Характер вообще черт пойми в кого – в опекуншу, похоже.
- Оленем, так оленем, - наши взгляды с Алёной перекрещиваются, и меня опаляет огнем ненависти. Понимаю, что гостеприимство хозяйки под большим вопросом.
- Ну, что…- аккуратно отдираю от себя руки девушки.
И в этот момент ее начинает качать, она делает шаг назад… и падает прямо мне в руки.
- Ну вот, а говорила, что сильная. Мужика увидела, и сразу на ручки, - хохочу я.
Глава 6 и глава 7
Демид
Дамочку укладываю на диван, открываю пошире окно, возвращаюсь к потерпевшей.
Что же она слабачка такая, а еще врачом назвалась.
- Эй, - голова блондинки вместе с копной светлых волос свесилась с дивана и норовит перетянуть туловище. Пока я затаскиваю ее бездыханное тело обратно, девчонка подбирает волосы опекунши в хвост, затем снимает заколку-крабик со своей головы и закалывает Алене хвост. Делает она всё это заботливо и так умилительно, что я невольно гляжу, бросая жертву.
- Мамочка будет жить? – дочь заглядывает в мои глаза своими голубыми, блестящими от слез.
- Твоя мама умерла от ковида в тюрьме четыре года назад, - бухаю я, и тут же получаю шокированного заикающегося ребенка.
- Ма… ма… не правда…
- Правда, еще какая горькая. Твоя настоящая мама – Маруся Климова, и ты жутко на нее похожа. А эта, - тычу пальцев в тонкую фигурку перед собой – самозванка.
Меня жутко напрягает, почему девушка не шевелится, и я бью ее слегонца по щекам.
- Не бей маму! – выкрикивает малая и бросается на меня, кусает за руки, царапает.
- Да что же вы обе бешеные какие-то, на людей кидаетесь.
Кроха оседает на пол и горько плачет, взахлеб.
- Ты ведь не знаешь, где аптечка?
Кивает, что знает.
- Так принеси, чего расселась! Не принцесса, чай.
Худенькая фигурка дочери вырастает и убегает прочь.
- Воды холодной стакан захвати! - ору ей вслед.
Алена продолжает изображать трупик, и я понимаю, что нужно ослабить давление горловины свитера на ее горло, чтобы ей было чем дышать.
Пытаюсь порвать вязаную вещь, но она слишком добротная. Приходится приподнять голову потерпевшей и снять свитер через голову.
- М-м. Зачетная телка! – любуюсь ею, когда возвращается Арина.
- Не трогай маму! – снова бросается ко мне.
- Да что, ты как щенок ведешь себя, защищаешь большую овчарку. Забираю из трясущихся худеньких рук стакан с ледяной водой и выливаю его на блондинку в отрубе.
- О-о! Пошла холодненькая, - рычу самодовольно, когда блонди издает первый вскрик, а потом стон.
- Ма-ма, - малышка ложится рядом с Аленой, гладит ее по мокрым волосам.
- Малышка моя, я в порядке, - едва слышно шепчет молодуха.
А я тем временем нахожу склянку с нашатырем.
- Так понимаю, нашатырь уже не понадобится? – грохочу радостно.
- Закрой окно и балкон, дочь простудишь, - лепечет девушка, и в этот момент замечает, что лежит в одном розовом лифчике и в джинсах с расстегнутой молнией.
Зачем я расстегнул, сам не понимаю. В порыве дать доступ воздуху?
Черт.
- А-а! – кричит Алена.
И я закрываю уши, а потом бросаюсь к ней, и закрываю ей рот.
- Не ори, это случайность. Я тебя спасал.
- Дядя- папа, ты бандит? – со слезами на глазах спрашивает дочка.
- Нет, - мотаю головой. – Я – вертухай, на зоне десять лет охранял зэков, кстати, с твоей мамкой именно на пересылке познакомился, - улыбаюсь радостно малой.
Но в ее глазах так много печали, как у брошенной собаки.
- Хватит на меня так смотреть! – рычу я. – Быстро поцеловала меня в щеку, назвала «папулей», и сказала опекунше «гудбай».
В ярко-голубых глазах снова стоят слезы.
- Ты как автомат со слезами, всё время ноешь. Вместо того, чтобы радоваться отцу!
- Мамочка, - вместо моей шеи, - Ариша падает на Алену, обнимает ее шею крепко. – Мы, когда желание загадывали про папу под ёлку, наверное, не туда письмо отправили.
