И уж точно в последнюю очередь я мечтаю месяцами добираться до севера, где нужно искать новые земли, обустраиваться, строиться и развиваться. Всё это – невероятно затратно. Финансы, время, ресурсы, логистика – цена слишком велика.

Есть тысяча мест, где можно обустроиться куда лучше. Только у императора было своё мнение.

– Ты должен был уже понять: ситуация в столице становится всё хуже.

– Разве? – я не верил его словам, но ему, кажется, было всё равно.

– Ты просто многого не знаешь, – продолжил он. – Сюда стягиваются странные силы. Еретики, демонопоклонники, революционеры...

Он начал загибать пальцы, перечисляя ещё с десяток организаций, о которых я слышал впервые. Все они, по его словам, стремились разрушить империю изнутри.

– И это ещё не всё. Внешние враги тоже не дремлют: Королевство Франции, Королевство Англии… – он сделал паузу, и я заметил в его голосе горечь.

– А самое неприятное – наша аристократия. Она больше не выступает единым фронтом. Каждая семья поддерживает свои интересы и даже свои тайные группы.

Он говорил спокойно, но в деталях. Было ощущение, что император открывает передо мной сложнейшую головоломку.

– А вы? Ваш род слишком мал. Никто не станет поддерживать вас, – его слова прозвучали грубою

Я бы уж точно нашёл, кто меня поддержит. А если бы не нашёл – то поддержал бы себя сам.

– И лично я не могу дать вам защиту. Я не могу охранять твою семью двадцать четыре часа в сутки.

Это было правдой. Если уж на банк решились напасть, о какой защите можно говорить?

– То есть, вы хотите сказать… Что даже если мы на вашей стороне. Для нашей семьи – это катастрофа?

Император кивнул.

– Именно. Об этом не пишут в газетах, но аристократические семьи уже начали подвергаться нападениям. Некоторые из них уничтожены полностью.

Его голос оставался ровным. Хотя тот говорил про свою империю, про своих людей. И этот Ярослав «Мудрый» явно не был наивным глупцом. Он видел всю картину целиком и давал ясную оценку.

Я таким не был. Всё это для меня звучало ново – и, честно говоря, пугающе.

Мне всегда казалось, что Российская Империя, моя Империя, нерушима. И всё же сейчас я слышу такие слова от самого императора…

Разве это не странно? Это супер странно.

Любой другой правитель говорил бы иначе. Рассказывал бы о своей нерушимой власти, уверял, что всех мятежников можно подавить одним щелчком. Приказал бы убить всех бунтовщиков, и всё.

Но здесь всё иначе. Видимо, его власть серьёзно ограничена.

И это неудивительно. Я редко интересуюсь политикой. Наше поместье слишком далеко от Петербурга, и новости доходят до нас в последнюю очередь.

– Однако ваш род, как проводников, очень ценен, – сказал император, неожиданно переходя на другой тон. – Особенно сейчас…

Мне не понятно, что значит это «особенно сейчас». Намекал ли он на нашу способность «око»? Типа ждёт нашего триумфального возрождения.

Может быть, поэтому он столько времени мне лично уделяет. Ведь сейчас бы ему ловить Папу «В» или заниматься любыми другими делами.

А Император, несмотря на все дела, сейчас со мной в комнате и что-то обсуждает. Тем более говорит слова, ему не свойственные:

– Может, незаметно. Однако я всегда заботился о вас. Иначе эти цепные псы Каренины давно бы вас загрызли.

– Что?

– Их глава лежит там, – император ткнул пальцем в сторону главного зала. – Притворяется мёртвым. Думает, что сможет меня обмануть таким жалким спектаклем.

Понятное дело, что тот говорит о том жалком старике. Мне хорошо запечатлелось, как тот героически «сражался». Хотя со стороны всё было больше похоже на театральную постановку.

Человек, прошедший пять испытаний, чуть не погиб от одного удара. Если это шутка, то не смешная. Люди, прошедшие столько, обладают не только силой, но и умом. Без этого никак не выжить. У них просто колоссальная тяга к выживанию.

