- Как раз уместно, спасибо... – кивок согласия неведомо с чем. - После этого, если останутся силы, можете зайти ко мне.

Амар совершенно искренне поблагодарил, но про себя вздохнул: идти-то придется в любом случае. Начальство ему явственно благоволило, такой шанс упускать нельзя, к тому же незаслуженная милость - неожиданно хорошее назначение, - обязывала быть любезным. Подлинная причина, впрочем, крылась в том, что Штааль со всеми своими взглядами, манерами принца в изгнании, странным чувством юмора и непонятной смесью холодности с мягкостью его попросту заинтриговал. Хитрая бестия. Может быть, получится приличный отчет. Для разнообразия.

Чем противозаконная коррупция отличается от местных культурных особенностей? Позвольте я поясню на примере? Допустим, в секции Б есть некий сотрудник по имени мнээ… Усама. А у него есть родственник – или свойственник – торгующий компьютерами. В один прекрасный день секции Б выделяют деньги на вычислительный парк. Все, что начнется после этого, мы пропустим, нам важно только то, что обновление парка все же произошло – и перед секцией встал вопрос: куда девать старые машины.

По инструкции они подлежат уничтожению... но мы не о чудесах.

Естественно, приходит Усама к начальству и говорит: есть человек, и купит, и увезет, и цена. Понятно, конечно, что цена чуть меньше, чем дали бы в другом месте, но с ценой идет и пакетик начальству, да и не станет родственник-свойственник распространяться о происхождении техники. А дальше... родственник-свойственник тихо объясняет Усаме, что один из его клиентов, старых, знакомых, очень доплатил бы за компьютер с начинкой. Не с базами, не с доступом, упаси Аллах, просто с защитой, с шифровальными системами – посмотреть, как работает, скопировать себе. Доплата, кстати, не очень большая, да и предложение сделано так – «не хочешь, не надо», так что наш Аслан... простите, Усама, не заподозрит ничего излишне противозаконного. В результате у совсем другого и едва не оставшегося неизвестным лица оказался на руках рабочий компьютер секции Б, где все пользовательские документы, базы данных и прочее были просто затерты и разок нафаршированы программой очистки. А архитектуру никто не подумал ликвидировать вообще. Вы понимаете, что я имею в виду? Начальство, со своей стороны, тоже не подумало проконтролировать состояние товара – все же уже оплачено и уходит надежному человеку.

Вот это – коррупция.

А местные особенности это вот как: все то же самое. Только деньги – все, включая пакетик и доплату за нестертые данные, идут в кассу отдела. И из этой кассы весь отдел получает небольшой бонус, сотрудник Усама – премию за инициативность, начальник отдела – премию за организацию труда, а начальник начальника – подробные данные по маленькой компании, торгующей информацией о системах безопасности. И всем хорошо, даже маленькой компании, потому что их теперь не расстреляют.

Первая половина дня тащилась как сонный осел по полуденному пеклу. Послужной список Амара был подобен зебре, полевая служба чередовалась с кабинетной, и он полагал, что обучающие курсы нисколько ему не нужны, и техникой он владеет получше многих. Оказалось, что вся техника в секторе работает на нестандартных программах. Как только Амар расслаблялся и собирался пропустить мимо ушей очередной элемент обучающего курса, обнаруживалось, что новая информация была подло замаскирована между двух известных блоков, и на тестировании в конце каждого блока это выплывало. К счастью, весь вводный курс был чистой интерактивкой. Администратор на пару минут показался в фоне, блеснул смешной пестрой аватарой, запустил цикл и исчез, а соседи по офису вроде бы не следили за новичком, а если следили, то исподтишка. Его никто не отвлекал, не окликал и не лез со знакомством.

Все началось сразу после того, как он сдал последний тест и с отвращением стянул новенькие тесные перчатки. Резко запахло антисептической пропиткой, и только по тому, что привычный запах вызвал тошноту, Амар догадался, что зверски голоден. С утра он проснулся за час до сигнала будильника, но до последнего не мог заставить себя подняться.

- Семнадцатый, ты куришь? - послышалось за спиной.

- Меня зовут Амар, - обернулся он с дружелюбным оскалом замученного дрессировкой крокодила.

- Тебя зовут Семнадцатый, - сказал тот же голос. Обладатель его был ровесником, плосколицым и светлокожим, явным Хс, - А я Двадцать Третий.

