Эсатера грустно улыбнулась.

— Тогда мне казалось, что любил.

— А зверь? Он как к тебе относился?

— Никак. Делен-Эр не показывал мне его.

— Он не пытался лезть в ваши отношения? Может ты замечала несвойственное мужу поведение?

— Нет, до того, как он встретил свою истинную ничего такого не было. После он изменился. Говорил со мной с мерзкой улыбочкой, на дочь смотрел, как на мусор. Даже вещи не позволил собрать, — вздохнула Эсатера, — выкинул из дома на ночь глядя и больше не интересовался нашей судьбой.

— А сколько ему было лет?

— Сто двадцать с небольшим.

— Бабушка, а ты раньше не задумывалась, почему ты не стареешь?

— Задумывалась, вероятно, что была замужем за драконом или потому что у меня ребенок дракон. Я не знаю. Твой отец тоже не стареет.

— Для того, чтобы привязать жизнь нужна любовь. Мама-женщина, ей не надо договариваться со второй ипостасью, у нее ее нет. Она полюбила отца и связь сама собой образовалась. У мужиков все сложнее, — я задумчиво накручивала локон на палец сидя в своей комнате позже. Немного удивилась, что мне очень просто называть вроде бы посторонних людей мамой и папой, даже мысленно, — связь образовывается только с истинными, как говорят сами драконы, но истинная для дракона, это способ выйти из под контроля. Это не божественное провидение, дарующее высшее благо. Метку ставит зверь на магически сильную женщину и с помощью связи подавляет свою человеческую суть, ослабляя контроль и занимая главенствующее место в сознании. Самое смешное, что при наличие метки, главенство зверя в сознании не воспринимается другими драконами, как предвестник безумия. То есть до появления метки, если дракон берет верх над человеком это ай-ай-ай, как плохо, после появления метки всем вообще по фигу кто там правит бал в теле. Парадокс, однако. Но вернёмся к нашим баранам, то есть драконам. Может ли такое быть, что со временем, зверь и человек приходят к взаимопониманию и истинная пара теряет свою актуальность? Правда к тому времени наверняка у них уже есть дети и менять что-то уже нет надобности, всех все устраивает? — рассуждала я, чувствуя, что нашла объяснение некоторым непонятным для меня моментам во всей этой белибердятине с истинностью. Но как тогда объяснить привязку жизни Эсатеры к жизни ее бывшего мужа? Надо ещё раз внимательно изучить свои записи. Достала тетради и углубилась в чтение. Либо я что-то не дописала, либо дописала, но не туда. В древнем хранилище знаний, я передирала все что имело хоть малейшее отношение к истинности, но могла что-то пропустить важное, потому что на тот момент тыкалась везде, как слепой котенок. Да и чтобы осмыслить информацию времени не было. Разбиралась в своей писанине я уже гораздо позже.

«Дракон признает пару и подтверждает древней клятвой на языке известном лишь истинным драконам».

Кажется дракон, когда ставил на меня метку никаких клятв не произносил, только рычал. Я полукровка и не могу считать себя истинным драконом, поэтому памяти предков у меня скорее всего нет. Может у братьев спросить? У них нет возлюбленных. У Нинириет? Как-то же она к себе жизнь мужа привязала.

— Клятву? Да. Не знаю, само собой получилось, я ни слова не поняла, что сказала, — развела руками лэйра Нинириет, — Это случилось в первую брачную ночь. Меня вдруг начало распирать изнутри, слова полились сами собой, твой отец до сих пор стесняется показывать кому-то руки выше запястий, — Нинириет задрала рукав и показала мне едва заметную вязь непонятных символов на коже, — она оплетает всю руку и заканчивается на груди возле сердца. Я точно знаю, что это клятва любви и верности, но повторить ее как ни пыталась, не смогла.

— Бабушка у тебя случайно когда-то давно не появились на теле странные символы? — после разговора с матерью, я снова пошла к бабке.

— Появились, откуда ты знаешь? — подозрительно спросила Эсатера.

— Покажи, — женщина задрала рукав, — когда они у тебя появились?

— Через год, после того, как дракон вышвырнул меня на улицу, но откуда ты узнала, я даже Нини про это не говорила, — Эсатера подозрительно сверлила меня взглядом.

