Осталось лишь поставить полную защиту на спальню и сигнализацию на приемную. К сожалению, не пустить императора в свои покои я не могу, но дальше приемной он уйти не сможет. Развесив артефакты, замкнула контур. Готово.

Когда я крепила сигналки к двери, в нее постучали. Пора отправляться на обед, будь он неладен. Пару раз вздохнув, расправила плечи и открыла дверь.

В большом зале царило оживление, через открытые двери слышался приглушённый гул голосов. До двери оставалось шагов двадцать, когда с другого конца коридора показались пудель и его болонка. Я скрипнула зубами и сильнее подняла подбородок. Император был в черном мундире идеально сидящем на его шкафоподобный фигуре с широченными плечами, узкой талией и длинными крепкими ногами. Золотые кудри небрежно рассыпались по плечам и спине, а зелёные глаза насмешливо поблескивали. Чувствуя, как сердце ускоряет свой бег перевела взгляд на его спутницу. Ярко — фиолетовое платье, совершенно не оставляло места для воображению. Большие груди чуть ли не вываливались наружу из низкого лифа. Талия затянутая в фиолетовый шелк была узкой, но я со скрытым злорадством заметила приличные жировые отложения на животе. Девица была блондинкой, искусственные кудри змеями извивались вдоль тела и спускались ниже талии. Украшений было много и все они были из жемчуга, свисали с нее буквально гроздьями, вызывая лёгкое чувство недоумения, как она не сгибается, таская такую тяжесть. Лицо у императорской любовницы возможно и было красивым, но из-за очумелого боевого раскраска это было незаметно. По сравнению с этой размалеванной дурой, назвать умной женщину добровольно согласившуюся стать любовницей у меня язык не поворачивался, я выглядела, как воспитанница пансиона благородных девиц.

Остановившись у раскрытых дверей, я присела в поклоне перед императором.

— Ты прелестно выглядишь, Магариет, — сказал император, удивлённо меня разглядывая.

— Ваши слуги постарались одеть меня согласно моему новому статусу, — мой голос звучал равнодушно, хотя в душе была буря. Кажется, я начинаю его ненавидеть.

— Не будем заставлять придворных ждать, прошу, — император подставил мне свободный локоть, который я проигнорировала. Дракон поджал губы и протянул руку, чтобы схватить меня за талию, но наткнулся на мерцающую преграду. Я чуть повернула голову и тонко улыбнулась. Лицо императора вытянулось, а в глазах полыхнуло бешенство.

— Я могу использовать любые средства, чтобы выиграть, — гаденько сказала я, а пудель в ответ мстительно улыбнулся.

Он подозвал одного из стражей и глядя мне в глаза приказал:

— Вынести из покоев моей новой спутницы все ее личные вещи и запереть в подвале. Ее к ним не подпускать.

Страж поклонился и побежал выполнять поручение. Я вытянула губы трубочкой, пытаясь скрыть смех, не честно играете, ваше величество. Император промаршировал в обеденный зал, его болонка еле успевала переставлять ноги, чтобы не отстать.

Усадили меня рядом с императором по левую руку, с другой стороны, сидела болонка и что-то мило воровала ему на ухо. Наше появление в зале заставило замолчать всех. Придворные кланялись императору и ошарашенно смотрели на меня. Драконы хоть и гады, но раньше никто не додумался приводить на официальные мероприятия больше одной любовницы. Император, возможно, с сегодняшнего дня ввел новую моду.

Я старалась не обращать внимание на шепотки и любопытные взгляды. Есть хотелось немилосердно, потому как утром я и не подумала про завтрак, не до этого было.

С большим удовольствием попробовала все, что готовили на местной кухне и что было в зоне моей досягаемости. Пудель рядом молчал и кидал на меня задумчивые взгляды, его любовница из кожи вон лезла, чтобы обратить на себя его внимание, но император не поддавался. Я усмехнулась. Потерпи, красавица наиграется мальчик с новой игрушкой и вернётся в объятия старой, а может и ещё одну себе найдет, а тебя выкинет, как сломанную куклу. Мне стало так жаль эту несчастную женщину. Что двигало ей, когда она соглашалась быть любовницей? Может её император принудил, как меня? От этой мысли мне стало гадко. Драконы не гнушаются ничем в достижении цели. Похищение, запугивание и откровенный шантаж, может и не так часто, но имеют место быть. Совсем недавно была свидетелем, если бы я не влезла с угрозами, дед бы ни перед чем не остановился, чтобы заполучить Эсатеру. И меня император принудил согласиться играть унизительную для меня роль. Ненавижу драконов.

