Когда мы вышли из караулки, и Виктор Петрович резко остановился, студент в кожанке прекратил говорить и посмотрел на нас. Это был Алекс, и он был вооружён и снаряжён почти так же как поисковик. Их было человек восемь, с ними была одна девушка, которая держалась парня в кожанке. Видимо, Алекс был у них главный. Посмотрев на нас, он с насмешкой в голосе сказал:

— О, какие люди в Голливуде! Виктор Петрович, рад вас увидеть. Мы вас не отвлекаем?

— Какого чёрта вы здесь устроили?!

— Мы ненадолго. Зашли просто попрощаться. Как видите, мы вооружены, и поэтому советую вам за словами своими следить.

— А-а-а-а, теперь всё ясно. — Виктор Петрович усмехнулся, скрестив руки на груди. — Вот и наша «пятая колона» нарисовалась. Что ж, понятно теперь, куда оружие делось, а главное – кто за этим всем стоял.

Я выглядывал из-за его плеча, а сам не мог поверить в то, что видел. Неужели всё это происходит по-настоящему? Я так хотел, чтобы и это тоже было лишь привидением, но, похоже, сегодня моё воображение решило тоже устроить себе выходной.

— А нужно было уметь слушать, Виктор Петрович. — Алекс прошёл вперёд, оставляя дозорных позади себя. Он был уверен в себе, в том, что делает. — Нужно было уметь понимать, и тогда, возможно, до этого бы не дошло.

— И что же я должен был понимать? — с ехидством в голосе спросил охранник.

— Что творится здесь. Какая чертовщина происходит в этих стенах. — Алекс окинул стены и потолок погружённого в сумрак вестибюля. — Всех нас постепенно сводит необъяснимый страх. Мы чувствуем, будто что-то постоянно следит за нами, из темноты. Кто-то уже заговаривает о том, что пора руки класть на себя, кто-то уже не выдержал… — Он замолчал на некоторое время, а потом продолжил: — И сегодняшнее происшествие стало последней каплей.

— И что же ты надумал делать, а, смельчак? — спросил охранник. — Ты вооружил своих друзей и теперь хочешь взять всё под свой контроль? Так что ли?

— Нет. Мы решили уйти.

Виктор Петрович засмеялся. Мне стало неуютно от его смеха. Я сделал пару шагов в сторону и осмотрел каждого вооружённого студента. К своему удивлению, я оказался неправ: там не было Ильи, не было того, кого я считал вором. Меня внутри словно укололо, и, видимо, чувство вины это было. А ведь я уже хотел рассказать Виктору Петровичу о пропаже оружия, о том, где я его нашёл и кого я подозреваю. Докончи он тогда свою последнюю мысль, и я бы сделал это. Я был готов, без предварительных, явных доказательств, сказать это, чтобы как-то предотвратить реализацию жёстких мер. И как же я ошибся бы…

— Похоже, ты вообще не понимаешь, что ты несёшь, — ответил ему охранник.

— Поосторожней со словами, дед. Я уже предупреждал, чтобы ты следил за ними, — Алекс зло смотрел на Виктора Петровича.

— И куда же, позволь спросить, вы все попрётесь? А?

— А это уже явно не Ваша забота. Мы пойдём куда угодно, но точно не останемся здесь.

— А ты знаешь вообще, что там? — охранник посмотрел на заделанные досками высокие окна вестибюля. — Что бродит по дорогам и в развалинах и воронках обитает? Ты знаешь, что там никого и ничего из живого нет, кроме безжизненной земли? Ни хера ты не знаешь. Одни твари, да отравленный воздух там. И куда, чёрт тебя бери, ты собрался идти? Куда ты поведёшь их за собой? Этих дураков, которые поплелись следом? Да я даже отсюда вижу, как некоторые из вас держат винтовку в руках. Как детскую куклу, едрить вашу мать. Вы хоть понимаете, на что вы подписались?! И что вас там будет ожидать?!

— Мы как-нибудь справимся. Я не думаю, что там так ужасно, как Вы постоянно об этом говорите, — спокойно ответил Алекс. — Но я вам скажу, что здесь. Здесь – сраный страх. И здесь нас всех ждёт только смерть, или же медленное помешательство, после которого мы превратимся в пещерных людей. Думаете, никто не задаётся вопросом, куда делась вторая группа? А я думаю, что они просто решили испытать счастье, ибо поняли, чем дело пахнет. Четыре года жмёмся здесь как муравьи. И скоро кончим.

