— Что мы будем делать, если не дождемся новостей от Анты? — спрашиваю я.

Вики смотрит как-то странно, я не выдерживаю и обнимаю ее, она кладет голову мне на плечо, волосы щекочут щеку, руки гуляют по моей спине.

— Как же я скучала, — шепчет она.

В этот момент дверь распахивается, мы оборачиваемся. На пороге, придерживаясь за дверной косяк, стоит Морф. Его одежда изорвана, волосы растрепаны. Вики бросается к нему.

— Что случилось?!

Он кладет на стол артефакт со слепком сознания Владыки, накрытый мерцающим сиреневым колпаком. Тяжело садится на стол, вытянув раненую ногу, которая еще не успела регенерировать, и говорит:

— Мне нужно перекусить, чтобы кости срастались быстрее.

Вики суетится, мечется от полки к полке. Легионер выпивает стакан воды.

— На нас напали, когда мы летели в Сенат. — Легионер кивает на артефакт. — Видимо, следящая программа в сознании Владыки, так нас и вычислили. Теперь она под куполом. Анту взяли в плен, я им не нужен, и от меня пытались избавиться. — Он делает глоток. — Анта нужна им живой, потому что у нее есть некое средство влияния на Приора. Но что это, не знаю даже я. Они не могут ее убить, потому что в противном случае… — он закашливается, и я заканчиваю мысль:

— Если она в течение какого-то времени не объявится, компромат будет обнародован. Им нужно его заполучить и уничтожить.

Воздев палец, Морф некоторое время кашляет, а потом шепчет:

— Молодец. Смышленый малый.

Он так громко кашляет, что просыпается Дели, и со второго этажа начинают спускаться сонные соклановцы, собираются в кухне, и я еще раз слушаю о пленении Анты.

— Как я понял, — говорит Артур, — в распоряжении легионеров средства, размягчающие сознание. Анту допросят, выудят нужные сведения и убьют…

Морф мотает головой.

— Анта — одна из лучших. Пока вскроют ее защиту, она может держаться сутки или немного больше. За это время нам нужно ее вытащить.

Вики расстраивается, поджимает губы, а мне предложение Морфа не кажется таким уж хреновым, ведь недавно мы провернули похожую операцию: вытащили Владыку из собственного логова.

— Мы тебя услышали. Каковы твои предложения?

[N1]процесс

Морф окидывает нас взглядом-сканером, будто бы измеряет и взвешивает каждого, проверяет на прочность. На Быка, подпирающего стену и едва не цепляющего потолок макушкой, смотрит чуть дольше, чем на остальных. Встречается взглядом с Вики, сидящей за столом рядом с Дели, свершувшимся калачиком на стуле, качает головой и произносит:

— У меня единственное предложение: отбивать Анту у Приора. Если потеряем ее, то и на наших планах, и на нас самих можно ставить крест.

Дана поджимает губы.

— То есть как это? Получается, даже здесь нет справедливости?! Можно вот так вот беспредельничать, и Приора не накажут? А если заявить на него в полицию? У них должны быть эти самые… средства, размягчающие сознание!

— О чем ты говоришь! — с горечью в голосе замечает Рио. — Все они люди, а где есть люди, процветает распущенность и коррупция.

— Хех, и ведь не поспоришь, — качает головой Морф. — Ты прав, малый. Приор — уважаемый член сообщества. Чтобы привлечь его, нужны железные доказательства, а у нас их нет. Нам придется отвечать за клевету. У Анты был какой-то козырь, который она собиралась предъявить в Сенате…

— И она не сказала, что это, даже тебе? — спрашиваю я.

Морф пожимает могучими плечами.

— Нет. Я уязвимее нее и не смог бы долго сопротивляться ментальному воздействию.

— Ну как же глупо… Блииин! — негодует Дана. — Ну почему, а? Морф, а если ты пойдешь в Сенат и все расскажешь?

— Без Анты я туда даже не вхож.

Первую скрипку в разговоре играет Дана, потому он напоминает метание из угла в угол с заламываньем рук.

— Хорошо, — говорю я, — Морф, где он держит Анту? Вряд ли в здании Сената. Это должно быть охраняемое строение где-нибудь на окраине, чтоб поменьше свидетелей.

