А я еще крепче зажала уши дочки, потому что бессовестная дрянь уставилась на мою дочурку.

- Похожа на отца кнопка. Такая же голубоглазая, - протянула к ней руку, но Ариша ударила ее рукой.

- Ух ты, и лапки распускает, как ее драчун-отец!

- Прекрати этот фарс, Вика. Немедленно садись в машину и уезжай!

- Я и уеду, но с тобой. Ты же мой жених, а сюда приехал за своим ребенком. Она нужна ему в качестве наследницы, ну и для имиджа. У богатых людей так устроено, им обязательно нужны дети. Кстати, я уже присмотрела для девчонки хорошую школу в Пекине. Сразу после свадьбы отвезем ее туда.

- В Пекине?..

- Ну хватит, - Демид наступает на девушку, хватает ее и тащит к машине. Но она вырывается и возвращается к нам.

- Он рассказал тебе, что всё это время знал о дочери? Ему позвонили четыре года назад, и сказали «приезжай за девчонкой», а он отказался… Такие дела. А ты решила, что жениха нашла, да? Муж под ёлку. Ахаха! Так только в женских романах бывает, наивная ты дурочка!

Демид с рассвирепевшим лицом возвращается, хватает девушку и утаскивает в машину, закидывает ее на заднее сидение, а сам падает на водительское.

Уезжает прочь, оставив нас с дочерью одиноко стоять у подъезда.

В этот момент понимаю простую истину – сказок не бывает, как и зебр в белую полоску.

Жизнь она как зебра, после белой обязательно черная полоса.

- Мамочка, отпусти. Ушки больно, - лепечет дочь, и я чувствую даже через шубу как дрожат ее худенькие плечи.

- Она забрала нашего папу. Ведьма! – дочь бросается к тому месту, где стоял мерседес, падает на попку, горько плачет и колотит по снегу кулаками. – Ведьма… ведьма. – Поднимает на меня заплаканные глазенки. – Обещай мне, что мы вернем папу. Поедем и украдем его у нее.

- Конечно, малышка, завтра или послезавтра, лучше, мы поедем и заберем папу.

- Я запомнила номера машины, - лепечет малая, вытирая варежкой слезы.

- Умница моя. Вставай, холодно сидеть на снегу.

С трудом делаю шаг вперед, не понимая, стоит ли идти в магазин. Меня кроет капитально, потому что в ушах звенят слова девицы «он знал о дочери с самого начала».

Он знал о ее рождении, о том, что она стала сиротой, и сделал ее круглой сиротой при живом отце.

У меня нет слов.

Ариша гладит мою руку, шепчет.

- Мамочка, идем в магазин. Скоро гости придут, а у нас ничего не готово.

Зачем он дал нам надежду, зная наперед, что обманет?! – колотится раненой птицей мысль в голове.

- Конечно, детка.

- Папа сказал, что любит сыр с плесенью, купим ему? Он приедет, когда, обрадуется, -звонко голосит дочь, абсолютно уверенная в том, что отец к ней вернется.

Боже мой. Как выдержать эту боль?

Почему я недоверчивый ребенок?

- Мы еще купим ему тапочки домашние! Носочки с капибарой. Я видела в передаче по телевизору, как тетя ведьма говорила.

- Магический ритуал? – гляжу на свою кроху с удивлением. – Хорошо. Купим сыр с плесенью, тапочки и носки твоему папе, - шмыгаю носом.

Игра с дочерью превращает дорогу в магазин в веселое приключение, а не в путь из слез.

Демид

Сижу за праздничным столом в доме будущего тестя.

Время восемнадцать ноль-ноль.

- Отметим начало нового года и подпишем соглашение об объединении! – грохочет отец Виктории. Мой будущий партнер, с которым я собрался строить огромную империю для своих будущих детей.

- Алена, - обращаюсь к Вике, и она вздрагивает, - принеси соленых огурчиков.

- Я не официантка! – огрызается она, но поднимается на ноги.

Точеная фигура, ноги от ушей, волосы до пояса, блестящее обтягивающее платье, кольца на каждом пальце. Одно дороже другого.

Но я уже не восхищаюсь ею как раньше.

Прошло.

Теперь я брежу именем Алена. Мы расстались с девушкой утром в одиннадцать, а я думаю только о ней и уже соскучился жутко.

Только она не примет меня, и я это знаю.