— Да ты просто дурака кусок. — Виктор Петрович понизил тон. — Не понимаешь, ни что ты несёшь, ни что ты делаешь.

— Ещё одно, мать твою, слово… — Алекс взялся за свой автомат, щёлкнул предохранителем, но дуло держал лишь приподнятым.

— И что – застрелишь меня, что ли? — усмехнулся старый охранник. — Попытаешься свести какие-то счёты? Думаю, тогда ты точно обречён.

— А мне кажется, что это вы все здесь обречены. — Алекс отошёл спиной назад, к своим, а потом снова обратился к Виктору Петровичу: — Прикажите им освободить выход от мешков.

Старый охранник некоторое время стоял на месте и молчал. Видимо, проверяя всю серьёзность действий Алекса. Тот поднял автомат и направил его на Виктора Петровича.

— Два раза повторять не буду!

Виктор Петрович молча кивнул одному из дозорных и тот отошёл к дверям, держа руки приподнятыми, а потом начал разбирать завал.

— Я вот что вам скажу, — спустя какое-то время раздался голос охранника. — Там вы встретитесь не только с мутантами, от которых мы постоянно отбиваемся. Желаю вам не пойти по следам второго отряда. Они то точно уже не вернутся.

Алекс стоял на месте и пытался держаться, его автомат был навесу, но я заметил, как палец поглаживает его бок. Парень немного переступил с ноги на ногу, но не ответил, то и дело бросая взгляд в сторону двери. Дозорный скидывал мешки с песком на пол, иногда озираясь назад.

— Давай быстрее там! — приказал ему Алекс.

Я внимательно осмотрел тех, кто был с оружием в руках; тех, кто решился пойти на это, и к своему горькому разочарованию увидел среди прицелившихся одного из своих знакомых. Я и подумать не мог, что он к этому мог быть как-то причастен. Он не был трусом. Но как это всё назвать? Предательством? Ведь только это слово сейчас висело у меня на языке. Не мог я поверить, что он был предателем.

А Вася тем временем держал одного из дозорных на прицеле. Наверное, некоторое время назад, может даже вчера, он сидел с ним здесь, перед костром, и о чём-то разговаривал. А сегодня этот дозорный смотрит на направленное на себя дуло винтовки. И эту винтовку держит Васина рука. Он мимолётно поймал мой взгляд на себе, как-то неуверенно переминаясь с ноги на ногу, и словно говоря мне: «Прекрати осуждать меня. Так получилось. Извини».

Тем временем студент уже освободил одну из дверей от завала. Алекс прошёл вперёд, приказал открыть её.

— У некоторых из вас есть ещё шанс остановиться, — сказал Виктор Петрович. — Есть шанс не сгубить себя.

— Довольно. — Алекс перекинул автомат через плечо и надел респиратор, потом достал из бокового отделения рюкзака факел. — Идём!

Вооружённые студенты двинулись не сразу. Кто-то тут же последовал следом за своим «командиром», напяливая на лицо респиратор. Виктор Петрович стрельнул одного из членов отряда презрительным взглядом.

— Знал бы я, кто ты и что ты, в жизнь бы не позволил быть в нашем отряде.

Но тот не ответил ему. Молча, почти хладнокровно он надел респиратор и достал факел. Вот значит кто помог им вытащить оружие. Виктор Петрович хорошо знал его, а я нет. И это было хорошо. Одного предательства мне было вполне достаточно.

Студенты начали сбиваться группой у выхода, кто-то уже исчез в дверях и вышел наружу. Алекс стоял и смотрел, как вооружённые студенты выходят вереницей, друг за другом, а потом посмотрел в сторону ступеней.

— Ну, идём же! Чего ты ждёшь?!

Девушка стояла на месте. Она смотрела то на Алекса, то на Виктора Петровича, как-то с волнением держась за свой живот и не решаясь сделать и шага.

— Что ты застыла-то?!

— Я… я не могу.

— Что не можешь?! Брось ты это, идём!

— Нет! Я не могу! Правда! А вдруг там действительно смертельно опасно?! А как же… как же ребёнок будет там?

— Да мы порешаем всё и всех! Справимся, мля! Сделаем всё как надо! Только пошли! Слышишь?

— Прости…

Алекс стоял какое-то время, дёргая за ремень своего автомата.