— А Николай? — не удержался я, памятуя, что этот тип намерен был меня убить во что бы то ни стало.

— Пока под домашним арестом с запретом общаться с кем бы то ни было, — тема Шелагину была неприятна, поэтому он ее сразу поменял: — Что там с видео покушения на нас?

— Скоро пришлю.

Больше всего хотелось отправиться в кровать, но мне пришлось еще отвечать на вопросы Олега, для которого я немного смягчил все, что случилось. По поводу главы вьюгинского рода пришлось пояснить, что поедем только завтра, что моего родственника ничуть не успокоило. Конечно, Пиявка — не смертельное заклинание, но само нахождение тети Аллы рядом, по мнению Олега, отравляло всё и всех. Но и ему пришлось признать, что ехать лучше в составе княжеской делегации — больше доверия словам будет. И преступницу арестуют сразу, ответственности избежать у нее не получится.

Я воспользовался оборудованным Олегом в прошлый раз местом: воспроизвел кристалл и записал все нужные куски как с нападением Живетьева, так и с выносом тел на Изнанку. Запись допроса я делать не стал — у Грекова своя есть. И Олегу показывать тоже не стал. Просто сообщил, что мы целителя допросили и отпустили. Вид у дяди стал задумчивый-задумчивый.

— Не найдут труп?

— Мы его пальцем не трогали и никому не отдавали приказ на устранение. Выставили из машины и уехали. Сам подумай, зачем нам нужны дополнительные проблемы с Живетьевыми?

Вид я старался придать себе по возможности честный, но Олег довольно скептически сказал:

— Правильно, так всем и говори.

После чего я наконец отправил вырезки из видео Шелагину, пошел спать и даже не забыл использовать модуль магии Огня третьего уровня, хотя Песец упорно намекал на другой вариант, который ему казался более подходящим для меня.

Песец оказался прав, когда говорил, что в этом модуле ничего особо полезного для меня не найдется. В этом я убедился утром, когда проверял доставшееся. Заклинаний было мало: Огненный клинок (напитывает оружие магией огня, требует Рубящее оружие или Колюще-рубящее оружие), Огненное лезвие, Огненный цветок, Огненная Спираль. И были они больше красивыми, чем полезными в бою. Но с этим модулем закрывались все стихии третьего уровня и можно было переходить к четвертому. Правда, пока еще у меня ни одно из направлений магии не докачалось до уровня достаточного, чтобы брать следующий модуль.

Проснулся я чуть позднее, чем обычно, поэтому времени на полноценную тренировку не хватило, хотя я все же вышел на Изнанку и каждое новое заклинание испытал по паре-тройке раз. После чего вернулся и позавтракал. Во время завтрака я изучал местные новостные порталы, но там была стерильная тишина, разве что проскочила информация о том, что младшего княжича никуда не выпускают, и то часть комментаторов посчитала это недостоверным. Желание позвонить Шелагину и спросить напрямую я задавил, потому что если у него была бурная ночь, то сейчас он мог спать или даже еще заканчивать разбираться с делами. Тогда мой звонок либо его разбудит, либо ему помешает. Придется ждать до обеда, а там уж либо они с Грековым объявятся, либо позвоню.

А потом я направился на занятия, причем мне самому казалось, что в этом есть что-то ненормальное: буквально вчера моя жизнь висела на волоске, а сегодня я иду в академию как ни в чем не бывало. И даже однокурсники ничуть не изменились и не повзрослели с того раза, что я их видел. Мое появление вызвало оживление. Я даже не сразу понял, что это из-за победы в соревнованиях — после них столько всего случилось, что первое место уже казалось чем-то далеким и несущественным. И лишь когда ко мне подошли с поздравлениями, тогда и сообразил в чем дело. Поздравления я попытался свернуть как можно быстрее, поблагодарил и быстро прошел в середину аудитории.

Подсел я к Темникову — он как раз на удачном расстоянии от кафедры преподавателя устроился. Отношения у нас с ним складывались приятельские, но даже не близко к тем, которые были у нас с Федей. И Дашкой. Вот к ней сейчас точно соваться не стоило бы, хотя тянуло. И дело было даже не в шантаже Зырянова, а в том, что пока по пятам за мной идут серьезные проблемы, которые могли краем задеть и ее.

