— Это ещё кто? — спросила она у сына.

Тот прошёл следом и просто пожал плечами. Открыв холодильник, он взглядом искал какой-нибудь перекус, поскольку сутки ничего не ел, только пил.

— Никто, — снова хихикнула девица, спешно большими глотками допивая кофе.

— Ничего не понимаю, — растерянно произнесла Маргарита Павловна, не сводя с неё глаз, в которых очень явно читалось неодобрение. — Где Оля с Алисой?

— Уехали, — буркнул Андрей, который, выудив из холодильника нарезанный сервелат, сейчас с аппетитом его уплетал, даже без хлеба.

— Как это уехали? — не поняла Маргарита Павловна. — Жена с дочерью за дверь, а ты каких-то ночных тружениц домой водишь?!

— Ой-ой! — воскликнула девица. Она отставила в сторону пустую кружку и поспешила ретироваться. — Дальше, пожалуй, без меня. Терпеть не могу выяснение отношений.

Она скрылась в спальне, но вскоре показалась снова, уже одетая в короткое облегающее платье, в котором приехала накануне. Обувшись в высокие ботфорты и накинув пальто с широким меховым воротником, девица послала Андрею воздушный поцелуй и выскочила за дверь.

— Ты мне объяснишь, что здесь произошло? — сердито зашипела Маргарита Павловна. — Я не верю, — качала она головой чуть позже, услышав рассказ сына. — Оля — такая хорошая девочка, не могла она...

— Не веришь? — зрачки Андрея сузились от еле сдерживаемого гнева. — Почему? Не вы ли с отцом убеждали меня, что Оля собирается подкинуть мне чужого ребёнка? Так вот, вы оказались правы!

— Но как же? — Маргарита Павловна достала из сумочки платочек и аккуратно приложила его к уголкам глаз. — Она же тебе такой хорошей женой была!

— Вот, взгляни на это, — Андрей передал матери конверты с результатами ДНК теста. Та долго перебирала их, перечитала все заключения.

— Ужасно, — прошептала женщина, закрыв глаза и приложив пальцы к вискам. — Ужасно. Такая хорошая девочка была... как же долго она всех нас водила за нос... Что она сказала тебе? Как всё объяснила?

— Ничего она мне не сказала! — вспыхнул Андрей, забирая конверты из рук матери.

— Ну да, что тут скажешь, — согласилась та. — Ничего и не скажешь...

— Вот именно! Потому я даже и не спрашивал, — хмыкнул Андрей. — Слушать ничего не хочу!

— То есть как это не спрашивал? — удивилась Маргарита Павловна. — Вы столько лет прожили вместе, а ты даже не спросил?

— И так всё ясно! — Андрей рассвирепел. — Я уехал, а она шлялась, не пойми где, не пойми с кем! А потом решила ребёнка на меня повесить. Обычно, кто последний, тот и папа, а у нас получилось, кто первый, тот и папа.

— Не похоже на Олю... — начала Маргарита Павловна, но Андрей перебил её.

— Слышать об этой змее ничего не желаю!

Маргарита Павловна открыла рот, глубоко вздохнула и промолчала. Спорить с сыном сейчас было бесполезно. Да и кто знает, может он и прав.

Квартира Тамары Васильевны уже много лет простаивала без ремонта. Казалось, с тех пор как Оля покинула свой дом, здесь всё только старело и ветшало. Обои давно выгорели, а сломанная дверца у шкафа, стоящего в гостиной, окончательно отвалилась.

— Всё будет хорошо, лисёнок, — сказала Оля дочери, но та не ответила, сев на постели в их теперь общей спальне и обняв себя руками.

После того как Тамара Васильевна вывалила на внучку всю правду, та замкнулась в себе. Алиса мало разговаривала и целыми днями рисовала, закрывшись в комнате, которую они с мамой делили на двоих.

Поначалу Оля каждый день пыталась дозвониться до Андрея, но тот не отвечал. Он не сбрасывал звонки, не блокировал её номер, просто игнорировал. Сообщения так же уходили в пустоту. Девушка думала о том, чтобы написать ему письмо, но каждый раз что-то её останавливало. Нет, такие вещи должны обсуждаться с глазу на глаз в личном разговоре, считала Оля. Да, и возможно, Андрею нужно время, чтобы остыть.

