог, я в тебя вложил, дальше думай сам». К его чести он никогда не пытался унизить Алису или как-то иначе на ней отыграться. А когда год назад девочка подарила ему на день рождения букет, сделанный собственноручно из полимерной глины (конечно же, ей в этом помогала Оля), то Александр Иванович и вовсе растрогался.

Полгода назад, видимо, под влиянием разбушевавшихся гормонов, другого объяснения у неё не было, Оля позвонила матери, чтобы узнать, как у той обстоят дела. В ответ услышала от Тамары Васильевны лишь отборную брань. Кажется, та снова была пьяна. Женщина обвиняла дочь в своей неудачной жизни. Оля слушала и беззвучно плакала, пока Андрей с силой не отобрал у неё телефон, раз и навсегда запретив звонить той, что лишь по недоразумению называлась её матерью.

Из воспоминаний Олю вырвал пропиликавший мобильник, это было сообщение от Андрея. Он писал, что заедет за ней через полчаса. Убрав телефон в сумочку, она ещё раз прошлась по студии. Бросила взгляд на рамку с фотографией, стоящую на её рабочем столе, и невольно залюбовалась изображением. На снимке Оля в свадебном платье и Андрей в строгом костюме были сфотографированы на фоне удивительной природы Сейшельских островов. Церемония бракосочетания проходила в узком кругу самых близких людей. Там же, в стране вечного лета, Оля с Андреем провели медовый месяц, естественно, и Алиса была с ними. В спокойных и тёплых водах Индийского океана Оля впервые попробовала заняться дайвингом. Это оказалось потрясающе: богатый подводный мир, яркие коралловые рифы — всё было ей в новинку и в диковинку.

Дверь в студию открылась, и на пороге показался Андрей. Шапка и зимнее полупальто были усеяны мелкими каплями растаявшего в помещении снега.

— Привет, милая, — поздоровался он, притягивая к себе Олю для поцелуя. — Как ты? Как наш Тёма? — Андрей ласково погладил животик жены, затем наклонился к нему и произнёс: — Привет, малыш, как ты там?

— Всё хорошо, — улыбнулась Оля. — Пинался сегодня много. Наверно, футболистом будет.

— Или кикбоксером, как вариант, — усмехнулся Андрей. — Ты готова?

— Да, только сумочку возьму.

Оля сделала несколько шагов и ошеломлённо замерла, чувствуя, как по ногам потекла жидкость. Она осторожно, словно не веря в происходящее, приподняла подол платья и убедилась, что тёплые колготки намокли.