- Ах! – ахаем, и на пару протягиваем руки к телефону.

- Ну уж нет, вы давайте, вставайте. Ужин мне приготовьте, а я вам фото Маруси покажу.

Переглядываемся с дочуркой, киваем. Я подаю руку мужчине, шепчу:

- Помоги встать.

Он дергает меня как пушинку, и срывает с дивана. В следующее мгновение стою на полу, но ощущение, что еду на скейте.

Мама дорогая.

- Понятно, - крепкие руки обвивают мою талию. – Так устойчивее будет.

Моя грудь касается его огромной накаченной груди, и я замираю.

Мы будто влюбленная парочки стоим здесь, а не противники, не враги.

Слышу, как перекатывает ком в горле мужика, как булькает у него в желудке от голода, как дрожит воздух вокруг нас.

- Ну всё! – гаркает он. – Передохнула и за работу.

- Твоим голосом только ворон пугать, - впервые осмеливаюсь – шучу.

- Что?..

Аришка звонко хихикает, он глядит на кроху и замолкает. Спустя мгновение криво улыбается моей шутке.

Алёна

Моё дыхание обрывается, когда его пальцы перемещаются на мою талию и в голубых глазах вспыхивают наглые чертики, имя которым «разврат» и «вожделение».

Черт… черт… черт.

Как назло, с моим телом тоже творится какая-то дичь и в нем зарождаются какие-то нехорошие физиологические явления. Внизу живота наливается и порхают бабочки, а мозги готовы отключиться и позволить делать с телом всё что угодно незнакомцу.

Но я-то не такая ветреная, как мой малость поврежденный от удара мозг.

Если бы не сотрясение, я бы давно сообразила, как избавиться от того, кто вторгся на мою территорию.

Погружаюсь в буйную лаву желания и возмущения тем, как незнакомец обходится фривольно с моим телом. А таракашки в голове начинают бурную деятельность, и некоторые обретают голос, нашептывают мне, что этот дровосек с симпатичной небритой харей лица скорее всего взял Марусю Климову сам. Захотел и взял.

Покрываюсь мурашками от страха.

Ариша появляется рядом с нами так неожиданно, что я вздрагиваю. У дочери в руках мой розовый халатик.

Ой-ой, совсем не тот! Этот шелковый, которенький, едва чуйку мою прикрывает, и на груди вечно разъезжается.

- Ну вот, - гундит орк, - одевайся. Отпускает меня и… остается на месте, только отворачивается и смотрит в зеркальную поверхность шкафа.

- Издеваешься?

- В чем дело, одевайся, жрать охота до одури.

- Ты же смотришь на меня!

- Алёна, чего ты там мяучишь? Я здесь ради тебя, если ты снова в обморок грохнешься, подниму.

Почти не дышу, понимая подвох, если поскочу козочкой на выход, могу и кувыркнуться снова, если…

Не успеваю додумать, потому что бугай разворачивается, смотрит на мой лифчик. Серьезно так.

- А знаешь, давай-ка одевайся. И ты! – тычет в дочку.

- Куда?

- Сначала заедем в больницу сделаем рентген или что там делают, когда башкой ударяется человек…

- КТ.

- Ну вот, сделаем тебе КТ, а потом поедем по магазинам за подарками!

- За подарками? – ахаю я, по-прежнему в одном лифчике и расстегнутой ширинкой.

- Ну да. У тебя же теперь шубки нет, а у дочери, наверное, и не было шубы.

- Чебурашка у меня! – пищит Ариша.

- Хочешь ламу?..

- Живую? – дочка округляет глаза.

- Зачем живую, у нас коза есть живая, - почему-то на меня смотрит.

- Что ты там еще заказывала, кроме бати под ёлку?

- Если ты настоящий папа, то должен знать, - упрямится дочь.

- Собаку она заказывала, - говорю тихо.

- Ну вот, - широкоплечая и высокая фигура мужчины исчезает из комнаты, а когда появляется, то в ее руках большая спортивная сумка.

- Что это?

- Честно заработанные, - Демид наклоняется, резко расстегивает молнию сумки… а потом к нашим ногам летят пачки зеленых долларов, синих рублей и малиновых евро.

- Мама дорогая, - опускаюсь на пол, касаюсь денег осторожно. – Фальшивомонетчик?

- Дура что ли? Говорю же, кровнозаработанные. Я помог людям, они отблагодарили.

Ну всё. Мне действительно конец.

Он еще и богат. Значит, точно избавится от меня, как только придет время, и я стану не нужна.