И тут император сделал то, что до этого было лишь предположением. Он объяснил причину.

– Будет лучше, если вы на время поживёте на севере. Поверь, там не так уж и плохо. Тем более о вас позаботятся. Я дал распоряжение местному аристократу, моему другу, чтобы присмотрел за вами.

Говорил он спокойно, почти буднично.

– Поживёте немного. Два-три года. Затем сможете вернуться. Я знаю, Софья тоже была против такого решения. Но пойми, если останетесь здесь, вас точно убьют.

Император не стал скрывать. Аристократические семьи начнут вырезать друг друга. Каждый займёт свою сторону.

И нам придётся сделать выбор.

Будет борьба.

Проблема таких заговоров и интриг в том, что их в столице может быть слишком много. Будут конфликты, передел собственности, борьба за идеологию и многое другое.

А там, на севере, люди будут жить так же, как и жили.

Им всё равно, под каким флагом жить и кто сидит во дворце. Хоть один, хоть другой. Разница только в налогах, которые им придётся платить.

– Точно?

Кажется, я начал утомлять императора.

Любой другой уже бы согласился, даже если ничего не понял. Просто кивнул бы и ушёл. Но мне нужна была конкретика.

И тут Ярослав «Мудрый» меня не подвёл.

Он молча взял лист бумаги со стола, чернила и начал писать.

«СЕКРЕТНЫЙ УКАЗ

Его Императорского Величества

В стремлении развивать и осваивать новые территории Российской Империи повелеваю:

1. Роду Некрасовых поручается освоение северных земель сроком на три года. Цель командировки – хозяйственное обустройство и развитие указанных территорий.

2. За семьёй Некрасовых сохраняются все права и имущественные гарантии на период экспедиции.

3. По истечении трёхлетнего срока роду Некрасовых предоставляется полное право возвращения в места постоянного проживания.

4. По завершении экспедиции Некрасовы обязаны представить подробный отчёт о проделанной работе.

Дан в Санкт-Петербурге

18 августа 1756 года.»

Внизу красовалась подпись императора и печать двуглавого орла. Всё как положено: официально, не придерёшься.

Я прочитал указ. И сразу понял: он противоречит другому, выданному всего лишь днём ранее.

И это было объяснимо. Один указ – для публики, где император якобы ненавидит нас и ссылает на север. Второй, секретный, – совсем о другом. Он открывал возможность вернуться. Оправдать своё имя. Заявить права на собственность.

Особенно это чувствовалось во втором пункте: за нашим родом сохраняются все права на земли.

По сути, теперь мы получаем владения и здесь, и на севере.

Почему-то в тот момент это казалось невероятно важным.

Удача? Несомненно.

Хотя вся ситуация выглядела скорее фантастической.

Я не верю в подобную доброжелательность. Особенно от кого-то вроде него. Со мной так не бывают добры. А если вдруг и бывают – значит, меня хотят обмануть. Или хуже.

В этом я был уверен на все сто.

С другой стороны – какая разница?

Указ у меня в руках. Значит, дело сделано.

Однако я решил, что стоит поговорить ещё раз тот такой разговорчивый. Узнать больше: о наших землях, о Софье, о революционерах… Да о чём угодно. Вопросов было столько, что я даже не знал, с чего начать.

Впрочем, разговор закончился так же внезапно, как и начался.

Последнее, что сказал мне Император:

– Никто не должен его видеть, – он говорил про указ, – поэтому положи его в пространственный куб.

Мне стало не по себе. Почувствовал себя голым. В этом мире, даже за закрытыми дверями тяжело скрыться.

– Так вы «видели»?

Тут необходимо уточнить, что слово «видели» – это немного грубое. В том плане, что у избранных высокого уровня может быть особое зрение. Это как смотреть сквозь предметы, видеть за сотню километров и даже слышать.

Как говорится – всё зависит от того, какой именно «пакет» навыков. У всех же он настолько разный, что даже тяжело представить, на что каждый человек способен.