— У отца такие же символы на коже остались, после первой брачной ночи, — просто ответила я, а глаза лэйры расширились, она ахнула и прикрыла рот ладонью, — Кто-то принес тебе клятву любви и верности, — криво усмехнулась и оставила бабулю в одиночестве переваривать новости, предварительно чмокнув ее в щёчку.

После разговора с родственницами я наконец разобралась со всеми нестыковками в истинных связях.

Вечером вернувшись в дом генерала, застала дракона и Исаэлу в столовой. Судя по их лицам день прошел ужасно. Дракон, пылая бешенством гнул пальцами столовые приборы, а лэйра Исаэла сидела бледная, с опухшими веками, и вяло ковыряла вилкой в тарелке.

Элеран-Эр явно был в паршивом настроении, он даже не отреагировал на мое появление в столовой, даже связь не колыхнулась. Что же у них случилось? Молча села на свое место и невозмутимо принялась за еду.

— Лэйра Фиолина, почему вы не едите? — ядовито спросил дракон.

— Я не голодна, благодарю вас, — холодно отозвалась женщина. Дракон согнул очередную вилку и швырнул ее на стол. Меня глодало любопытство, уже, можно сказать, догладывало. Что-то произошло на прогулке, что-то важное, а я не в курсе!

В столовую спешно вошёл Бимдор и передал дракону конверт. Генерал вскрыл письмо, быстро пробежал глазами и смял в кулаке, потом треснул им по столу, так что посуда подпрыгнула, и я вместе со стулом заодно. По лицу прошла судорога, зрачки округлились. Генерал с мукой огладил Исаэлу взглядом, встал и молча ушел. Женщина зажала рот ладонью и заплакала. Я подорвалась и обняла ее, не зная, чем помочь и утешить.

— Исаэла, что случилось, почему вы плачете? — я жаждала интимных подробностей и я их получила.

— Он меня вчера… Мы были вместе, — это я и так знала, — ночь я провела в его постели, — боль снова начала разрастаться, но я старалась не обращать на нее внимания, — он не был нежен, то что произошло было, — она сглотнула и вытерла мокрые щеки не закончив мысль, — а утром заявил, что обещал Дайнар-Эру показать горное озеро и сказал, что это моя последняя возможность провести время с сыном, потому что сегодня ночью он добьется от вас исполнения супружеского долга и выкинет меня из дома, — Исаэла дрожала, каждое слово сочилось ядом с губ, отравляя ее, — я не могла отказаться, — я хмыкнула, манипулятор хренов, — мы летали к озеру.

— Генерал нес вас на спине? — ревниво прищурилась и тут же обругала себя. Дура, держи себя в руках.

— Туда нес в лапах, обратно на спине, — тихо сказала Исаэла, опустив голову, а я ловила челюсть. Ревность и радость смешались во мне. На спине? Да быть не может! — Дайнар-Эр повредил крыло и сам лететь не мог, поэтому Элеран-Эр позволил мне сесть ему на спину, чтобы держать сына, — ну да, конечно, сына подержать, а так же попкой по чешуе поерзать.

— Я так понимаю день прошел прекрасно? — осторожно спросила, так как пауза затягивалась.

— Да. Прекрасно, — выдохнула Исаэла и спрятала лицо в ладонях, — Элеран-Эр был таким как раньше, даже лучше и я надеялась, что он соврал, что ты ему уже не нужна, что он вспомнил, как нам было хорошо вместе. И ошиблась. Мы вернулись, он позвал меня в кабинет и сказал, что снимет мне дом где-нибудь в дальней деревне и будет меня навещать, если я буду ласковой и покорной он позволит мне иногда видеться с сыном. Это так унизительно.

— Вы согласились? — спросила я, пытаясь удержать разъезжающиеся в улыбке губы.

— Нет. Он орал, угрожал, чуть не ударил меня, — всхлипнула женщина, — но я очень хотела согласиться, я боюсь, боюсь, что у вас ничего не получится!

— Бояться не надо, надо действовать! Бимдор! — позвала я дворецкого. Он появился почти сразу, — куда хозяин уехал?

— На южные окраины, там объявилась шайка бандитов, что терроризирует местное население.

— Как думаете сколько времени ему понадобится, чтобы изловить их?