Чувство внутри меня, странное и неприятное, разгорелось настоящим огнём. Я не мог думать ни о чём, кроме Саши, и это страшно изнуряло. Мучило это проклятое незнание. Что же она всё-таки решила? Отбросила ли она свою безумную, самоубийственную идею выбраться наружу и пробраться в библиотеку? Осознала ли она последствия, с которыми обязательно столкнётся, если вздумает совершить это? Или…

В этот момент как раз рядом встал Егор. Он подошёл и остановился где-то в четырёх шагах от меня. Я понял: нужно, наконец, решить, что делать. И решить нужно именно сейчас.

Недолго думая, я подошёл к нему и проговорил как можно правдоподобнее, максимально хмуря своё лицо:

— Слушай, что-то мне хреново… Живот мутит, не могу… — я схватился руками за него и чуть согнулся. — Из-за грибов этих, наверное. Кислые попались какие-то. Дай я в туалет сбегаю, а? А то не выдержу…

— Хорошо. Только поторопись. Винтовку свою мне оставь, — холодно проговорил он.

— Спасибо.

Также в респираторе я быстро миновал аудиторию, не обращая внимания на караульного у двери, преодолел коридор второго этажа и свернул в корпус, где была аудитория Саши. Постучал в её дверь и прождал какое-то время. Потом постучал ещё раз, звал её, но за дверью была тишина, даже каких-либо шорохов не было. Здесь её точно нет, решил я.

Потом я вернулся в центральный корпус, поднялся по лестнице на третий этаж, чтобы не попадаться на глаза того же караульного, и пришёл в коворкинг. Здесь сидели кучками немногочисленные студенты, в угрюмом молчании, лишь слабо перешёптываясь. Костёр, почему-то, никто не разжёг, каждый ютился возле небольшого островка света, исходящего от керосинок. Я внимательно осмотрелся, проходя по тёмному залу, но Саши не увидел.

Потом поднялся на четвёртый этаж, пришёл в обустроенную под местную библиотеку аудиторию. Здесь сейчас находился Константин Александрович. Поздоровавшись с ним и спросив, как дела, я попытался вызнать, знает ли он, где Саша, но профессор лишь отрицательно помотал головой. Я вышел из аудитории в полном недоумении, а потом меня накрыло чувство тревоги. Где же она может быть? Не могла же она покинуть университет, её бы схватили на посту в вестибюле, ведь есть только один выход наружу. На всякий случай я спустился туда; у костра сейчас сидели пятеро дозорных, среди которых я увидел Романа. Спросил, не спускался ли сюда кто-либо из студентов. Они сказали, что спускался, и этот самый студент сейчас отвлекает их от караула. Я лишь пожал плечами и поднялся обратно.

Теперь я точно не имел понятия, где искать девушку. Ступая по ступеням, я думал о том, что бы сказал ей, встретив сейчас. Попытался переубедить её? Начал спорить, или же вовсе применил бы силу и отвёл обратно в аудиторию? Нет, что за абсурд? Она ведь не как Григорий, и не как те дураки, что решили украсть оружие из хранилища и сбежать.

Хранилище…

Меня тут же осенило и, ускорив шаг, я преодолел коридор на втором этаже, резко свернул на лестничную площадку, не обращая внимания на караульного у двери, спустился вниз и уже бежал по длинному коридору, ведущему к хранилищу.

Двери были открыты. Я вошёл в хранилище, прошёл между стеллажами в первом секторе, внимательно осматривая секции между ними, и когда уже дошёл до двери, ведущей в оружейный сектор, она распахнулась передо мной. В проходе остановилась Саша. Остолбенела, глаза её расширились. Я быстро осмотрел её: за спиной висел рюкзак, на нём был прикреплен факел, а в руке девушка держала респиратор. Она не поменяла своего решения, она была готова совершить свой безумный поступок.

— Как ты сюда пробралась? — отчаянно спросил я.

— Просто, — отрезала она. — Украла ключи из деканата, пока оттуда уходили на обед. — добавила она погодя. — И взяла то, что нужно. А теперь будь добр – уйди с дороги. Пожалуйста.

Мы стояли друг перед другом, и я видел в её глазах решимость и предприимчивость. Она точно определила для себя, что не отступит назад.

— Подумай ещё раз, — сказал я, стараясь всё ещё образумить её. — Тебе не выбраться наружу. Караульные в вестибюле схватят тебя, а потом тебя запрут как Григория.

