Я не пугаю, просто говорю, как есть. Но дочь моментально просыпается, трет заспанные глазки. Удивленно глядит на отца, будто забыла, что он появился в ее маленькой счастливой жизни.

Этакий подарок под ёлку!

Она тянет к Дему руки, и он помогает ей выбраться из теплой машины на морозный воздух.

Отец с дочерью на руках стоит очень долго, глядит на нее, будто хочет забросить обратно в такси, и умчать подальше отсюда.

- Так, ребятки. Время двенадцать ночи. Берем пакеты, топаем домой, - командую я.

Так мы и делаем – загружаемся пакетами, идем к двери подъезда.

- Кто откроет?

- Нажми «11В», - говорю едва слышно, потому что зажимаю зубами один из пакетов, пока достаю ключи от квартиры.

Демид глядит на меня, вместо того, чтобы открывать квартиру, начинает хохотать.

- Ты такая потешная!

Сонная Ариша бросает на меня быстрый взгляд, и не найдя над чем смеяться, широко зевает.

- Открывай! – шиплю, чуть не роняя пакет, который держу острыми зубками.

- Всё-всё, понял.

Заходим в теплую утробу подъезда, поднимаемся на наш этаж. Сгружаем пакеты у двери, пока я открываю три замка.

- Почему три? Чего не десять? – подначивает меня Дем. – Боишься, что тебя украдут?

Смотрю на него безэмоциональным взглядом.

День был слишком тяжелым, чтобы эмоционировать.

Всё, чего я хочу, принять теплый душ и лечь спать.

Отмечаю про себя, что больше не цепенею в присутствии мужчины, я будто свыклась с ним. Его взгляды не обжигают как делали это раньше, а гладят.

А мои щеки больше не покрывает густой румянец.

И сердце не щемит…

Неужели я привыкла к нему всего за несколько часов.

- Утром нужно будет мою шубку сдать в химчистку, - говорю спокойно.

- Я тебе две купил! – возмущается он.

- Две – это хорошо, но родную шубку ничто не заменит.

- Хорошо, я съезжу в торговый центр в обед, - соглашается не очень быстро.

- В обед? – округляю на него глаза. – Ты - неандерталец?

- Никак нет. Человек обыкновенный, - парирует нагло, дерзко глядя на меня.

- «Человек обыкновенный», ты должен знать, что тридцать первое декабря – самый суматошный день в году, ну, после седьмого марта. Везде очереди, всё нужное разбирают за пару минут, и тебе достается то, что никому не нужно. Тебе необходимо встать в восемь утра, позавтракать и в девять выдвигаться, чтобы к десяти утра быть везде первым.

- Первый среди первых, - поет невесело Демид, убирая с дороги ствол елки и пакеты.

- А елку лучше прямо сейчас установить, а то ночью еще кто-нибудь расшибет себе лоб, - гляжу на него с осуждением.

Демид подходит ближе, берет обе мои руки за запястья. Смотрит прямо в глаза.

- Ты мне не жена, а командуешь мною – как мужем.

Я нервно кашляю.

- Реванш обиженной дамочки, - смеется он. – Хорошо, сейчас всё брошу и установлю ёлку.

- Спасибо. Я покажу где и как, - цежу сквозь зубы.

- Ну конечно, как без этого. Я же мужик, ничего не знаю и не умею, по твоему мнению.

- Я так не говорила, - бормочу, осекаясь.

- Давай, показывай, - тащит меня за руку в большую комнату.

- Аришу надо в постель уложить.

- Ей на диване не плохо!

Дем

- Алена, справлюсь без твоих шаловливых ручек, - говорю с полуулыбкой второй разбитой стеклянной игрушки. - Зачем ты вообще купила стеклянные шары? Пластмасса в самый раз!

- Ничего ты не понимаешь! - девушка отпускает третий шар, который я предусмотрительно держу сам, страхую.

Не будет же наша елка стоять лысой только потому, что девушка не может нормально повесить ни одну игрушку.

Как ребенок. Ей Богу!

- Сейчас модно всё советское. Игрушки продают такие же как раньше - из стекла. Вот, - показывает на коробку, в которой мирно покоятся три снегиря с алыми грудками.

- Ага. К черту такую моду! Три большие игрушки стоят четыре восемьсот, а двенадцать малюсеньких - четыре пятьсот. За эти деньги можно взять пластиковых и всю елку украсить в десять ярусов, - гундосю я.