Нервно сглатываю.

Понимаю, что должна переиграть его… но не сейчас.

В данный момент мы точно нужны друг другу – он похоже, скрывается, а я теперь как дитя – меня шатает, кружит и тошнит, без опоры не могу пройти и пары шагов, а на носу праздник, который я обещала сделать для дочери незабываемым.

Демид

Хочу быть жестким с девушкой, но вместо этого веду себя как Дед Мороз – приношу мешок с деньгами. Потом как пёс – несу ей одежду.

Не могу поверить, что я добр с той, которая украла у меня любовь единственной дочери.

Гляжу на малую и понимаю – будет очень сложно найти с ней общий язык. Я конечно, придумал этот трюк с посещением магазина и покупкой подарков, но сам в нем не уверен, а глядя на бледное лицо девчонки и потухшие голубые глаза осознаю, что испортил ей праздник.

Она явно рассчитывала на другого отца, и мне немного обидно.

Вру… мне очень обидно. От злости сжимаю кулаки до побелевших костяшек, и в этот момент из глаза выкатывается слеза.

Скупая. Мужская.

Но ее достаточно для воздействия на неокрепший ум маленькой блондинки.

Арина подходит ко мне, задирает голову и тянет худенькую руку. Наклоняюсь, и ее теплые пальчики касаются кожи, смахивают слезу.

- Не плачь, папа…

Отмечаю про себя, что она впервые назвала меня не дяде-папой, а просто папой. В груди разливается тепло, и я выдыхаю. Вытягиваюсь в струну, смотрю в холодные глаза девушки, уже успевшей натянуть на себя розовый свитер.

- Актеришка, - шипит она, подтягиваясь к моему уху на цыпочках. – я тебя раскусила, - показывает рогатку пальцами, тычет, то себе в глаза, то мне. – Слежу за тобой.

- За подарками едем?

- Еще как едем, я тут подумала, и решила, - Алена снова покачивается, - что мы с Ариной хотим настоящий Новый год. С Дедом Морозом, подарками, шубками. Вообщем, чтобы у нас всё было и нам за это ничего не было. Ну ты понял, да? – взрослая блондинка сексуально облизывает губы, и я понимаю, что тоже хочу их облизать.

Тянусь к ней мордой лица, но не успеваю набедокурить, потому что дочь берет меня за руку и тянет на выход.

- Поехали уже, а то больница закроется и маму никто не проверит. А ей нельзя на Новый год болеть. У нас большие планы.

- Конечно, нельзя, - иду с дочерью к дверям, Алена плетется за нами.

- Помоги, - слышу требовательный голос девушки, оборачиваюсь, она держит в руках белый окровавленный полушубок. – Будь джентльменом.

- Слушай, - беру в руки зайку, курчу-верчу, - а у тебя нет другой шубки. Эта выглядит так, будто ты зайца свежевала только что.

- Фу! – Алена морщит красивый носик. – Нет у меня другой шубы. Думаешь, я подпольная миллионерша? Как ты держу бабки в сумках? Я – детский врач, моей зарплаты едва хватает нам с дочкой на жизнь, приходится постоянно копить и мне сидеть на диетах, чтобы у Арины было всё как у всех детей, у кого есть оба родителя!

- Снова меня коришь? – наступаю на Алену. – Руки вытяни, помогу в шубу влезть. Нравится? Ходи в кровавой, пугай людей.

- Ну поехали уже, - дочь сама обувает угги, яркую цветную шубку.

Перепрыгиваем через елку, занявшую весь холл, открываем дверь.

- Так и будем жить все праздники как на лесоповале? – спрашиваю я.

Алена хлопает на меня удивленно глаза.

- Ты жить здесь собрался? Как долго?

- До тех пор, пока дочь не поймет, что я – главный в ее жизни, а ты – никто! – цедит мне на ухо.

Ну это мы еще посмотрим! Ну, Демидка, ну, погоди!

***

Новинка миник Нахал, это твоя дочь! https:// /shrt/Vuot

- Это твоя дочь, - судорожно выдыхаю сквозь всхлипы.- Моя дочь? – сурово смотрит на меня Марат. – Лгунья. Я заплатил тебе, чтобы ты ушла вместе с чужим ребенком, а ты решила выставить меня дураком? - грозно нависает надо мной.- Я могла… Это же живой ребенок! - шепчу пересохшими губами. Жгучие слезы текут по моим щекам.- Я тебя увольняю. И даже не думай о тесте на отцовство и суде!