- Фсю картоху папа запульнул в кипяток! – кричит радостно дочь и кружится вокруг елки.

- О боги! Мало того, что картофель развалится весь и превратится в кашицу, так ты еще детей лишил картофеля фри. Я же фритюрницу купила специально для праздника. Ну что ты за человек, Демид, всё норовишь испортить! – чуть не плачу я.

- Ариша, ты пока морозов и змей рассади по комнатам, чтобы праздник охраняли, - спокойно выдает незваный гость.

Дочка кивает, подрывается с места, и до меня только доходит, что она уже в праздничном розовом трикотажном платье с серебристой змейкой на груди.

Блин блинский!

Как же так? Если она его заляпает до вечера? Сама же плакать будет.

А заставить ее сейчас снять наряд, значит, испортить праздник.

Ариша убегает из комнаты, обхватив игрушки, и прижав их к груди.

- Что с тобой не так, а? – спрашиваю у мужчины, и в этот момент он срывается с катушек…

***

Демид

Алена выныривает из сна, но не благодарит меня за завтрак, а долго и нудно ругает.

Ну прямо как настоящая жена со стажем.

Умилительно.

Отправляю дочь на задание, сам же подсаживаюсь ближе к объекту вожделения.

Пухлые алые губы, теплые зеленые глаза, длинные пушистые ресницы, упругая грудь, густые светлые волосы, как пшеничка. Хочется зарыться в ее мягких волосах пальцами.

Что я и делаю…

Она торопливо подается назад.

- Откинь голову еще немного назад, - командую пересохшими губами.

Алена покрывается алыми пятнами, но следует моему указанию.

Я целую ее шею.

- Хватит! – неожиданно она отстраняется и меня отталкивает.

- Что я не так сделал?

Девушка морщит носик, смотрит укоризненно.

- Слишком рано…

- А когда не рано? В обед можно тебя поцеловать?

- Нет. Если доживем до рассвета первого января, я подумаю.

Наивно полагать, что я не поцелую ее раньше завтрашнего дня.

С моих губ срывается нервный смешок. Вижу, что нравлюсь ей, что тело ее предает, когда я рядом.

Значит, не устоит. Влипла девчонка.

Понятное дело, что мужчины у нее давно не было, а она в самом соку молодая женщина.

Главное, мне удержаться в ее доме подольше.

Я же не враг себе – буду стараться.

Мои силы в бытовой магии растут – я уже скоро овощи нашинкую. Сейчас они сами варятся. Посуду помою и полы перед приходом гостей. А еще снежинки вырежем с дочей и приляпаем, где надо и не надо.

- А сколько уже варятся овощи? – неожиданно заземляет меня Алена.

Пожимаю плечами.

- Сколько-то!

- Боже. Ты похоже, всё запорол, - встает аккуратно, предварительно завернувшись в одеяло. – Между нами что-то было ночью? – спрашивает она тихо, но серьезно.

Я бы ответил ей правду, что не было. Она сама посреди ночи скинула с себя одежду, потому что ее малек лихорадило.

Но девчонка только что оскорбила мои чувства, сказав, что я уже всё запорол на кухне, поэтому верну ей той же монетой.

- Конечно, было, - говорю уверенно, и ухожу, в поисках дочери.

Спустя мгновение слышу из кухни крик:

- Ты всё испортил! Чертов Дед Мороз!

- Папочка, что случилось?

- Похоже, придется нам с тобой топать в магазин за покупками.

Алена

- Не пущу одних в магазин! – заслоняю собою дверь.

- Ты чего, не доверяешь что ли? – смотрит на меня зло. – Всё-таки мы с тобой того… - темная бровь Дема ползет на лоб, а руками она показывает мне неприличный жест.

- А что это? – Ариша пытается повторить фокус с кулаком и ладошкой.

В ужасе округляю глаза.

- С тобой дочь оставлять нельзя наедине. Научишь черт-те чему! – бормочу я.

- А если ты не доверяешь моим мыслительным процессам и памяти, можешь список написать на бумаге или забить мне в телефон. Я всё куплю строго по списку.

- Я тебе дочь не доверяю! – шиплю я.

- Так-то я взрослый, в состоянии выгулять пятилетнего ребенка.

- Пятилетнего???

- Ну, просто техническую ошибку допустил. Ты мне мозг сделала.

