— Я же сказал, что у меня свои источники информации.

— Которые ее тебе передают прямо в голову?

— Если необходимо, я могу делать звуки вокруг меня неслышными для посторонних.

— Сдается мне, ты сейчас тот же прием используешь, что и я при проверке зелья. Не соврал, но на вопрос не ответил, — проницательно заметил Греков.

— Других ответов у меня для вас не будет. Но Живетьев точно рядом с Проколом.

Метка Живетьева и Маяк у Прокола практически слились. Шелагин остановил машину, явно раздумывая, куда двигаться дальше.

— Если ты поставил на него жучок, то он уже его обнаружил и сейчас нас дезинформирует.

— Это не жучок. И информация о местонахождении Живетьева точная.

— Хотел бы я владеть способами, позволяющими точно определять местонахождения конкретного человека, — проворчал Греков.

— Мой способ несовершенен и довольно ограничен, — посетовал я, с грустью вспомнив о своих несчастных десяти Метках. Да, для Трефилова свободная больше была не нужна, но от этого их количество не выросло.

— Едем к Проколу, — решил Шелагин.

— Может, имеет смысл подождать на дороге? — предложил более осторожный Греков. — Там много людей именно Трефилова, а кто из них сохраняет верность Шелагиным, мы не знаем. Время, конечно, играет против нас…

— Вот именно. Илья, ты что думаешь?

Они оба повернулись ко мне. Со стороны это наверняка выглядело странно: два взрослых лба пялятся на пустое заднее сиденье. Но вряд ли кто приглядывался: дорога не из самых оживленных, а машины проезжают быстро.

— Живетьева нужно брать как можно скорее, а потом ехать в Горинск.

— Зачем?

— Он ездил к Вьюгиным и почти наверняка поставил Пиявку на деда, ее нужно снять чем скорее, тем лучше. И тетю Аллу поймать на горячем. Признание от Живетьева наверняка будет.

Я даже не думал, что буду так переживать за деда, потому что в голове возникали картины одна другой страшнее: тетя Алла могла не удовлетвориться Пиявкой, а посчитать, что глава Рода может обойтись без образования, которое потребует проверку количества кругов. Тогда не нужна новая официальная бумажка, а старая показывает неплохой уровень.

— Давайте трезво оценивать риски, — предложил Греков. — У Прокола мы можем нарваться на людей, подчиненных Живетьеву. Если подумать, то свернул он туда не просто так. Уверен, после звонка тебе, Коля позвонил ему.

«Кстати, а на нас маячка нет?» — спохватился я.

«Был бы, я бы уже сообщил. Ни магических, ни электронных на машине нет».

На удивление, Шелагин не стал говорить, какой хороший мальчик Коля, напротив, задумался и спросил:

— Решил, что с Трефиловым что-то не то?

— Не исключаю. Николай не дурак. К князю не пустили, хотя он наверняка ломился, голоса Трефилова не слышал, а тут ты еще куда-то срочно подорвался. Иначе зачем было Живетьеву сворачивать к Проколу?

— Он даже развернулся на трассе, — добавил я.

— Поэтому соваться туда в таком составе — идиотизм, — заявил Греков. — Там не княжеские люди, которым можно что-то приказать. Я и раньше говорил, что вы больше теряете, чем выигрываете, делая вид, что Прокола нет. А сейчас уверен: бандитская кодла, что там сидит, выполнит приказы Живетьева, а не твои. Их слишком много для нас троих. Задержать Живетьева нам не дадут, мы его только спугнем.

— И что ты предлагаешь?

— Остановиться и ждать появления. Да, он уже что-то подозревает, но это все равно более выигрышный вариант, чем лезть на его территорию с его людьми.

Княжич задумался. Тут как раз опять позвонил Коля.

— Саша, ты где?

— Стою на дороге. У нас колесо спустило. Размышляем, то ли самим менять, то ли вызвать кого. Место уж больно неудобное.

Голос Шелагина даже мне показался холодноватым, что уж говорить о младшем княжиче, который знал его намного лучше.

— Что-то случилось?

— Коля, ничего не случилось. Мы бы уже возвращались, если бы не прокол.

— Где вы стоите?

— С нами все в порядке, не переживай.

Младший княжич как раз и переживал из-за того, что с нами все в порядке, и непременно хотел это исправить, поэтому настаивал на том, чтобы старший сообщил координаты до тех пор, пока Шелагин не отключился и вообще выключил телефон.

— Не могу понять почему, но он внезапно стал меня раздражать.

