– Просто поверить не могу, – сказал Кэно, когда он и его спутники отошли на безопасное расстояние от места схватки и спрятались за большим валуном. – Ведь это же тот самый тип, что приходил ко мне в комнату. У него же четыре лапы, чтоб его черти драли!

Рэйден с Горо стояли на ногах друг против друга. Рэйден вытянул вперед правую руку на уровне своего лица, а левую, сбоку свисавшую вниз, сжал в кулак. Горо стоял в боевой позиции, медленно перебирая в воздухе всеми четырьмя руками, как борец, изготовившийся к атаке.

– Я так думаю, до конца этой схватки еще далеко, – сказал Шен Цун, обращаясь к Кун Лао, – а времени у нас в обрез. – Теперь клубы дыма, исходившие от его ладоней, стали серыми и густыми. – Ты поведешь Кэно на поиски талисмана? Кун Лао гордо поднял голову.

– Нет, Шен Цун. Я не отдам силам зла то, что мой далекий предок хотел от них скрыть.

Колдун мрачно ухмыльнулся. Клубы дыма, вихрясь, стали понемногу обретать форму человеческих тел.

– Отдашь, непременно отдашь, – злорадствовал Шен Цун. – Вопрос лишь в том, сделаешь ты это по доброй воле или нет.

Как только Рэйден увидел, что дым начал обретать человеческие очертания, он напряг мощные ноги, готовясь к очередному выпаду. В тот же миг не сводивший с него глаз Горо прыгнул на бога грома, который был на голову его ниже, обхватил его поперек тела, повалил на землю и всеми четырьмя лапами стал его к ней прижимать.

– Неплохо это у тебя получилось, Горо, – сказал Шен Цун, продолжая держать раскрытые ладони поднятыми кверху. Одну из них он протянул в направлении Кэно, другую – к Кун Лао. Фигурки из вихрящихся клубов дыма стали обретать с ними сходство. – Пред ликом Шао Кана, – начал творить свое заклинание колдун, – все должны пасть ниц, ничья воля не может ему противостоять. Против могущества Шао Кана, – продолжал он, медленно сводя обе руки, – не устоит ничто.

– Нет! – воскликнул Рэйден, когда обе фигурки сблизились.

Несмотря на то, что четыре руки Горо сильно стесняли его движения, бог грома умудрился высвободить левую руку, протянул ее в сторону Шен Цуна и послал молнию.

Ударив заклинателю в руки, молния отбросила Шен Цуна на валун, за которым спрятались Кэно и Шнайдер. Пока он летел, ему удалось выкрикнуть несколько слов на фенга – колдовском языке кантонского диалекта.

Не успел стихнуть грохот грома, не прошла еще резь в глазах от вспышки молнии, как раздались раскаты злобного смеха Шен Цуна, эхом отозвавшиеся где-то вдалеке.

– О великий и могучий Рэйден! – сквозь хохот еле выговорил колдун. – Самое героическое божество, всем богам бог! Тело твое и дух воистину бессмертны, только в разуме ты слегка помутился. Кретин безмозглый! Ты сделал именно то, что мне было надо. Мне очень была нужна твоя молния… без нее мое заклинание осталось бы пустым звуком!

Как только тьма вновь сгустилась и зловещая тишина окутала поляну, блеск глаз Рэйдена из белого стал золотистым. Тусклого желтоватого света выпавшего из рук Кун Лао фонарика было достаточно, чтобы бог грома убедился в том, что магия Шен Цуна сработала.

– Кун Лао, – обратился Рэйден к стоявшему перед ним человеку.

– Нет, – сказал Шен Цун с явным удовлетворением, – это не совсем Кун Лао. Того, кого ты перед собой видишь, правильнее было бы назвать Кэно Лао.

Дымившаяся человеческая фигура бросила взгляд на свои руки. Один глаз этого существа был нормальным, второй – пламенно-красным; несмотря на зыбкость и расплывчатость сероватых контуров, лицо его явно походило на лицо Кэно, а фигура скорее принадлежала Кун Лао, чем бандиту.

– Да что же здесь такое творится? – спросил Шнайдер, так и стоявший за валуном с отвисшей челюстью.