— Я так не думаю, — вызывающе ответила Саша. — И я не собираюсь идти через вестибюль.

— Ты, наверное, шутишь? Есть только один выход, он же и вход.

— Для всех – да. Это говорят так, но дверей здесь очень много, и выходят они в разные стороны.

— Они все запечатаны наглухо.

— Все да не все, и не совсем наглухо.

Саша смотрела на меня снизу вверх, уверенно выпрямляясь в осанке. Её лицо, слегка осунувшееся, выглядело непоколебимым.

— Пропусти меня, — строго сказала девушка спустя долгое молчание.

Я не мог позволить ей уйти, не мог дать сгинуть из-за своего проклятого сна. Из-за своей слепой настырности. Сейчас она вызывала во мне раздражение, но ещё больше вызывала нечто другое.

— Я не могу отпустить тебя… — сказал я серьёзно и сделал шаг вперёд, приблизившись к ней.

— Не пытайся даже, — глаза Саши раскрылись ещё шире, её голос надломился, она была готова к резкому действию. Мы стояли близко друг к другу, и я увидел, как она спрятала руку за спину и чуть наклонилась назад.

В хранилище вновь повисло молчание. Наши глаза стреляли друг в друга, и это была страшная, шумная битва, которая разворачивалась в полном безмолвии.

— Мне тебя не переубедить, блин, да и ты не отступишь. Я тебя не пущу одну. Это уж точно. Придётся идти с тобой.

Саша сглотнула, её рука всё ещё лежала за спиной. Глядя на меня горящими глазами, она всё ещё стояла, не шевелясь.

— Твою мать… — выругался я. — Господи, на что я соглашаюсь… Подожди здесь, я возьму оружие хотя бы.

— Не стоит, я уже. — Саша вынула из-за поясницы «макаров».

— Ты и оружие украла?! — я вытаращил глаза.

— Не украла, а одолжила. На время. Верну, когда вернусь.

— Ты хоть умеешь им пользоваться? Ты держала когда-нибудь оружие в руках?

Она посмотрела на меня, потом спрятала пистолет обратно, надела респиратор и обошла меня, направляясь в сторону выхода. Немного постояв, я окрикнул её, Саша обернулась. Я вошёл в оружейный сектор, взял респиратор, ещё один факел, на всякий случай, потом вышел, закрыв за собой дверь.

Мы вышли в коридор с большими серебристыми трубами у стены. И здесь я почувствовал своей спиной странный холод. Я остановился, обернулся, посмотрел вглубь уходящего коридора, в непроницаемую темноту впереди. Оттуда, из недр тьмы, лилось что-то странное, что-то осязаемое – чей-то взор был направлен на меня, невидимый, притаившийся. Я не знал, что там дальше, во тьме, да и никто никогда не ходил туда. Но ощущение чьего-то присутствия резко охватило меня. Так остро и крепко, как тогда, на четвёртом этаже.

Саша смотрела меня, звонко дыша через свой респиратор.

— Ты чего? — осторожно спросила она.

— Да так… что-то странное… — протянул я, не спуская глаз с густой тьмы впереди. — Л-ладно, пошли. Не стоит задерживаться.

Мы преодолели длинный коридор за дверью, и когда дошли до лестничной площадки, Саша спустилась по лестнице вниз. За ней вправо уходила дверь, закрытая и забитая досками, но не полностью. Девушка достала из кармана связку ключей и принялась поочерёдно всовывать их в замочную скважину.

— Зажги пока факел, заодно и мне посветишь, — сказала она.

Я поджёг факел с помощью зажигалки, найденной у неё в рюкзаке. Саша долго возилась, проверяя каждый ключ. В связке их было много. Я светил ей на замочную скважину, а сам постоянно оглядывался назад, вслушивался, не спускается ли кто-нибудь вниз. Ведь я уже довольно долго отсутствую, наверняка Егор в недоумении. Не хватало ещё, чтобы он пошёл меня искать. «Господи, во что же я ввязался…», — подумал я про себя ещё раз.

Тем временем Саша всё вставляла и вставляла, проверяла каждый ключ.

— Не подходят… Да чтоб вас… — девушка ругалась себе под нос.

И когда оставался последний ключ, ставший для меня надеждой, что всё это может вмиг закончиться, что мы сейчас вернёмся обратно – Саша в упадническом настроении, а я наоборот – в хорошем; что она будет в безопасности, что избежит этого риска – раздался щелчок, а потом ещё один, и замок в скважине подался назад.