Но со временем приелось, наверное.
Имран молчал. Думал, что сказать. Или куда провалиться. Фарид, во всяком случае, размышлял именно о втором. Потому что получалось, что вчера весь день шеф не понимал - отчего на него все вокруг смотрят, будто у него лишняя пара мандибул отросла. А Фарид мог ему объяснить и не объяснил, даже не потому что развлекался, а по чистому недомыслию.
В другой организации это могло стоить… головы, пожалуй. Не Фариду. С его семьей по такому поводу никто связываться не стал бы, конечно, уволили бы – подстава, считай, предательство, но тем и ограничились. А Двадцать Третьему… Демирдере был турок, этот воздержался бы, а арабы обидчивые и мстительные, и не прощают такого. А здесь что будет? Отец как-то назвал Валентин-бея «Две Змеи», а почему – не объяснил.
Скверно вышло.
- Я был совершенно уверен, что вы уже в курсе и подыгрываете, - сказал Фарид. –Валентин-бей, простите, пожалуйста, но мы привыкли, что вы всегда все узнаете раньше всех.
- Да, - вздохнул Штааль. - Это отчасти моя ошибка. Но я надеюсь, что больше мне не придется сталкиваться с такой формой вежливости. И что все остальные будут уведомлены своевременно. - То есть сейчас же. - Потому что нам нужно работать, а сюрпризов на конференции и так больше, чем нам хочется. Восполнять от себя не придется. Да, - он обернулся уже в движении, - и перестаньте наконец нервничать. Вы беспокоите весь Улей.
К 20 году от радикалов было некуда деваться. От Эфиопии до Афгана, не говоря уж о всяком там Египте. Разумеется, количество жратвы было обратно пропорционально религиозному пылу, а уж грызлось это все между собой куда там паукам в банке. Нет, сунниты против шиитов и все вместе против талибов – это понятно, но они этим не ограничивались. Бить курдов тоже всеобщее увлечение, но это тоже еще даже не основной конфликт. А вот какие-нибудь там ортодоксальные исламисты Египта против фундаменталистов Судана... Причем без поллитры не разберешься, кто кому что отдавил, а с поллитрами стало туго. С туризмом, понятное дело, тоже, и чем дальше, тем хуже. Зато стало хорошо с полицией нравов, шариатскими судами, побиением камнями и бабами, замотанными в три мешка, для надежности. Между всем этим беженцы туда и беженцы сюда... и регулярно кого-то перевоспитывали. Лавочников камнями, лавки – бензином, ну, например, за любые книги с латиницей, за компьютерные игры. В Египте, помню, это была особо популярная тема – «подражание неверным». Причем самих неверных, например, русских, никто не трогал. А вот мальчишек, которые у нас выпрашивали сигареты, такой патруль полиции нравов как-то очередью положил прямо у входа в гостиницу... но, в общем, я не о том.
Году так к 25, когда от всего воинственного пыла остался только пшик, а натовцы разгуливали тут как у себя дома - и тут, и вообще от океана до океана, - фанатизм резко поубавился и вдруг выяснилось, что во всем виноваты радикалы, проповедники и ревнители веры. Довели мирный трудолюбивый исламский народ до ручки и завели в пропасть. А спасение лежит в светском образе жизни. Арабская, мать ее, Осень. Не всем это, конечно, понравилось... и что тут началось, куда там предыдущей каше. «Бой в Крыму, все в дыму». Кто мечеть взрывает и муллу вешает, а кто потом его самого расстреливает. Тогда и появились эти «невесты смерти». Вроде наших давнишних шахидок. Выходит такая корпулентная дама в обычном наряде, одни глаза видать, а там не столько дама, сколько взрывчатка с железным ломом... что-то вопит, еще так покрутится, что балахон развевается – и бабах!.. Да, сам видел. Зрелище из разряда «хрен забудешь». Ну жив же. Да, и здесь, в Дубае, тоже. Так что через некоторое время на женщинах покрывала и слишком свободные тряпки стали поджигать. Типа – снимай хиджаб, вставай на лыжи. Причем у меня такое ощущение, что делали это ровно те же отморозки, что тех же баб пять лет назад кислотой поливали как раз за отсутствие никабов...