– Да ничего особенного, – бросил ему Шен Цун. – Я тут немного математикой позанимался. Один разум Кэно – если так можно назвать содержимое его головы, – плюс один разум Кун Лао равняется одному верному последователю Шен Цуна, который знает, как найти талисман. – Колдун взглянул на Рэйдена. – Ну что, мой пылкий бог-громовержец, как тебе нравится это восхитительное творение, которое без твоей помощи я бы никак не смог создать?

В глазах Рэйдена, лучившихся бледно-золотистым светом, застыла невыразимая боль.

– Но это еще не все, – прошипел Шен Цун. – Я тебе кое-что еще объяснить должен. Видишь ли, сейчас они оба – не более чем дым… сохраняемый в едином целом силой моей воли. Если, Рэйден, ты попытаешься на них каким бы то ни было образом воздействовать, я позволю дыму рассеяться. Но как только это случится, душа Кэно тут же отправится во Внешний Мир и утащит за собой душу Кун Лао. Тебе понятно, что это значит? – Шен Цун довольно ухмыльнулся. – А значит это то, что у Шао Кана окажется достаточно душ, чтобы расширить проход между двумя мирами.

– Но ты же в любом случае передашь эти души ему.

– Да нет, не все так просто, – задумчиво проговорил Шен Цун. Он кивнул Горо, чтобы тот поднялся и отпустил Рэйдена. – Откровенно говоря, бог грома, мне еще многое нужно успеть сделать до прихода в этот мир Шао Кана. Понимаешь, я не строю иллюзий в отношении того, какая участь ждет меня при повелителе. Когда он сюда переберется, я буду лишь одним из целой армии его рабски покорных прислужников. – Он передернул плечами. – Конечно, мое положение будет несопоставимо лучше, чем у большинства смертных, которым суждено поджариваться на вечном медленном огне. Но все равно, мне не по душе роль лакея… даже если хозяином моим будет сам Шао Кан. А ты, Рэйден, можешь кое-что выиграть, если захочешь мне помочь. Догадываешься, о чем я говорю?

Рэйден встал. Он пристально смотрел на колдуна, и блеск его глаз становился все ярче.

– Я, конечно, не столь самонадеян, чтобы просить тебя самого принести мне талисман. Я прекрасно знаю, что если ты его коснешься, то лишишься своей божественной сущности, потому что прикосновения смертных его осквернили. Если будешь терпелив и не станешь мне мешать, то оба человека, которых я в едином теле отправил за талисманом, получат свое прежнее обличье без особых потерь, как только у меня отпадет в них нужда. Пусть тебя эта мысль немного успокоит. – Колдун взметнул кверху седые брови. – Если же, Рэйден, ты все же решишь сломать мне игру, этот Кэно-Кун умрет, обе заключенные – в нем души перейдут к Шао Кану, и этот мир сольется с Внешним Миром. И значит, при таком раскладе, мне захочется выкроить себе небольшое королевство… а тебе будет дано время, чтобы найти подходящее место, куда бы ты мог упрятать монахов и священников Ордена Света до прихода сюда повелителя, который, несомненно, предаст их вечному проклятью. – Шен Цун еще ближе подошел к богу грома и пристально взглянул ему в глаза. – Да, я позволю тебе это сделать. Ведь никогда наперед не знаешь, что тебя ждет, Рэйден. Я, к примеру, не исключаю, что когда-нибудь Шао Кан может от меня отвернуться, и тогда мне очень понадобятся союзники. Рэйден не сводил с колдуна глаз.

– Вроде получается так, что у меня и выбора-то никакого не остается.

– Так оно и есть, – сказал Шен Цун.

– Если я останусь здесь, ты пообещаешь, что не причинишь никакого вреда ни монахам, ни священникам?

– С ними не случится ничего плохого, – ответил Шен Цун. – Ни я, ни мои люди не будут предпринимать ничего против твоих храмов, книг и свитков.

Бог грома взглянул на призрачную серую фигуру, в которой магическим образом соединились два человека, и произнес:

– Ты меня слышишь, Кун Лао?

Шен Цун, повернувшись к колыхавшейся, расплывчатой фигуре, скомандовал:

– Кэно, пусть он говорит.

Рот Кэно широко раскрылся, потом растянулся еще сильнее, до полной неестественности, и из него показалась голова Кун Лао. Священник высунул голову, как новорожденное дитя из материнского тела. Странное и страшное это было зрелище – голова бандита как бы служила капюшоном для головы монаха.