Дочь ангелочком смотрит на нас ругающихся, всё в толк не возьмет чью сторону взять – мою или своего отца.

- Ладно, пойдем вместе! Давайте сначала нашинкуем то, что осталось.

- Ты шинкуй, - выкручивается Демид, понимая, что работы мало, мне и одной ее не хватит. – А мы пока приберемся!

Ну почему всё так осложнилось?

Я ждала гостей, хотела показать им квартиру, какой мы милый ремонт с дочкой сделали в ее комнате.

А теперь что?

Гости придут – увидят, что я отвратительная хозяйка.

Ну и что! Зато они увидят полноценную семью.

Кстати, я еще не придумала, как представлю им Демида.

Второй родитель?

Ну а кто он по существу?

Шинковать действительно нечего, даже колбаса для оливье, оставленная в кипятке надолго превратилась в кусок бумаги, который крошится в крошку, а не кубиками режется.

Придется самой всё это есть, не выбрасывать же!

- Ладно, одевайтесь, идем в магазин, - появляюсь на пороге комнаты, где отец с дочерью просто лежат на ковре, пузами вытирают пыль, листают галерею фотографий в мобильном Дема.

- Я так понимаю, вы уже всё убрали?

- А мы посмотрели и решили, что чисто, - выдыхает спокойно Демид, поднимаясь с ковра.

- Ну-ну, на джинсы глянь!

Темные джинсы мужчины сейчас похожи на невесть что.

Хуже дела обстоят с новеньким платьем дочери – трикотаж собрал пух, выпавший из бороды Деда Мороза и иголки с елки.

- Иди в комнату, переодевайся!

- Я не хочу снимать платье. Мне его папа купил.

- Если что, то я тоже купила тебе платье на праздник – зеленое с золотой змейкой, - говорю обиженно.

- Я в этом буду ходить!

- Ладно.

Понимаю, что ребенок уже под воздействием отца. И мне оно – это воздействие совсем не нравится!

В конце концов, сама виновата. Нервно веду плечами. Морщусь от головной боли.

- Всё будет хорошо, - Демид делает ко мне два шага, пытается обнять за талию, но я вырываюсь. – Ну уж нет! Я сказала, что разговаривать будем только в том случае, если наши новые отношения доживут до рассвета.

- У нас отношения? – подмигивает мне.

- Не паясничай! Одевайся.

Спустя десять минут сборов выходим из дома – я – в норковом манто и красной вязаной шапке. Дочь в белой шубке из ламы в розовой вязаной шапке с огромным помпоном.

В руках у меня тележка для продуктов, точно такая с какой бабули ходят в магазин. Да, я запасливая, у меня тоже есть такая прелесть.

Мы с дочкой напеваем песню:

«И уносит меня и уносит меня в звенящую снежную даль»…

За нами едва поспевает Демид, не успевший даже застегнуть пальто. Весь нараспашку, несмотря на морозец утренний.

Выходим из подъезда и нам дорогу преграждает серебристый мерседес.

Из него тут же выпрыгивает высокая брюнетка в белом норковом полушубке и длинных сапогах.

- Какого ляда, Дёма! Ты офигел? Уже гости собрались. А ты всё с ними тусуешь!

По побелевшему как белый саван лицу мужчины понимаю, что он знаком с этой молодой особой.

- Вика, ты зачем сюда притащилась?!

Прихожу в оцепенение.

Почти не дышу. Бросаю взгляд на замеревшую в ужасе дочь – она тоже почти не дышит.

Боится, если вздохнет, новогодняя сказка превратится в пыль.

Твою мать!

Что я натворила!

Впустила в дом человека, бросившего однажды малышку, доверилась ему, а он притащил сюда свою зазнобу…

Девушка делает шаг ко мне и к моей дочери, машинально закрываю уши Аришке.

Прижимаю ладони так сильно, как могу.

- У-у! Вот ты какая, опекунша.

- Не тыкайте мне. Мы даже не знакомы.

- Невеста Демида Демидовича Демидова, - тычет холеным пальчиком в оцепеневшего мужчину. – Без пяти минут жена.

Нервно шмыгаю носом.

- Же-на?

- Он тебя обманул, чтобы переспать с тобой, да? А ты и дала, глупышка! Наивная, - мажорка прошлась рукой по ворсу моей норки. – За шубку дала, значит. Дешево себя ценишь, или это дорого?.. – Хмыкнула.