Тут же прилетел обратно этот же клочок бумаги.

«Нет — не сплю. И нет — не сниму. И вообще, жди свою маму. Пусть с тобой леди Летиция разбирается. Или, хочешь, я метнусь и приведу твоего папу?»

Мне пришлось дотянуться до стопки бумаги и написать послание на чистом листе.

«Не надо папу! Злая ты, Клара, а еще фея называется. Вот как не пойду с тобой в храм разводиться, вот узнаешь тогда!»

«По закону амазонок и орков будешь моим младшим мужем. И у тех, и у других разрешено. А я вообще вождь орков. Захочу, так еще и третьего мужа возьму!»

Я скорчила рожицу и показала язык вестнику, прежде чем его отправить. Посмотрите на него… Разводиться он со мной не пойдет. А сам имя чужое назвал. И вообще в храме своим братом притворялся.

Ответа не было минуты три. Эдагар явно пытался решить, мириться ему со мной или гадость в ответ написать. Решил мириться.

«Ладно, был неправ. Но тебе все равно Ирден не позволит взять другого мужа. Такая фея нужна самому. Еще не хватало делиться! Знак принадлежности не снимешь?»

«Нет».

А потом я написала Леандру. Некроманты по ночам не спят, так что его я точно не разбужу.

«Что там задумал драконище? Куда рвется, раз просит снять с него зачарованный знак принадлежности амазонок?»

«Удрать хочет. Обернуться не может, просил у папы лошадь. Он не дал. Сказал ждать, пока вернется леди Летиция, а потом лететь куда угодно».

«Правильно. Не выпускайте хвостатого хмыря. Мне ему еще отомстить надо».

«Прислать к нему Черную руку?»

Я прыснула от смеха. Черная рука — это рука мертвяка, которая оживляется отдельно от тела. Мозгов там, что логично, нет. Слушать и говорить она тоже не может. Но каким-то образом понимает команды и может, перебирая пальцами, передвигаться по полу, отнести записку или придержать дверь. В общем, мелкие несложные поручения.

Одно из детских заклинаний некромантов. Когда сил на поднятие полноценного зомби еще нет, но на чем-то учиться надо. Или взрослые маги смерти иногда могли оживить конечность ради шалости или мести, или чтобы позабавить ребенка.

Не спрашивайте меня, как можно позабавить ребенка мертвой оживленной рукой, ставшей фактически нежитью. Мы ведь сейчас говорим про ребенка-некроманта. Им это нормально и даже смешно.

«Не надо Черную руку. Но все еще разрешаю его обижать».

Братья у меня те еще затейники. Что-то да придумают.

Ирден явился под утро. Как обычно, отчего-то проигнорировал входную дверь, хотя я розочкам дала распоряжение дракона впустить, сообщить, что еда на кухне в стазисе, а мы с Заразой спим. Дверь я даже не стала запирать на замок, лишь навесила заклинания, которые пропустили бы дракономужа, но никого из посторонних.

Но нет же!

Явился Ирден через окно моей спальни, пьяный вдрызг, растрепанный, словно не к его величеству на прием ходил, а по кабакам пьянствовал.

— Яд-гад-га… — перевалился он через подоконник.

Я с испуга тыкнула в его сторону палочкой, но каким бы пьяным муженек ни был, успел сгруппироваться и перекатиться в сторону.

— Эт-та йа… — икнул он и, встав на четвереньки, пополз в сторону кровати.

— Ты пьяный!!! — возмущенно констатировала я, принюхиваясь.

— Чуть-тучку… Мы прзд… приздр… пра-зр-ро-вали… — выговорил он по слогам.

— Что и с кем? — свесилась я с кровати, наблюдая за его медленным приближением.

— Кро-роль. У нас мрировый… ми-ро-рвой… хророший человек! Вот! — Ирден замер, поднял правую руку и продемонстрировал мне указательный палец, как бы подтверждая свои слова. — Он меня праздравлял!

— С чем?

— С тобой. Ик! Мы пили! — Ирден устал ползти и просто сел, вытянув ноги. Вздохнул. И принялся стаскивать сапоги.

— Я заметила, — вздохнула я.

Встала с кровати, накинула халат и пошла к двери. Открыла ее, жестом указала путь на выход и скомандовала:

— В гостевую спальню давай-ка. Я не собираюсь спать в одной кровати с пьяным мужчиной.

