Жаль, конечно, что первую пару пропустила, но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, попрошу у кого-нибудь конспект переписать.

У входа в общагу припаркована машина Горина. Отворачиваюсь и мысленно повторяю, как мантру: мне всё равно, мне плевать. Спускаюсь с крыльца под мелкий моросящий дождик.

Дежавю — это наше всё. Стекло на передней пассажирской двери опускается, и с водительского места мне улыбается Горин.

— Ромашка, давай подвезу всё-таки. В качестве извинений.

Ну чего ему неймётся?

Вздыхаю. Может, согласиться, уступить? Ничего ведь такого. Просто довезёт до института, зато хоть не промокну. Лечиться, если заболею, тоже потом не хочется, да и не на что.

С тихим вздохом принимаю решение, открываю дверь и, не глядя на Егора, сажусь на переднее сиденье.

В машине у Горина тепло, сухо, играет ненавязчивая приятная музыка. А ещё в ней пахнет. Обалденно пахнет самим Гориным.

Этот запах меня в секунду обволакивает, и я уже жалею о своём решении.

— Поехали, — говорю, а сама гляжу вперёд.

Строго вперёд! Нечего им любоваться! И нюхать бы себе запретила, но надо же как-то дышать.

Не вижу его взгляд, но всей кожей ощущаю лёгкую насмешку. Вслух Горин ничего не произносит, и на том спасибо. Машина трогается с места, и все несколько секунд, что мы едем, тишину в салоне разбавляет только музыка.

Как только тормозим, молча открываю дверь, выскакиваю из машины и мчусь в здание института.

Что-то за последние сутки слишком много в моей жизни этого мажора стало!

Прибегаю как раз вовремя. Несколько минут назад закончилась первая пара. Только бы Анна Вячеславовна на меня за этот пропуск не взъелась!

Коридоры заполнены гудящими студентами. Иду на четвертый этаж. Сейчас у нас две философии.

— О, Лиесс, — окликает кто-то сзади.

Оборачиваюсь.

— Привет, Люб.

— Чего это тебя на экономической теории не было? Зорина спрашивала, — пыхтит девушка, быстро взбегая по ступенькам.

— В лужу упала, ходила переодеваться.

— Да?.. — хмыкает она. — А я думала, с Горынычем каталась.

Чувствую, как щёки покрываются пятнами.

— С чего такие выводы? — цежу холодно.

— Так вас половина института в окно видела, — она многозначительно играет бровями.

— Горин просто меня подвёз, нам по дороге было, — почему-то оправдываюсь.

По глазам вижу, не верит. Свои выводы она уже сделала, попробуй теперь, докажи, что ты не верблюд!

— Вообще-то он где-то в центре живёт. Так что да, по дороге, — насмешливо тянет, а я вспыхиваю.

— Каждый воспринимает ситуацию в меру своей распущенности, — язвительно отвечаю и отворачиваюсь.

Зря! Очень зря я это сделала — поддалась на уговоры. Как знала, что так будет! Не надо было садиться к Горину в машину. Теперь сплетен не оберёшься. Права всё-таки была тёть Лена, когда дурой меня называла. Дура и есть!

После пятой пары выхожу на улицу, спускаюсь с крыльца и направляюсь в общагу. Ещё в магазин нужно зайти. Денег, конечно, нет, но на батон хватит. Девчонки итак меня постоянно кормят, уже просто неимоверно стыдно. Быстрей бы стипендия!

— Слышь, ты! — доносится в спину.

Это сейчас кого зовут?

Кошусь в сторону незнакомого голоса. Приятная платиновая блондинка. Стоит, скрестив на груди руки, и с презрительной улыбкой на меня смотрит.

— Ты мне? — спрашиваю недоумённо.

— Тебе, тебе, рыжая!

Девушку не знаю, и ни разу её не видела. Оглядываюсь. Нет, ну, не то, чтобы тут рыжие табунами ходили, но мало ли?

Но, кроме нас, рядом никого нет.

— Чего тебе?

Блондинка кому-то кивает, и с крыльца спускаются ещё три незнакомые студентки.

— Пошли, поговорим, — сквозь зубы цедит блонда.

На всякий случай делаю шаг назад. Не знаю, в чём проблема, но понимаю, что ничего хорошего этот разговор не сулит. Очень уж у незнакомки интонация характерная.

Место пониже поясницы начинает зудеть, подтверждая мои выводы.

Вижу, как подружки незнакомки рассредоточиваются, стараясь зайти мне за спину, и делаю ещё один шаг назад.