— Потому что ты осознал, что на тебя воздействовали ментально, — пояснил Греков. — При слабом ментальном воздействии этого достаточно, чтобы его сбросить.

— Не выдумывай. Я постоянно ношу артефакты против ментала.

— И на приеме у целителя?

— Разумеется, там снимаю, потому что целителям мешают любые артефакты. О черт!

Да, очень сложно перестраиваться с полного доверия целителям на полное им недоверие. Недоверие всем. Я не стал бы доверять и Зимину, потому что тот врал про блоки, пусть и из корпоративной этики. Конечно, можно было предположить, что он действовал так еще и из благих побуждений, потому что не знал никого, кто мог бы такие блоки снимать, и не хотел расстраивать пациента. Но в нашей ситуации лучше перестраховаться.

— Целители должны давать клятву тому князю, на которого работают, — заметил я. — А еще лучше — общую клятву вообще для всех целителей. Что-то в духе «никому не навреди».

Тем временем Метка Живетьева перестала стоять на месте и шустро так начала к нам приближаться.

— Если вы собираетесь имитировать смену колеса, самое время: Живетьев двигается сюда.

— Ну вот, — оживился Греков. — Тут нам его куда проще будет брать. Не остановится — колеса прострелим.

— Выходим, — скомандовал княжич.

Вышел я вместе с ними, потому что обсуждения не прекратились. Греков даже настаивал привлечь кого-нибудь из своих ребят, чтобы на случай прорыва Живетьева его тормознули на въезде в город. Шелагин предложил обойтись без непроверенных посторонних, сказав, что Живетьева мы притормозим не пулей, так магией. А уж после его допроса станет понятно, кому мы можем доверять.

— Это если он возвращается один, а не караваном машин, — заметил Греков.

Живетьев возвращался не один, но и не караваном: в его машине светилась всего одна точка жизни, о чем я сказал спутникам. Необходимости в этом не было: второй человек в машине Живетьева не скрывался, а сидел рядом с ним. И сам Живетьев не скрывался, напротив — увидев нас, он притормозил, а подъехав близко, остановился и вышел.

— Что у вас случилось? — с четко выверенной долей беспокойства спросил он.

Его спутник остался в машине. Его физиономия показалась мне знакомой. Видел, наверное, у местного Прокола.

— Да уже ничего, Эрнест Арсентьевич. Как раз с колесом разобрались.

Греков не торопился захватывать Живетьева, присматривался пока к мужику в машине, который был величиной неизвестной и непонятно как отреагировал бы при нападении на целителя.

— А куда едете-то?

— В Горинск собирались. Я хотел с дедом Ильи поговорить.

Живетьев состроил понимающую физиономию и совершенно неожиданно отправил массовое целительское плетение сна. На меня не подействовало из-за куртки, а вот Греков с Шелагиным рухнули как подкошенные, Живетьенв их с трудом удержал. В тот же миг мужик выбрался из машины, подбежал и осторожно уложил тела на обочину.

— Ну вот, а ты говорил — не получится. Видел же сам? — довольно растирая руки, похвастался Живетьев. — Давай грузи, только бережно, чтобы ни царапины.

Сон я мог снять, но не торопился: после этого сразу начнутся боевые действия, чего я хотел бы избежать — не факт, что успеем допросить. Впору задуматься: так ли уж мне не нужна возможность допрашивать трупы. Но пока запись идет в реальном времени, так что чем больше порочащих Живетьевых фактов прозвучит, тем лучше.

— Рискованно, — поморщился его собеседник. — Не нравится мне, когда приходится полагаться только на удачу.

Он подхватил под мышки Шелагина и затащил его в княжескую машину на заднее сиденье.

— А что делать? Если Трефилов мертв, то значит нас вычислили. А если нас вычислили, то с высокой вероятностью мы тоже трупы. А так — старший княжич пошел мстить за сына, был в неадеквате, вот и погиб. Князь в ярости от потери сразу супруги, старшего сына и внука прибил Трефилова, а тот, защищаясь, не рассчитал сил и прибил князя. Трагедия в тех актах. Зато мы точно ни при чем. Главное, чтобы на телах не было следов ни оружия, ни магии, потому что император может поставить дело на личный контроль, а на целительскую магию не проверяют. А так, аккуратно отта́щите в Прокол, да бросите, сон еще часа два поработает. Если плескануть рядом с телами кровью — твари не оставят им шанса. Потом прийти и вытащить все, что осталось. Идеально.