Дни тянулись за днями, имевшиеся в наличии небольшие деньги стремительно таяли. От мужа по-прежнему не было никаких вестей, и Оля приняла решение найти какую-нибудь работу. Частный магазин, в котором она когда-то подрабатывала уборщицей уже несколько лет, как закрылся, и на его месте отстроился сетевой супермаркет.

В конце праздников Оле подвернулась вакансия швеи в ближайшем ателье, куда девушку взяли без лишних разговоров, стоило ей показать свидетельство об окончании соответствующих курсов, которое она предусмотрительно захватила с собой, и фотографии своих работ.

Встал вопрос, что делать с Алисой. В Москве девочка посещала различные развивающие кружки, вот только теперь это всё им стало не по карману. Поначалу Алиса оставалась дома с бабушкой, но Оля очень быстро поняла, что той было плевать на внучку. Более того, Тамара Васильевна срывала на ней всю свою злость и неудовлетворённость жизнью. Нет, физически она ребёнка не наказывала, но слишком часто забывала покормить и говорила малышке различные гадости.

— Вот так, в один момент ты и стала папке не нужна, — услышала Оля, когда вернулась домой чуть раньше обычного. Тамара Васильевна опять была пьяна, вероятно, заходила к соседке. — И мамка твоя тоже. Наверно он себе новую семью нашёл, а вас и знать не хочет.

Алиса, насупившись, сидела за тем самым столом, за которым Оля когда-то делала уроки, и рисовала чёрным карандашом какие-то загогулины. Тогда-то Оля и поняла, что больше никогда не оставит девочку наедине с Тамарой Васильевной. Выперев мать из комнаты, она прикрыла дверь и зашипела:

— По-твоему такие вещи уместно говорить маленьким детям? Ты посмотри на неё! Она же вот-вот заплачет! Неужели тебе её совсем не жалко? У тебя сердце-то есть?!

— Приехала тут и ещё указывает! — отмахнулась Тамара Васильевна и ушла в свою комнату.

Чтобы пристроить Алису в детский сад и обойти очередь, заведующая запросила баснословную сумму, у Оли таких денег не было, и она просто начала брать дочку с собой на работу. К счастью, хозяйка ателье не возражала.

Вот и сейчас, девочка тихонько сидела в углу с альбомом и карандашами, пока Оля занималась срочным заказом, обложившись лекалами, измерительной лентой и мелом.

— Мам, — подала голос Алиса. — А папа меня бросил, потому что я плохая?

— Что?! — от неожиданности Оля даже закашлялась. — Почему ты так думаешь?

— Баба Тома сказала. А ещё она сказала, что с хорошими жёнами не разводятся и от хороших детей не уходят, — Алиса вся поникла, когда пересказывала маме тот маразм, который на неё изливала Тамара Васильевна.

Оля не знала, что ответить. Она растерянно хватала ртом воздух. Гнев на родную мать волной поднимался в ней, грозясь захлестнуть с головой. Боясь потерять над собой контроль, девушка задержала дыхание и досчитала до десяти. Глядя в расстроенное личико дочери, Оля с горечью думала о сложившейся ситуации. Как у Андрея оказалось всё просто: выгнал из дома и знать не желает. Будто и не любил их никогда, ведь когда любят, то найдут время и силы выслушать.

— Нет, лисёнок, — Оля подошла к малышке и, опустившись на колени, заглянула ей в глаза. — Ты ни в чём не виновата. Ты самая лучшая девочка, которую я знаю. Папа злится на меня, потому что когда-то я повела себя плохо. Я совершила неправильный поступок, о котором он узнал только теперь.

— Правда? — удивилась Алиса. Она даже оторвалась от рисования. — А почему ты поступила плохо?

— Потому что я не знала... — Оля с трудом подбирала слова. — Я не думала, что поступаю нехорошо.

— Ты не специально? — спросила Алиса с надеждой. — Ты случайно?

— Да... нет... я... — от волнения Оля даже начала заикаться. — Я не хотела делать ничего плохого, я думала, так будет лучше для всех... Но... я ошиблась... и теперь не знаю, что делать, чтобы исправить свою ошибку... Поэтому, даже не думай, что дело в тебе.

— Если я не виновата, почему он и меня не хочет знать? — упрямо продолжала твердить Алиса.