А пока напишу ей письмо, введу в курс дела. Или нельзя? Надо сообразить, можно ли разглашать информацию об амазонках? Пока что о них не знает никто, кроме моей семьи и семейства Ланцев. А, ну и мои орки. Ну настолько хитрый и умный шаман, что, уверена, ничего лишнего никто не узнает.
М-да. Похоже, Монике рассказывать пока нельзя ничего.
Глава 18
Утром мы наконец-то собрались к оркам в степь. Нас заждались шаман, духи предков, племя, подарки. Подарки для племени доставили прямо к замку, выгрузили с повозок в указанном месте. А наша задача теперь была все эти тюки, свертки, ящики, коробки переправить в портал.
Портал должна открыть я. Груз, соответственно, должны переправить все, кроме меня. Ну и кроме Заразы, конечно же.
— Ты тиво⁈ — вытаращилась она на Эдгара, предложившего ей взять корзинку и подержать. — У миня лапки!
— Ну конечно… — пробормотал мой недовольный деверь, которого спозаранку привлекли к помощи. — Как каменную плиту ворочать, так она «Я же сильная нечисть». А как корзинку подержать, так у нее лапки…
— Это какую такую каменную плиту Зараза ворочала? — удивилась я.
— Могильную, я в окно видел.
— Никакую! — одновременно с ним ответила горгулья и невинно улыбнулась мне.
Лучше бы не улыбалась, если честно, зубки у нее пугающие. Но она очень старалась быть милой.
— Леандр? Жан-Луи? — строго обратилась я к братьям.
— Ничего такого! — поспешно выдал Леандр, как старший. Покосился на Алкесту, стоящую неподалеку и признался: — Мы показывали нашей новой сестренке древнюю могилу. Ну, ту… помнишь? Там еще на камне выбиты руны.
— Мы же договаривались, что без меня вы туда не полезете! — возмутилась я, а мысленно улыбнулась тому, что он назвал Заразу сестренкой.
— Ну-у-у… — протянул Жан-Луи, переглянулся с Леандром и произнес: — Ты ведь выросла, тебе уже неинтересно. А Зараза еще маленькая.
Я открыла рот, чтобы объяснить двум юным некромантам, как сильно они заблуждаются. И что горгулья на самом-то деле старше нас всех вместе взятых, если сложить все наши годы жизни в одно число. Но потом вспомнила, какая она была вчера грустная и потерянная во время своего короткого признания и повествования о прошлом, и передумала.
— Да, Зараза у нас маленькая и миленькая, — сказала вместо всего того, что собиралась. — И у нее лапки. Поэтому весь груз подарков племени орков понесет вы, драконы.
— Вот уж нет! — возмутился Эдгар. — Я к оркам больше ни ногой!
— Вот уж да! — парировала я. — Оборачивайся большой летающей штукой, дорогой родственник. Бери в лапы, сколько унесешь, и неси. И так уж и быть, я отправлю тебя потом сюда обратно.
— А вот и не выйдет ничего! — злорадненько ухмыльнулся он. — Мне матушка оборот заблокировала в воспитательных целях. Так что я остаюсь тут, у некромантов и ничего я ни в какие лапы брать не буду.
— Оу… — огорчилась я.
План по перевоспитанию Эдгара провалился. И тут он выкрутился. А так можно было, взрослому мужику родительница что-то блокирует?
Но у нас остается только вечно отдувающий во всех ситуациях брат Эдгара.
Тот в это время о чем-то договаривался с орками, стоя на максимально возможном удалении от меня. Я прикинула расстояние, и мне даже показалось, что оно слегка увеличилось. Не десять шагов, а чуть больше. Ирден схитрил и немного изменил настройки? Увидеть я драконью магию не могу, приходится полагаться только на слова Ирдена и Эдгара. Кстати.
— А ты можешь снять заклинение, которое нас с Ирденом связывает?
— Еще чего! — фыркнул он, бросил быстрый взгляд на брата и украдкой потер сзади шею. — Сами разбирайтесь. Но, вообще, я бы не смогу терпеть тебя на таком близком расстоянии долго. Невозможность удалиться от кого-то больше чем на пятнадцать шагов — это не для моих нервов.
Значит, мне не показалось. Ирден действительно увеличил расстояние, и это радует.
— А ты отчего сегодня такой дерзкий? — спросила я деверя. — То весь такой положительный, благостный, и от тебя сплошные просьбы-просьбы, то вдруг грубишь на ровном месте.