Жуткий приступ гнева одолевает, и страшные слова, произнесенные Викторией, бьют как удар молнией меня самого «он знал о дочери давно».

Не думал, что прозвучит это еще страшнее, если услышать от другого человека. Даже циничная Виктория меня осудила!

Дергаюсь нервно, разливаю содержимое бокала.

- В чем дело?

- Артур, появилось большое осложнение! – говорю сквозь зубы.

Виски пульсируют, в голове туман. – Я не могу жениться на твоей дочери! – выдыхаю и становится легче, даже в голове моментально проясняется.

- Что? – кричит Вика у меня за спиной. Приди в себя! Совсем крыша поехала? – дергает меня за руку.

- Не смей меня касаться таким образом, ты мне никто! – выдавливаю грубо.

- Мерзавец! Обрюхатил и бросил? – девушка вся дрожит.

- Ты что несешь? Мы с тобой еще не спали даже. Сама же мечтала в первую брачную ночь!

- Папочка, не верь ему! – верещит сиреной девчонка, потерявшая облик благопристойности.

- Прекратите оба. Мы в ресторане, здесь много посторонних. Пройдемте в кабинет наверху.

Сильно бьют по нервам ее слова про беременность. Она решила идти ва-банк. Вот заноза. Сама отказала мне, а теперь вешает на меня чужого ребенка?

До меня доходит почему она вела все эти разговоры, что пока рано делать ребеночка.

Уже был готовый.

Интересно, ее папаша знал о внуке?

С меня слетает весь лоск.

Едва заходим в кабинет, как я рычу:

- Какого ляда? Вы оба знали о чужом ребенке?

- Не рычи на меня! – выталкивает Артур сдавленным голосом. – Дочь забеременела от подонка, ты предложил объединение, вот и созрела идея поженить вас.

Перед глазами плывет картинка – как две одинокие женские фигурки остаются стоять там у подъезда, а я уезжаю ничего им не сказав.

- Демид, что случилось за сутки? Еще вчера тебе было безразлично на ком жениться, а сегодня шаг назад делаешь? Разве не твоя мечта стать королем ювелирного рынка? Бароном ломбардов?

- Уже не моя!

- А чья? – Артур округляет огромные темные глаза.

- Демида Демидовича, который разговаривал с тобой вчера. Сегодня всё по-другому. Я – другой!

- Ой! Не смеши. Люди за сутки не меняются. Бабу что ли встретил?

Киваю.

- Красивее, чем моя Вика?

Гляжу на Викторию, честно не могу рассудить, кто из девушек красивее, они же абсолютно разные.

- Дело в не этом. Я Алену за другое полюбил…

- Полюбил??? – выдыхают удивленно отец и дочь.

Снова киваю, будто разучился объяснять свои поступки словами.

- Да. За ее преданность моей дочери.

- Преданность? – визжит Вика и крутит у виска. – Ты головой где-то ударился? Может, доктору тебя показать?

- Преданность – ценное качество, - констатирует Артур. – А как женщина?

- Как женщина?

Визуализирую образ Алены, но почему-то вижу только одинокую фигурку у подъезда. Оцепеневшую. Застывшую.

В груди жутко давит, нервы напряжены как пружины. Я весь на эмоциях, понять не могу своего спонтанного выбора женщины.

Пришел, увидел, хочу.

- Чего греха таить, меня к ней тянет. Она простая, немного наивная и странная, добрая. Когда рядом, у меня озноб бежит по коже и вся спесь с меня слетает. Я будто оголяюсь рядом с ней.

- У меня на тебя были другие планы, но раз так вышло. Иди к ней и к дочери, я со своей дочкой разберусь.

- Нет! –визжит Вика. – Папа, не смей отпускать его!

- Какая же ты, беспринципная. Пресытился я тобою и твоими выходками. Родишь ребенка, будешь сама смотреть. Никаких нянь! Или сама учись деньги зарабатывать, чтобы нанять себе персонал, - сухо выдает Артур.

Иду на выход, меня догоняет Вика.

- Мне тебя жаль. Ты выбрал дворняжку, а мог жениться на королевской особе, империю бы свою создал. А теперь грызи локти!

- Кусай, -поправляю ее, иду дальше.

Снова догоняет, на этот раз гладит по шерстке, не против. Голос ее звучит мягко, как сироп.

- Я разрешу жить твоей дочке рядом с моим сыном.