- Понял, - кивнул Амар. – А кто ноль ноль семь?

- Его вчера арестовали, допросили и расстреляли, - сообщил молодой очень темный негр в цветной рубахе.

- За шпионаж в пользу Британии? – предположил новичок.

Коллеги откликнулись одобрительными возгласами. Слэнг их был Амару незнаком, в своем тихом архивном управлении он с такими словечками не встречался - но с шуткой, кажется, подгадал.

- Вообще - неправильно. Надо в обратной последовательности. Сначала расстрелять. А то сбежит же и покусится на основы. Кстати, я не курю. Но иногда ем. Людей только с голоду.

- Пошли, - поднялся с места негр. Он сделал пару шагов вперед и протянул руку: - Я Сорок пятый...

На обеде и за кофе Амара расспрашивали пятеро. Устав отвечать, он начал отшучиваться, что, конечно, попал в контрразведку, но вроде бы с другой стороны. Сослуживцы, среди которых верховодил Двадцать третий, назвавшийся бельгийским уйгуром – сочетание удивило Амара, но не слишком, - представились ему кучкой шалопаев, подозрительно похожих манерами на однокашников из частных школ. Беспрерывный поверхностный треп, шутки, подколки...

Коллектив из почти одних Хс – это невероятно утомительно, как с удивлением обнаружил Амар к концу обеда. Еще недавно он мечтал о такой обстановке, а теперь мелькнула мысль: «Если бы меня клонировали и заставили работать со своими клонами, я бы перестрелял их в первый же день... А эти – они же еще хуже меня...»

Амар никак не мог избавиться от постоянной неловкости перед «четными» коллегами. Каждый случайный взгляд казался ему косым и полным осуждения. Ему не хотелось принадлежать к компании, все шутки которой устарели лет на двадцать, и были словно принципиально, демонстративно европейскими. Его раздражала эта навязчивая и неуместная демонстрация эрудиции, от которой слегка припахивало пылью и складскими консервантами.

Конечно, сама по себе идея собрать в секторе А, ведающем Евросоюзом, выходцев из Европы была хороша. «Те, кто вернулся домой слишком поздно», как поэтически называли плохо адаптировавшихся репатриантов, и в достаточной мере помнили языки, быт, обстановку, обычаи – и вдвойне, втройне ненавидели прошлый мир, хотели защищать свое настоящее. Еще сильнее все они хотели оттереть клеймо иных, чужих, неродных. Очистить свои ряды от вражеских засланцев, изменников, шпионов – ведь именно среди Xc, cross-cultural, было больше всего агентуры противника. Теоретически. Реальные, а не данные в статьях и социологических отчетов братья по разуму показались Амару невыносимой бандой упрямых, инфантильных великовозрастных снобов, застывших меж двух миров – и это после всего-то часового обеда под непрестанное умничанье новых сослуживцев!..

Продолжим. Жил-был в Дубае частный банк. И, как это сплошь и рядом с частными банками, вел активную благотворительную деятельность. Только как-то так получалось, что благотворительность свою он часто обращал на организации сомнительного свойства, а порой просто на несуществующие. И добро бы от налогов увиливал. Но нет, деньги честно уходили и тратились на такие небогоугодные вещи как оружие, помощь семьям шахидов... много на что можно с толком употребить благотворительность. Естественно, наши доблестные службы со временем заметили эту особенность и приняли меры, так что банк перешел в новые, надежные руки. Естественно, степень надежности рук определяли сами заметившие и естественно же не взяли за это ни гроша. И тут случилось такое странное дело. Вот как сменил банк владельцев, так стали сотрудники отдела ссуды брать, и преогромные. Совершенно ничем не обеспеченные ссуды и под очень низкий процент. Ну что тут скажешь – уважает банк нашу организацию. И, что характерно – сверху донизу уважает, даже секретарский состав. Разве тут есть что плохое? Ничего. Это ж не взятка, это обычная банковская операция – взяли, вернули. А что те же суммы сотрудники сами в долг дают, уже не под 3%, а под 7-8%, так это только религия запрещает в рост давать мусульманам, а у нас государство светское. И все бы хорошо. Только вот лет через пять выяснилось, что новые владельцы благотворительным привычкам старых не изменили. А вот проверять их, в отличие от старых, никто и не думал – зачем проверять таких приличных людей?