— О чём?

Пытаюсь говорить спокойно, но голос немного дрожит. Я, как бы, не драчунья ни разу.

— Сейчас узнаешь! — доносится сзади.

И я тут же получаю тычок в спину. Всё-таки упустила из виду одну из девушек.

Лечу вперёд, но удаётся не только устоять на ногах, но и немного развернуться. Обвожу растерянным взглядом наступающую на меня четвёрку.

— Девчонки, вы меня ни с кем не перепутали? Я вас не знаю, — делаю ещё одну попытку не дать случиться непоправимому.

Если они настроились на драку, то сначала будут бить, а потом уж соображать, правильно ли выбрали объект для разборок. Это я ещё по детдому помню.

— Элин, — насмешливо тянет одна, не сводя с меня глаз, — ты точно эту рыжую ни с кем не перепутала?

— Такую не перепутаешь, — блондинка зло улыбается.

Элина? Уж не та ли, с которой Горин мутил? Так, а что от меня-то ей надо?

Шаг за шагом меня загоняют за угол здания. Прижимаюсь к стене, не давая возможности, если что, ударить со спины. Я сейчас на загнанную в угол мышь похожа.

Задираю подбородок повыше. Ни ростом, ни массой давить не могу. Спасать меня некому. Алина с Ритой давно уже в общаге, у них сегодня три пары было. Поэтому выхода нет. Буду брать наглостью.

— Ну? И чё надо? — цежу сквозь зубы, приподнимая вверх брови и копируя выражение лиц незнакомок.

Блонда наступает, нависает надо мной. Как все любят нависать-то! Это что, любимая позиция у всех, кто выше ростом?

— Слышь ты, мартышка! — рычит она. — Чтоб я тебя около Горыныча больше не видела! Поняла меня? Иначе в землю закопаю и забуду памятник поставить!

А-а, так всё-таки дело в нём? Опять мне Горин неприятности подкинул. Сердце колотится, пульс зашкаливает. Ещё б зубы начали стучать, и вообще тогда распишусь в собственной трусости.

Нет, нет, нельзя! Надо держаться!

— Не упёрся мне твой Горин, — хмыкаю и окидываю блондинку надменным взглядом.

— Я тебя предупредила! — рычит она и резко бьёт меня в живот.

Ох!.. Сгибаюсь. Хватаю ртом воздух. Не то, чтобы у неё удар сильный, ну, так и я не Джеки Чан.

— Элин, дай, я ей вмажу! — слышу сквозь шум в ушах.

Дело, кажется, принимает серьёзный оборот.

Детдомовский опыт мне в помощь!

Выпрямляюсь и выставляю перед собой кулаки. Разговора словами через рот, видимо, не будет. Поэтому, если уж продавать свою жизнь, то и цену надо запрашивать соответствующую.

— Ты что, рыжая, — смеётся брюнетка и наступает на меня, — думаешь, со мной справишься?

— Кто с кем справится, время покажет!

Стараюсь дышать ровно и держать всю четвёрку в зоне видимости.

Незнакомка делает быстрый выпад, но я начеку. Резко отскакиваю, хватаю её за длинные волосы и бью лицом о стену. Да, нечестный приём! А вчетвером против одного — честно?

Брюнетка визжит, а её подружки толпой наваливаются на меня. Удары разной степени силы сыплются со всех сторон.

Это уже не драка, а избиение, потому что бить в ответ у меня нет никакой возможности. Могу только пригибаться и закрывать голову руками. Осталось только пустить в ход ноги, и мне придёт трындец.

— Это что здесь творится? — сквозь визг, мат и крики в уши врезается мужской голос. — Студентки, вы совсем сдурели? Ну-ка, быстро прекратить!

Меня отпускают.

— Андрей Викторович, — слышу голос блонды. — Не лезьте лучше. Это наши, девчачьи, дела.

— Ларина, я вам сейчас устрою "девчачьи дела"! Быстро к ректору! И подружек своих захватите.

— Да ладно Вам, мы же просто по-дружески… поговорили, — лыбится блонда.

— Я сказал, к ректору! — рыкает незнакомец, судя по всему, преподаватель.

Разгибаюсь. Тело болит. Под глазом, скорее всего, фингал будет, потому что скула ноет. Кто-то всё-таки попал по ней.

— Вы целы, студентка? — обращается ко мне мужчина.

— Жить буду, — выдыхаю, чувствуя, как немного срывается голос.