И вдруг у меня возник интересный вопрос. А чем занимаются любовницы в, так сказать, свободное от ублажения императора время? Я покосилась на дракона, он сидел, откликнувшись на спинку кресла и в упор разглядывал меня. То-то у меня щека горит, а нет, ещё и болонка во мне дырки глазами сверлит. Я улыбнулась женщине, а она вздрогнула. Надо перед зеркалом что ли потренироваться, а то у нее сейчас такой вид как будто перед ней маньяк с бензопилой.

— Ваше Величество, так как я в любовницах впервые не подскажете, какие у меня обязанности? — довольно громко спросила я и в зале все затаились, с жадностью прислушиваясь. Болонка подавилась воздухом, а император нахмурился, — или мне лучше спросить у, — я посмотрела на шокированную женщину, — простите, нас не представили друг другу. Как мне к вам обращаться? — и ресничками хлопаем, не забываем. Болонка посмотрела на императора, тот еле заметно кивнул и она, расправив плечи, надменно сказала, удивительно звонким и писклявым голосом:

— Лэйра Мимилина.

Мне стоило больших усилий сдержать изумление. «Зефирка»⁈ Да быть не может! Я внимательнее присмотрелась к ней. Она выглядела… Потасканной. От былой кукольной миловидности осталась уродливая разукрашенная маска. До чего же он довел тебя, милая. Мне стало совсем грустно. Я печально посмотрела на нее.

— Сочувствую, — вырвалось против воли и я прикусила язык.

— Что⁈ — взвизгнула Мимилина.

— Я имела в виду, приятно познакомиться, — радостно улыбнулась я и протянула ей руку, — Я надеюсь вы, как более опытная просветите меня, что делает любовница императора, — восторженно крикнула я, чтобы все в зале точно услышали наш разговор. Мимилина отшатнулась и чуть не смахнула со стола свою тарелку. В ее глазах полыхнула злость, а я смотрела на нее с придурковатой улыбкой и мечтала надеть супницу на голову этого кобеля чешуйчатого.

Вслух никто, никогда не употреблял при драконах слово «любовница», это считалось неприличным, вероятно оно оскорбляло нежную душевную организацию кобелистых ящеров. Назвать при драконе его спутницу любовницей считалось оскорблением самого дракона. То есть спать с женщиной без обязательств можно, а называть вещи своими именами это фу-фу, неприлично. Как в песенке: жопа есть, а слова нет. Вот сейчас я намеренно оскорбила императора озвучив перед придворными природу его отношений уже с двумя женщинами. Терять мне нечего, от этого позора я уже не отмоюсь, так что буду гулять на полную катушку.

— Может у вас есть распорядок дня? Нам наверное нужно будет составить расписание посещений спальни Его Величества, а то неудобно получится если и вы, и я придем исполнять свои обязанности одновременно, — сладенько улыбалась я и посмотрела на императора. Его глаза налились кровью, он побледнел и сильно сжал челюсти, играя желваками, — Или вы, Ваше Величество предпочитаете «тройничок»?

Придворные сидели, открыв рты и таращились на меня квадратными глазами. А я продолжала гнуть свою линию:

— Хотелось бы заранее обговорить все острые моменты. Может вы озвучить требования к любовнице, у вас есть какие-либо извращённые пристрастия? Практикуете ли вы жестокость и насилие? У лэйры Мимилины столько краски на лице. Вас, случайно, не избивает Его Величество? Мне бы не хотелось узнать такие подробности уже в спальне.

— Довольно, — император саданул по столу ладонью. Подпрыгнули не только столовые приборы, но и все присутствующие, — ты забываешься Магариет.

— О, нет, Ваше Величество, — пропела я, — память у меня отменная, я никогда ничего не забываю.