— Ну ты и здоров отдыхать, — бросил Темников. — Говорил, один день пропустишь, а пропустил два.

— И много важного пропустил?

— Да так… — неопределенно ответил одногруппник. — Так выложился, что два дня отсыпался? По тебе не заметно, чтобы ты вообще спал.

Пожалуй, я с ним согласен: из зеркала на меня сегодня глядела осунувшаяся физиономия, как будто все эти два дня я пахал без продыху, не зная ни сна, ни отдыха.

— Доделать нужно было кое-что.

— С домом мучаетесь? — понимающе усмехнулся он.

— Почему мучаемся? Наслаждаемся, — возразил я.

Там точно интересней, чем в академии, хотя я и с занятий умудряюсь кое-что получить. Здесь тоже было интересно, а некоторые приемы очень удачно ложились на знания из модулей и добавляли понимания к моим практически автоматическим действиям.

— Денег со Шмакова не хватило, чтобы привлечь специалистов и достроить? — неправильно понял Темников.

— Паш, иногда не стоит доверять такие вопросы посторонним. Это создает некую уязвимость, которой не будет, если все делать самому.

— Разве что так, — скептически согласился он, даже не пытаясь притвориться, что поверил.

В аудитории потихоньку набирались студенты. Влетевшая буквально за пять минут до звонка Уфимцева осмотрелась, рванула прямиком к нам, втиснулась посередине и заговорщицки зашептала:

— Что я вам сейчас расскажу.

— Что? — громко спросил Темников.

— Тише ты, Паша, — шикнула она и продолжила все также на грани слышимости: — Заметили, что Яны нет?

— Еще успеет подойти.

— Не подойдет сегодня. И всем просила передать, чтобы в Верейск не ездили. Опасно.

— Что-то случилось? — уточнил Темников, явно раздумывающий, стоит ли прислушиваться к словам Уфимцевой или она таким образом пытается привлечь к себе внимание.

— Внутренние княжеские разборки. Вроде как что-то с младшим княжичем. Он под домашним арестом.

Я удивился информированности Мацийовских. Вроде бы скромный алхимический род, а нос всегда по ветру держат и в курсе почти всего, что происходит в княжестве. Николая под арест посадили вечером, а утром это уже известно. Это даже не столько в пользу Мацийовских говорит, сколько не в пользу безопасников Шелагиных, от которых протекает столь важная информация. Хотя, возможно, скрывать это и не собирались, поскольку Николай теперь из наследников выбывает и чем хуже он будет выглядеть в глазах посторонних, тем лучше для Шелагиных.

— Это как он должен был проштрафиться? — удивился Темников. — Ему многое спускалось.

— Яна не знает. Ее сегодня на занятия не отпустили на всякий случай, это ж почти через весь город ехать. Родители забеспокоились, что она под замес попадет, а она забеспокоилась, что мы куда-нибудь попремся и влипнем. Вот и решила предупредить. Проверок сегодня в городе будет много.

Да что там проверять, если почти все участники известны, а имена неизвестных были получены на допросах как с алхимией, так и без нее — зря, что ли, кто-то там так орал, что создавалось впечатление, что с него заживо сдирают кожу? Вместе с кожей должны были содрать и информацию, иначе я полностью разочаруюсь в Грекове.

— Что она еще рассказала? — продолжил допытываться донельзя заинтригованный Темников. Он сейчас, как и я утром, открыл новостные порталы, но не нашел на них ничего, поэтому пытался выжать единственный доступный источник информации.

— Арестов говорит много, и не все бескровные. Вроде даже Трефилов погиб.

Значит, решили не сообщать о его предательстве. Пал смертью храбрых на поле боя — очень хорошая отмазка, если не хочешь во всеуслышание сообщить, что тебя предал ближник.

— Ого… — присвистнул Темников, но тут же спохватился и огляделся.

Если он и привлек внимание, то недостаточное для того, чтобы другие студенты, собравшиеся в небольшие группы, отвлеклись от обсуждения чего-то важного. И я подозревал, что это важное — вовсе не алхимия и что не только Мацийовская решила предупредить одногруппников.