Но ночными бдениями эта чешуйчатая задница не ограничилась. На следующий день спустившись в лавку, первым кого я увидела был злющий император, оккупировавшие диван для посетителей. Лэйра Тотарина трусливо пряталась за стойкой и смотрела на него круглыми глазами. При моем появлении он не сделал попытки подняться, а лишь вперил в меня обжигающий взгляд. Я тоже проигнорировала его, даже не пытаясь, выказать уважения этому коронованному пуделю, подошла к Тотарине и стала расспрашивать о работе лавки во время моего отсутствия, хотя сердце колотилось, как бешеное.

Выглядел император помятым и растрепанным, он со вчерашнего дня даже одежду не сменил. Рубаха не заправлена, ворот распущен, мятый камзол не застегнут, золотые нечесаные кудри собраны на затылке и завязаны узлом, создавая вид древней мочалки, на лице двухдневная щетина, глаза запали, а лицо осунулось. Я разозлилась на себя, что за пару секунд, что смотрела на него, успела заметить все это и сердце кольнуло жалостью.

К обеду я уже пылала праведным негодованием. Мало того, что он своей зверской рожей перепугал всех моих работников, так он ещё и покупателей встречает таким взглядом, что они отойдя от первого шока, подобострастно кланяются и стараются побыстрее убраться из его поля зрения.

Ближе к вечеру, он ушел, но радовалась я рано. Ночью он прилетел и снова оккупировал мой двор, а на следующий день я чуть не упала в обморок, когда спустилась в лавку и снова увидела его. Но сегодня император выглядел, как ему и положено, аккуратно и ослепительно. В белоснежном мундире с аккуратной косой и гладко выбритым лицо. Эта сволочь снова расположилась на диване, но сегодня он не бросал на окружающих убийственных взглядов. Он был собран и холоден, как и положено императору, перед ним на низком столике лежали какие-то документы, писчие принадлежности, а в лавке топтались все его вельможи. Этот гад решил тут устроить себе кабинет! И так продолжается уже неделю. Толпа зевак на улице с каждым днём становится все больше, но внутрь лавки зайти никто не может, оцепление из стражи не пускает, только слуги и вельможи носятся туда-сюда, как угорелые.

Вчера я не стала открывать лавку, так этот гад приказал разбить полевой лагерь. У дверей поставили огромный шатер, а стражи на улице стало ещё больше. Я только и могла, что скрипеть зубами от бессильной ярости. Самое обидное, что говорить он со мной не пытался, если бы вздумал, я бы его послала куда подальше. Я выиграла пари, но ни извинений, ни подарков от него так и не дождалась.

Сегодня меня навестил папа, ему пришлось долго объясняться со стражей, которая стояла даже у двери моей квартиры, но в итоге его все же пропустили. Быстро открыв дверь, я вытащила его внутрь и снова активировала защиту. Лэйр Варел крепко меня обнял, а я не сдержалась и разревелась.

Он усадил меня на диван и прижал к себе, гладил по голове, пока я не успокоилась, а потом я выложила ему все, со всеми возмутительными подробностями. Выслушав, мои сбивчивые речи, перемежающиеся с гневными потрясаниями кулаками и новыми порциями слез, отец тяжко вздохнул и сказал:

— Дорогая моя, дракона любить очень непросто, приходится всю жизнь мириться с некоторыми особенностями этой древней расы, — я изумлённо уставилась на отца. Любить⁈ Да я его ненавижу! Готова голыми руками разорвать! Отец только хмыкнул, видя мое разъяренное лицо, — Я больше тридцати лет живу с драконом, и знаю о чем говорю. К тому же тебе гораздо тяжелее, чем мне. Ты сама дракон.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила я и шмыгнула носом.

— Все драконы ужасные собственники и эгоисты, твоя мать впадает в ярость, стоит какой-нибудь женщине просто посмотреть на меня, — довольным голосом сказал лэйр Варел, — Ты даже не представляешь сколько нервов она мне попортила, пока я за ней ухаживал. Знал бы я тогда, что она дракон, просто закинул бы на плечо и утащил в родовое поместье и не выпустил бы пока она не сдалась нашим общим чувствам. Мне до сих пор приходится ее каждый день завоёвывать, — сказал он с хитрой улыбкой.

