Следующие две недели пролетели очень быстро. Лиз потеряла счет времени, погруженная в собственные счастье и переживания, даже в школу ходила лишь от того, что должна была.

Стая Вудов приняла нового члена неохотно, но гостеприимно. Тем более после того, как Джейсон публично заявил свои права на волчицу и четко обозначил границу. Возражений никто высказать не решился, но и дружеские отношения строить не торопились, лишь с подозрением косились в ее сторону. Одни только Кара и Дерек искренне обрадовались и кружились вокруг Лиз весь следующий день. Николас тоже ничего не говорил, однако его настроение угадать было в принципе очень сложно. Она чувствовала себя крайне некомфортно в новой обстановке, углы сглаживал Джейсон. Соня хотела было предложить девушке отдельную комнату, но волк разом пресек эту идею. Лиз думала посетовать на то, что жить в одной комнате с мужчиной крайне неприлично, но пришла к выводу, что подобные мысли пришли к ней с запозданием. Она ушла из дома ради него, так какой смысл стесняться их отношений? Тем более, что всем в стае все было известно. Внутрення волчица довольно поддакивала, согреваясь в приятных для нее рассуждениях человека.

Хуже всего стало, когда волк перестал себя сдерживать. Завести Лиз ему было все также просто, ее громкие стоны грели слух. А она потом спускалась в столовую абсолютно пунцовая. Джейсон довольно облизывался, как обычно не обремененный реакцией других.

Впрочем, накал спал через некоторое время. Привыкнув к присутствию девушки, волки постепенно начали проявлять к ней интерес и пытались наладить контакт. Лиз не противилась, с охотой отвечала на их вопросы.

А ночами лежала на подушке и бесшумно плакала, думая о том, что бросила родителей. Не могла не сожалеть. От всего сердца желала, чтобы все изменилось. Надеялась однажды вернуть прежние доверительные отношения с ними.

Несколько раз будила Джейсона сдавленными всхлипами. Он не осуждал, молча прижимал к себе, поглаживал по голове, перебирая волосы, утешал и поддерживал. А когда успокаивалась, говорил тихое:

— Все пройдет.

И она ему безоговорочно верила. Черная полоса ведь должна когда-то закончиться, правда? Главное дождаться этого момента.

Лиз в то время ждала, что родители сами придут в дом Вудов, намереваясь все же вернуть дочь домой. Но прошло две недели, а родители ничего не давали о себе знать. Вместо успокоения это принесло тревогу. Волчица не знала, что черная полоса только начинается. И дальше будет еще хуже.

***

Некоторые вечера они проводили, сидя на крыше дома и любуясь звездами. Могли шутить, что-то рассказывать, просто греться в объятиях друг друга. Этот вечер был одним из таких.

Джейсон был чем-то занят внизу, пока Лиз расслабленно дожидалась его. Прикрыв глаза, волчица вслушивалась в шум леса. Острого слуха касались звуки шелеста листвы, уханье совы, шаги какого-то животного. Это всегда очень увлекало девушку.

Лиз нахмурилась, когда до нее донесся какой-то тихий голос. Она вначале не могла ничего разобрать, но чем больше вслушивалась, тем отчетливее он становился. Это была песня, на неизвестном ей языке, но голос волчица не могла спутать ни с чьим другим.

— Мама? — хрипло прошептала Лиз, поднимаясь на ноги. Ее взгляд устремился в ночной лес. Напряженная, она пыталась определить, откуда доносится этот звук, но ничего не получалось. Пение будто бы раздавалось в самой голове, окружал, впивался когтями в самую душу, увлекая за собой.

Лиз сама не заметила, как спрыгнула с крыши и последовала туда, куда звали. Медленно, будто завороженная, она плелась вперед, путаясь в собственных ногах. Голос набирал силу, звучал громче и четче, Лиз не могла остановиться, слепо следуя за ним. Где-то внутри теплилась тревога, но ее глушила песня, а вместе с тем замолчали и волчьи инстинкты.

Она не знала, как глубоко зашла, когда перед глазами возник старый перекосившийся от времени домик. Интуитивно девушка поняла, что на месте. Где-то тут мама ждет свою дочь. Не просто же так Лиз очаровала эта песня?