— Да толку с тобой быть хорошим и милым? — укоризненно спросил он. — Ты неправильная фея оказалась. Не поддаешься на мои харизму и обаяние. Ошейник снимешь? — подцепил он указательным пальцем знак принадлежности на шее. — Все равно ведь убываете сейчас и амазонку забираете.
— Нет, — после заминки ответила я. — Пусть пока побудут и у тебя, и у остальных. Давай все же завершим все наши обязательства и выполним обещания королеве Рогнеде. Мало ли…
— Ну… попытаться стоило, — философски ответил Эдгар, совсем не обидевшись за отказ. — Но к оркам я с вами все равно не пойду. Мы не очень хорошо расстались, не стану искушать судьбу. Но если нужно будет что-то передать кому-то или найти информацию, шлите вестников. Я тут, кажется, надолго застрял. Куда я без крыльев? Да и библиотека Монков вызывает уважение.
— Не вздумай что-нибудь… одолжить, — рассматривая топор орков, который вдруг сам прыгнул мне в руки, сказала я. — Там древняя магия смерти.
— Я уже понял, — буркнул он. — Отправляйтесь уже.
И мы отправились. Ирден перекинулся в дракона, взял в лапы тщательно опутанный веревками и магией груз в лапы.
Орки встали рядом со мной. Зараза уселась на плечо Джерзога. Она долго меняла свои планы. То пойдет с нами в степь, то не пойдет, то снова пойдет, то нет, все же останется в Эстарине… Но наконец решила, что должна увидеть все племя, в котором ее феечка работает вождем. Это горгулья сама так и сказала.
Алкесте Леандр предложил остаться погостить в замке, но тут вмешался папа и с непроницаемым лицом заявил, что амазонка отправится в степь с Клариссой. Сам же братишка получил строгий запрет покидать замок.
Леандр был недоволен решением отца, но не роптал. Симпатия к девушке не является веской причиной покинуть родовой замок, когда там гостит посторонний маг и отсутствуют другие члены семьи. А Эдгар именно маг, причем сильный, пусть и лишившийся возможности менять ипостась. Да к тому же еще и хранится древний горгул в стазисе. Жан-Луи все же еще недостаточно набрался знаний и умений, так что, пока не вернутся мама и дедушка, Леандр страхует папу.
Алкеста же с прямотой, свойственной амазонкам, с ним флиртовала, но не изъявляла желания остаться в замке. Судьба ее народа важнее личных симпатий. И сейчас девушка была решительно настроена изучить перспективы общения с орками, живущими в степях.
Наконец мы все собрались, приготовились, и я с помощью Заразы разорвала пространство, открывая фейский переход в степь…
С той стороны пахнуло жаром, и выметнувшийся горячий ветер бросил нам в лицо запах трав и дым костров.
Ну здравствуй, степь…
Нас встречали. И почему я не удивлена?
Кажется, все племя собралось в ожидании, а перед ними стоял шаман. Все тот же старик, которого я видела в снах, в своих ритуальных одеждах, с бубном и с разрисованным узорами лицом.
— Кто сообщил о времени нашего прихода? — негромко спросила я Волилека.
— Никто, вождь, — ответил он и вскинул руку в приветствии.
— Духи предков сообщили нам, когда ты придешь, вождь, — густым сочным басом заговорил шаман, ошеломив несоответствием пожилой внешности и силы… голосовых связок. — Мы приготовили костер и баранов, которых зажарим в твою честь.
Я кивнула, оробев и не найдя слов, а шаман вдруг как гаркнул во всю глотку:
— Славьте вождя!
Я аж подпрыгнула от неожиданности и ничуть не удивилась, что волшебная палочка и орочий топор сами прыгнули мне в руки.
Это не осталось незамеченный, а племя, которое и так-то собралось славить вождя взвыло, взревело и заорало ликующе.
Ужас какой…
— Улыбайся, Клалотька, — радостно оскалилась Зараза. — Смотли, как они нам лады.
Я бы поспорила насчет «рады», особенно улыбающейся жутенькой горгулье в милом салатовом платьишке, но впечатлены точно. Я мужественно натянула на лицо улыбку, которая, как мне кажется, была больше похожа на оскал. Наверное, все правильно сделала. Иначе с чего бы огромные зеленокожие дядьки и тетушки еще сильнее обрадовались?