Я насупившись обдумывала услышанное и не верила. Нинириет? Нежная и хрупкая, ласковая Нинириет? Да быть не может. Она же никогда даже голос на отца не повышала, не говоря уже о детях.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Затем, чтобы ты задумалась чего ты хочешь на самом деле. Сейчас в тебе горит обида на императора, за его действия, но с девушками-драконами нежные ухаживания просто бессмысленны. Посмотрела бы ты на него, если бы он приходил с визитами, дарил подарки и томно вздыхал, держа тебя за руку?

Я представила императора в роли такого ухажера и поморщилась. Образ получился настолько ему чуждый, что даже смешно стало. Во время нашего знакомства, во всех трёх реальностях, он постоянно пытался меня прогнуть. Бесил, выводил из себя, раздражал. И влюбилась я в него именно такого, невозможно упрямого, наглого и бесячего до зубовного скрежета.

А чего я сейчас хочу, собственно? Этот вопрос поставил меня в тупик. Неделю назад я хотела выиграть пари и утереть ему нос. Потом я была зла и мечтала, чтобы он исчез и оставил меня в покое, хотя если быть совсем честной, где-то глубоко сидело очень странное чувство, которое воспринимало настырность дракона с обморочным восторгом, но я старалась не обращать на него внимания, потому что, опять же, была зла и обижена.

Я подперла ладонью подбородок и пыталась разобраться в комке противоречивых чувств, но выходило из рук вон плохо. Хочу я чтобы он отстал от меня и забыл? Хочу, но… И вот это «но» бесило больше всего. И тут мне вдруг пришла в голову интересная мысль: «А чего он добивается?». Не для того же он мне осаду устроил, чтобы просто позлить. С того дня, как я бежала из его замка он не предпринимает больше никаких действий, чтобы принудить меня быть его любовницей. Даже не разговаривает со мной, просто мозолит глаза. Так что же он хочет показать этим молчаливым демаршем?

— Ты хочешь сказать, что он за мной так ухаживал⁈ — возмущённо вскрикнула я, когда до меня дошел весь смысл фразы.

— Определенно, а ты очень ярко отвечала на его ухаживания, — рассмеялся отец, — знаешь, как говориться, хочешь поймать дракона, наступи ему на хвост. А ты императору хвост знатно оттоптала.

Я сидела поражённая до глубины души. Нет. Это неправда. Я не… Что «Я не?..». С тихим стоном я спрятала лицо в ладонях.

— А сейчас? Он тоже за мной ухаживает? — глухо спросила я.

— О, нет. Сейчас он уже охраняет свое, — громко засмеялся отец и потрепал меня по волосам, — И если не хочешь до конца жизни сидеть взаперти, поговори с ним, а то вся империя на ушах стоит от ваших брачных игрищ. Ты видела последний выпуск «Императорского свитка»? — Я помотала головой, — Посмотри, думаю впечатлишься.

Сказав это, лэйр Варел достал из внутреннего кармана своего камзола сложенный листок бумаги и положил на стол. Обещав передать привет маме и бабушке, обнял меня на прощание и удалился. Закрыв за отцом дверь, я нервно походила по комнате, с опаской посматривая на бумажный квадратик. Заварила себе чай. Выпила чашечку. Руки дрожали, а меня одолевал безотчетный страх. Любопытство все же победило и я, схватив газету, решительно развернула ее.

По мере того, как я читала мои брови лезли все выше, а глаза становились все больше. Дочитав последние слова, я смяла листок в кулаке и прошипела:

«Убью гада!».

Император на всю империю сообщил о нашем с ним пари. Публично заявил, что я это пари выиграла, признал себя побежденным и рассказал, что я получила от него в подарок. У меня заломило зубы, так сильно я их стискивала. Потому что в подарок за победу я получила сердце, одного несносного дракона, вместе со всем его имуществом и сокровищами и как только я соизволю принять эти щедрые дары, меня без промедления потащат под венец.

Я посмотрела на гору писем, которые ежедневно забирала из лавки и складывала на комод, не читая. Взяв первое попавшееся, прочитала первую строчку и отбросила его, будто это не письмо, а ядовитая змея. Остальные даже открывать не стала, подозревая, что содержание у них такое же, как у первого. Восторженные поздравления со скорым браком. Остаток дня я провела, бегая по квартире, проклиная дракона и его твердолобость. Он даже не соизволил поговорить со мной. Объясниться. Все решил сам, за моей спиной.