- Тебе принести бумагу, картон, краски и ножницы? - спрашивает Алена, сидя на диване и качая ногами.

- Зачем это? - пока болтаю с ней, достаю тех самых золотых снегирей на прищепке, цепляю к веткам на самой верхотуре елки.

- Ну, тебе же жалко денег на моду. Сам нарисуешь и вырежешь! А еще можешь снежинками украсить окна, - Алена хихикает.

- Сильно ты головой приложилась, - констатирую я. - Интересно, как долго эффект задержится? - оглядываю девушку. Думаю о своем.

Сейчас у нее состояние не очень адекватное из-за сотрясения. Знаю, сам проходил такое несколько раз. Первые трое суток тебя шатает, мотает по сторонам, при этом ты хихикаешь, и голова все время кружится.

Тут же возникает идея - воспользоваться этим состояние девушки - рассказать ей правду.

Пока она такая - не факт, что разозлится и сразу спустит с лестницы.

Может прокатит?

- Ой! - блондинка сползает с дивана на ковер так неожиданно, что заставляет меня вздрогнуть. - Мы же игрушки из пакета Ариши не достали.

- Это из какого?

- Ну того, где морозы, снегурки и змеи.

- Мило.

Если что, то я специально затыркал пакет в самый угол в холле, чтобы все забыли о нем, но Алена не забыла.

Вспоминаю наш веселый поход в магазин.

***

Аришка с азартом носится между полок, хватает всё подряд - змей зеленых и розовых, дедов морозов больших и мелких, снегурок на выданье, странных живых кукол с глазами, которые светятся, как у настоящих детей!

Тележка скоро напоминает передвижной склад хаоса и детской мечты, одновременно.

- Ариша, может, хватит уже? - осторожно спрашиваю я, пытаясь убедить себя, что это временная слабость и я смогу оплатить её покупки без продажи почки.

- Нет, папочка, ещё вот этого дедушку! - кричит она и добавляет в тележку очередного Деда Мороза. Это уже третий по счёту.

Я смотрю на змей, которые лежат поверх дедов.

Один, кажется, шевельнулся.

Жуть.

Вдохновляюсь картиной и думаю:«Год змеи - это, конечно, нечто. Вот уж повезло! Такие подарки можно сразу записывать в разряд “оскорбительных”. Приходишь в гости, даришь хозяйке змею - и всё, общение на этом закончено. Змея думает, что ты ей правду в глаза сказал без слов. Хотя, если вспомнить старый анекдот, с некоторыми хозяйками это будет в точку».

- Папа, а можно ещё одну змею? Эта плюшевая, зелёненькая! - зовёт Ариша.

- Ещё одну? Ты что, коллекцию собираешь? Блондинка, рыженькая, темненькая, - хмыкаю я. - Зачем тебе столько?

- Змеи - это круто! - отвечает она.

- Нисколечко, - вклинивается в разговор Алена.

- Да, конечно, особенно для тех, у кого с нервами нелады, - бормочу себе под нос. - Встаешь такой среди ночи, приходишь на кухню попить водички, о годе змеи и ее символе не помнишь ни черта, а тут посреди кухни змея, забытая твоим ребенком.

Инфаркт миокарда обеспечен. Ну или как минимум глаз начнет дергаться.

Алена, как всегда, не упускает момента пошутить:- Демид, ты так серьёзно смотришь на этих змей, будто собираешься использовать их для антикризисного подарочного набора. У тебя много женщин - врагов? Уверена, что да. Ты же не умеешь быть мягким.

- А что? Отличная идея! - отвечаю я. - Представь - приходишь к соседке, вручаешь ей змею со словами: “С Новым годом, держи символ года”. А потом смотришь, как она пытается понять, шутка это или нет. Намек это на толстые обстоятельства или совпадения…

- Надеюсь, ты со мной так не поступишь? - бросает Алена, скрещивая руки на груди.

- Нет, ты у нас, святая. Чужого ребенка взяла… - говорю, а сам смотрю какая реакция последует. - А вот некоторым хозяйкам это даже комплимент. Как в том анекдоте про Зою.

Брови Алены недовольно ползут на лоб:- Про какую Зою?

- Ну знаешь… «Моя Зоя не отпускает меня в баню с мужиками по субботам. - Так ты её ещё ласково Зоей называешь? - Так Зоя - это особо ядовитая змея!» - смеюсь громко, на весь отдел.