— Крарочка… Кра-ро-чка… Крала… — Он цокнул языком с досадой, но так и не выговорил мое имя правильно. — Не дойду.

— Доползи, — предложила я.

Дракон оценил расстояние с центра моей спальни, где он сидел на ковре уже в одном сапоге, до двери, с тоской глянул в коридор. Снова тяжело вздохнул. Стащил второй сапог. Поставил их аккуратно рядом с собой и улегся на спину.

— Не дроползу…

— Эй! — забеспокоилась я и подошла к нему.

Дракономуж лежал, закрыв глаза и, кажется, уже проваливался в сон.

— Ирден! Не спи! Ползи в гостевую комнату!

— Кралочка… Не шуми… — пробормотал он заплетающимся языком, не открывая глаз. — Тебе кро-роль продрарок прислал. В крар-мане… И плерести… — И он всхрапнул.

Вот мало было мне Заразы, картавой и с непонятной речью. Теперь Ирден напился и языком не ворочает. Но что прислал король, мне было любопытно. Поэтому я наклонилась и легонечко похлопала по карманам задремавшего мужчины. В одном нащупала плоскую коробку. Вытащила ее.

Думала, что украшения. Ведь что еще может подарить его величество?

Но в бархатном футляре оказалось карманное зеркальце в серебряной оправе. Причем, судя по наложенным на него заклинаниям, какой-то артефакт. Что самое смешное, Заразе тоже досталось зеркало. Только маленькое, размером с монету, и на цепочке.

Симпатичные штучки, только нужно узнать, что это и зачем, когда Ирден проспится. Просыпаться он, к слову, не спешил. Я постояла, размышляя, что же делать. А потом взмахнула волшебной палочкой. От одежды дракона отросли маленькие «лапки» и, повинуясь мне, потащили большую спящую пьяную «гусеницу» в гостевую спальню.

Не бросать же дракона на полу, но и выспаться нормально всем нужно. Мне утром с клиентами общаться.

Отлично я придумала, должна заметить. «Лапки» на одежде и оттранспортировали Ирдена куда надо, и на кровать вскарабкались и тело затащили. Тело это сладко похрапывало и не подавало признаков вменяемости или бодрствования. Пришлось раздевать его тоже с помощью волшебства.

Надо же, какое полезное умение, оказывается. Нам в академии приводили множество примеров, как можно использовать бытовую магию. Про волшебство фей лишь в общих чертах рассказывали, все же расовые умения не годятся для всех. Но кто бы мог вообразить, что все бытовая магия может пригодиться в уходе за напившимся супругом? Надо будет Монике рассказать. Она ведь замуж собирается, наверняка, ее будущий муж хоть однажды да отличится.

Когда уходила, Ирден открыл сонные глаза, улыбнулся и что-то пробормотал. Не поняла, он проснулся? Или вообще притворялся? С него станется… Хотя чего ему опасаться? На нем столько всего навешено в щитах и в артефактах, что даже если его спящего попытаться убить, прилетит такая ответка, что разнесет нападавшего на частицы.

Подарки его величества я отнесла вниз и положила на столик в гостиной. Зеркала — это хорошо, но оставлять вблизи себя непроверенные артефакты, даже полученные от короля… Нет, я не настолько безрассудна. Скажу больше, я их спрятала обратно в коробку, положила ее в большую кастрюлю, принесенной с кухни. Все равно они у меня все новые и ни разу не использованные так и стоят. Я же не умею готовить.

А вот на кухонную утварь уже и наложила охранные и прочие чары. И отправилась снова спать.

Утро было… громким. Среагировали заклинания на кастрюле. Сама кастрюля, скинутая кем-то, загремела по полу. Кто-то выругался мужским голосом. Кто-то другой верещал голосом Заразы.

И кем бы это могли быть эти двое?

Никакого покоя!

Я выскочила из спальни злющая, словно меня зомби всю ночь за пятки щекотали. И не надо про это спрашивать! Не надо никому знать ответ, откуда у меня такой опыт!

Картину я застала великолепную.

Драконище, одетый лишь в подштанники, стоял на одной ноге. Вторую, судя по всему, отбитую кастрюлей, он поджимал к сгибу коленки ноги уцелевшей. Такая большая цапля… В одной руке он держал жареную куриную ножку, во второй — целый круг колбасы, уже надкушенный с одной стороны.