- Да милая, сам Дьявол перехватил письмо, которое олени везли Деду Морозу в Великий Устюг.
- А мы можем вернуть этого «папу», и сказать, что он нам совсем не подходит.
- Не можете, - цежу и цинично улыбаюсь. – Дареному коню в зубы не смотрят.
Алёна протягивает руку к свитеру, лежащему на полу, но показываю ей пальцем «нет».
- Как ты смеешь?..- губы и подбородок дрожат.
- Где твой халат? Принесу тебе, - огорошиваю ее.
Пускай знает, что я не конченный орк, зараженный пофигизмом и орочьими повадками на зоне. Я и поухаживать могу за бабой.
Девушка в ужасе округляет глаза, протягивает трясущийся палец и куда-то тычет.
Кажется, мое милосердие еще больше напугали крошку с аппетитной грудью.
Да, Дёмыч время зря не профукал, рассмотрел всё что следует.
Глаз у меня наметанный.
Я не один шмон провел за десять лет.
Так что, здесь за периметром не пропаду, использую свой дар.
Глава 8 и глава 9
Алёна
Незнакомый мужик-домушник, утверждающий, что он не проходимец и не медвежатник, в наглую рассматривает мои обнаженные прелести, а я лежу такая вся в шикарном розовом ажурном лифчике и розовых трусиках, чья ткань виднеется через расстегнутый замок джинсов, и понимаю, если этот боров захочет чего-то большего, я даже закричать не успею.
А еще эта дурная голова, которая кружится как ось планеты Земля.
И мой ребенок, который снова начал заикаться от страха.
- Кто-нибудь мне поможет? – гундит орк с ярко-голубыми глазами.
Если бы не эти глаза, физиологически очень похожие на Аришкины, я бы выскочила давно на балкон и верещала сиреной о пожаре.
Но глаза меня останавливают.
Вдруг, он не лжет?
Может, действительно познакомился с Машке на пересылке и заставил спать с ним. Насильник!
О боги. Страшно-то как.
- Я долго буду ждать. Где твой халат? Или футболка домашняя? В чем ты ходишь?
В его глазах ледяная пустыня, и брови темные нахмурены и сведены к переносице, на которой собралась глубокая мыслительная морщина.
Сплетаю два пальца одной руки, выдыхаю «чур меня», смотрю в голубые – озерца дочери, и она повторяет за мной.
- Котенок, - убираю светлую прядь шелковистых волос ей за ушко. – Покажи ему шкаф с моими вещами, пожалуйста. Я бы сама встала, но меня еще качает.
Арина глядит на меня не моргая, вытаращив от ужаса глаза.
- Ну ты чего, обезьянка, давай быстрей, показывай! Устал, жрать хочу, спать. Душ бы принять.
Неужели всё это он хочет сделать здесь?
Меня знобит от неприятия информации.
- Нельзя называть собственную дочь – обезьянкой! Понял? Чурбан неотесанный!
- Ты мне еще поговори, убогая, болезная какая-то!
- Между прочим, до тебя я была абсолютно здоровой и собиралась Новый год с дочерью отмечать. А что теперь? Как елку наряжать? Квартиру убирать? Блюда готовить, к нам же гости придут, мои друзья и коллеги из детдома.
- А я на что? Девяносто килограмм здорового веса. Ты, главное, говори, что делать, я сделаю. Поняла? – снова повышает голос, и дочь машинально сжимает мою руку.
- Ради Бога, прекрати гундеть как орк, ты пугаешь Аришу!
- Так уж и пугаю? – делает к нам два шага и нависает над нами.
Прижимаемся друг к другу с малышкой, дрожим на пару.
- Не веди себя с нами как вертухай на зоне, мы не твои заключенные, понятно? – спрашиваю дрожащим голосом.
Моргает глазами, обдумывает.
Кривится.
- Лады. Эй, прелестница, - обращается к дочери, помоги мне одежду подобрать для опекунши.
Арина приподнимается, смотрит внимательно на него, спрашивает наивно по-детски и одновременно по-взрослому.
- Дядя-папа, а вы точно мой папа?
- Не веришь?
Она отчаянно мотает головой, и кудряшки летят в разные стороны.
- Я – добрая и маленькая, как фея, а вы – большой и злой как огр.
- Вовсе я не огр, - в голосе звучит обида. – И доказательства имеются, достает телефон – вот – есть одно фото совместное с твоей настоящей мамкой.