Решительно распахнув дверь, Лиз вошла внутрь, лицом к лицу сталкиваясь с певицей. Это и вправду была Кейли, однако выглядела и пахла она необычно. Холодно, отталкивающе. В голову начали закрадываться смутные подозрения, но не смолкающее пение мешало думать.

Все встало на свои места, когда ей удалось отвести взгляд в сторону. Там в углу…

У Лиз сердце ухнуло куда-то вниз, на глаза навернулись слезы непонимания. Почувствовав настреоние гостьи, певица повысила голос. Находясь рядом с ней, слыша ее, Лиз поняла, что начинает медленно задыхаться от того, какое невыносимо громкое это пение. В висках застучало от боли и волчица медленно осела, сжимая голову обеими руками в надежде снять напряжение. Но ничего не помогало.

Перед глазами все плыло и, закричав из последних сил, Лиз рухнула, проваливаясь в темное забытье.

Джейсон, занимавшийся приготовлением небольшого перекуса, замер с ножом в руке. Донесшийся до него крик сбил с толку, слишком далеко и тихо.

Хмуро отложив нож, он поспешил наверх с четкой уверенностью, что показалось. Но волчица, что была на крыше еще десять минут назад, куда-то исчезла. Подавив поднимающуюся панику, волк решительно обошел весь дом. Бессмысленно, но он отчаянно надеялся, что ошибается. Что она не попала в беду.

— В чем дело? — обеспокоенно спросила его Соня, когда волк замер посреди гостиной, раздумывая, куда теперь идти.

— Ты не видела Лиз? — без особой надежды уточнил он.

— Она не дома?

Отвечать Джейсон не стал, поспешил на улицу. Запах, еще совсем свежий, вел в лес. Очень кстати вспомнилось, что убийцу оборотней никто так и не нашел, а тот залег на дно и не давал о себе знать с момента убийства Сэма.

«Этого же… не может быть?» — хмуро думал оборотень, без доли сомнения отправляясь в путь на поиски своей волчицы. Если его опасения верны, стоит поспешить. Возможно, жизнь Лиз сейчас висит на волоске.

***

Просыпаться было трудно. Голова будто налилась свинцом, пошевелить руками и ногами невозможно, что-то туго стягивало их, сковывало любое движение. Придя в себя, Лиз обнаружила, что и вправду связана. Попыталась с силой вырвать руку из плена, однако тугие ремни не поддавались, плотно обхватывая запястья.

К ней приблизилась тень и Лиз со страхом воззрилась на незнакомую женщину, лицо которой ярко освещалось дружелюбной улыбкой. У волчицы мороз прошел по коже, ужас иглами вонзился в сердце.

— Кто ты? — каркающим голосом спросила Элизабет, тут же морщась от боли.

— Не догадываешься? — мило осведомилась женщина, склоняясь к ее лицу. Долго думать не пришлось, факты быстро сопоставились друг с другом.

— Сирена, — почти выплюнула Лиз. Конечно, возникали сомнения. Обычно, сирены жили на берегу побережья, рядом с открытым морем или океаном, но никого не убивали, уж тем более не вырывали языки. Соблазняли мужчин, только и всего.

— Какая догадливая девочка, — радостно воскликнула сирена, едва не хлопая в ладоши. Ее настроение настораживало, но Лиз понимала, что нужно потянуть время. Много говорить. Возможно, Джейсону удастся найти ее.

Мысли о том, что увидела наверху старательно отгоняла, решив для себя, что скорбеть нужно потом. А сейчас необходимо вырваться… и убить ее.

— Зачем ты вырываешь языки?

— Не понимаешь? Чтобы забрать голос и принять облик, конечно же.

Лиз подавила удивление, быстро обдумывая следующий вопрос.

— Разве твой голос и облик без того не ослепительны? Зачем все это? — уверенно проговорила Лиз, надеясь усыпить ее бдительность комплиментом. Вместо этого лицо сирены перекосило от ярости.

— Не для всех. Все ради мести. Как думаешь, скоро нас найдет твой волк? Он ведь слышит твой голос, мой наверняка сумеет обескуражить его.

Лиз разом напряглась. Значит… она убила ее мать, чтобы добраться до Джейсона? Расправиться с ним?