Сергей Алиев, корреспондент РТВ в Дубае. Беседа с Андреем Богомоловым, корреспондентом РТВ в Дубае. Язык: русский. Время: 22.37. Дата: 18/05/2039. Место: клуб «Фри Зон», Джебел-Али. Расшифровка записи из архива Сектора С (стран РИК) контрразведки Народной Армии Турана.
Примечание 1: «Взгляд, конечно, очень варварский, но верный». Личный код JHISB-C-258
Примечание 2: «Комментарий сотрудника JHISB-C-258 сделан в непозволительной форме и неинформативен. Замечания к расшифровкам должны быть сделаны в общедоступном виде или снабжены соответствующими отсылками. Также налицо недопустимое оформление цитаты». Личный код -JHISB-C-001
Фарид аль-Сольх, все еще лингвистический консультант
- В чем разница между globally и internationally? – спросил Имран.
- Контекст?
- I have worked locally, globally and internationally.
- Не представляю, - признался Фарид. – Это хоть кто?
- Британец, - с омерзением сказал 23-й, и тем же противным голосом выговорил: - Консультант… линг-ви-сти-чес-кий.
Реплика явно была рассчитана на сидевшего рядом Штааля, но тот если и обратил внимание, то виду не показал. Делал какие-то быстрые короткие пометки на своем планшете, к докладу готовился.
- Почему Хамади не консультант, а все знает? – проклятый уйгур мстил за утреннюю сцену и прекращать развлечение не собирался.
Фарид в очередной раз промолчал.
Словари и сеть тоже промолчали - словосочетание есть, всякая сволочь атлантическая им пользуется, а что оно значит - а похоже, что ничего не значит, формула и все. А скажи Имрану, на смех поднимет. И постарается, чтобы шеф заметил.
23-й и до того жить не давал, а тут как с цепи сорвался. Посадил данные в матмодель закачивать - предсказывать, как поведет себя незваный ифрит Бреннер - с нуля. Все досье по новой, все вчерашнее, перемещения, контакты, выражения лица, все, что наши камеры на его планшетке поймали, и свеженькое, сегодняшнее - будто автоматика не справилась бы лучше Фарида. А если уж вручную, то и считать вручную же, головой. А Имран запретил, чтобы предвзятости при отборе данных не было. Сказать кому... только заметишь что-то интересное, как сразу же шипит: "Перестань думать!"
И если это называется «покажет как» - то чтоб самому Имрану так показывали, когда он пяти слов подряд разобрать в устной речи не может. О чем ни спроси – «там подсказка есть» и «что, интерфейс недостаточно дружелюбный?» И все вслух, все нарочно. Себе забрал построение карт, а Фарида приставил роботом-заполнителем. Причем толку-то с математического моделирования, оно только для больших групп эффективно, а здесь сгодится лишь для отчетности: мол, применяли все новейшие разработки наших выдающихся исследователей, а если ничего не сходится, то, наверное, или исследователи недостаточно выдающиеся, или разработки в процессе применения успели устареть. Потому что не бывает же таких объектов, которые в модель не лезут, правда? Не бывает?
Даже если анализатор глупости всякие гонит с намеком на мировой заговор атлантистов. Ну заговор-то, допустим, существует... но конкретики хотелось бы, а не пророчеств невнятных - вроде события международной (и, наверное, глобальной) важности на не то сегодняшнее, не то завтрашнее, не то послезавтрашнее число в прямой связи с анализируемым лицом. Будто мы не знаем, что программа раз через раз такое выдает и любое совпадение с жизнью нужно считать случайным.
Одно утешение - они нас, небось, так же анализируют. И теми же методами. И с той же точностью.
- Консультант, прекрати думать. Руками шевели.
Фарид хотел огрызнуться, но тут к шефу подъехала портативная трибуна, уже полтора часа гулявшая по кругу, и он удивленно вскинулся, словно ожидал чего угодно – официанта с бокалами, охранника с наручниками, но только не безобидного плоского стола с выступами микрофонов и камер.
- Рад всех видеть в добром здравии, - меланхолично сказал микрофону Штааль, отлаживая тембр и громкость. – В нашей области не произошло значительных изменений, а потому наше заявление будет мало отличаться от прошлогоднего.