— У него только в столице три резиденции. Дальше он точно ее не вывез.

Артур говорит:

— То есть ты не знаешь, где она точно, и предлагаешь действовать наобум? Методом исключений? Даже если нас не положит охрана, то возьмет местная полиция… кстати, как она называется?

— Стражи, — говорит Вики, сидящая за столом. — А что если поймать кого-нибудь из ближайшего окружения Приора и допросить?

— Между прочим, — говорит Рио, — у нас есть уникальная штука — артефакт рассеиватель! — Он начинает копаться в патронташе.

Морф спрашивает:

— Что это за штука?

Не доставая артефакт, Рио объясняет:

— Артефакт, на минуту выключающий магию в небольшом радиусе. То есть все артефакты отрубает и даже, насколько я понял, ни крафтить нельзя, ни бить дистанционно, и магические предметы утрачивают силу…

— Это может пригодится, — кивает Морф. — Мало кто из нас развивает тело так, как это делаете вы.

— Мы сильнее, — делает вывод Артур. — И у нас целую минуту будет огромное преимущество.

Мой взгляд скользит по столу, где лежит артефакт с отпечатком сознания Владыки, над которым парит сиреневая дымка защитного поля, скрывающая следящую программу, встроенную в его разум, и в голову приходит интересная мысль. Указываю на арт.

— Кажется, я знаю, кто нам поможет найти Анту.

Морф все понимает, подтягивается, напрягается, его потухший взгляд оживает.

— Позови Торвода. Скажи, что нужна кукла, — обращается он к Вики.

Виктория вскакивает, кивает и убегает, а мы с Морфом активируем артефакт и оказываемся внутри сознания Владыки — в просторном кабинете, только теперь там сумеречно, и силуэт хозяина сливается со стулом. Мы замечаем его, когда Гелиодор начинает говорить:

— Не успели уйти, как вы снова здесь. Что-то пошло не так? Или вы доставили мне новое тело?

— Все будет зависеть от того, располагаешь ли ты нужными сведениями. Анта в плену у твоего братца…

— Будь я порядочным человеком, сказал бы, что мне жаль. — В голосе Владыки — ни злорадства, ни сожаления.

— Ты еще не понял. Это плохие для тебя новости. Без нее никто не станет меня слушать в Сенате, а значит, и ты нам больше не нужен.

— Действительно плохие новости, — с пониманием кивает Владыка. — Только при чем тут я.

— Мне нужно знать, где Приор держит Анту. У него три резиденции в столице, но вряд ли пленница там. Есть соображения, что это за место?

Владыка задумывается, потирая подбородок.

— Мы с ним вживую не виделись много десятилетий, я могу много чего не знать, — он берет паузу, переводит взгляд с меня на Морфа и обратно. — Но если все по-прежнему, то соображения у меня есть. В детстве мы часто летали в бабушкин дом времен Последней войны, это в Сорок четвертом конгломерате. Если бы у меня было тело, я показал бы координаты на голографической карте. Там есть все, даже собственная маленькая тюрьма.

— Тело будет, но временное, — оценивая его взглядом, говорит Морф. — Через двое суток начнется отторжение. Чтобы сознание прижилось, нужны более сложные манипуляции и… несколько другие условия, а мы сейчас вынуждены скрываться.

Владыка поднимается из-за стола.

— Хорошо. Жду.

Мы с Морфом возвращаемся в жилище Вики, пересказываем диалог с Владыкой. Дана хлопает в ладоши.

— Уже что-то! Есть надежда, по крайней мере…

Она хочет еще что-то сказать, но переводит взгляд на прибывшую делегацию: Вики, Торвода и стриженного под «площадку» мужика.

Энрой, человек, 34 года

Грандмастер безоружного боя, мыслительные функции частично утрачены.

Он так накачан, что не может прижать руки к телу. У него глубоко посаженные глаза гориллы, кость в проколотом носу. Издав звук «фуух», как сломанный механизм, Энрой склоняет голову набок и замирает, бездумно глядя в одну точку. К нему подходит Бык, сгибает руку, изучает свою бицуху, сравнивает с мышцей Энроя, который на голову его ниже, но в плечах шире. Манкурт не реагирует на столь назойливое внимание