— Отпусти! — вопит обозленная бестия.

— И не подумаю. — безапелляционно заявляю, пока тащу свою добычу в сторону выхода из парка.

— Миллер, я ты его чуть не убил! Тебя посадят за нанесение тяжких повреждений сотруднику правоохранительных органов!

Ее угроза откровенно злит. Нашла, о ком переживать!

Ох, детка! Лучше бы ты так о себе переживала. Ведь тебя саму ждет наказание.

Что можно предпринять, когда один бывший избивает другого? Правильно — разреветься и смыться.

Не горжусь своим решением, но все же мои слезы и игра в догонялки с Миллером, возможно, спасли Алекса от серьезных повреждений или вообще верной гибели. Хотя то, что сделал Дэниел с лицом копа, едва ли может говорить о незначительных травмах.

Изначально меня охватила такая паника и испуг, что я не могла сдвинуться с места и просто плакала, наблюдая за ужасным зрелищем. Лишь когда Миллер обернулся ко мне и сделал шаг навстречу, я рванула, боясь, что окажусь следующей в очереди на расправу.

Чем я думала, когда решилась бежать, неизвестно. Потому что уже через несколько секунд мои ноги болтались в воздухе, а сама я была зажата в тиски Миллера. Я и моргнуть не успела, как моя тушка оказалась запрокинутой через плечо первобытного дикаря.

Попытки привлечь внимание прохожих не увенчались успехом. Когда я вопила во весь голос, надеясь получить помощи хоть от кого-нибудь небезразличного к чужим бедам, Дэн спокойно рассеивал все любопытные взоры. Впрочем, тем, кто все же осмелился поинтересоваться происходящим, Миллер с деланной грустью заявил, что я якобы являюсь его неверной женой, которая улизнула из дома, чтобы встретиться в парке с любовником. И тогда все сочувствие было направлено не на пострадавшего мужчину и орущую девушку, а на мужа, который оказался рогоносцем. Народ готов поверить во всякую ерунду, лишь бы история утолила их жажду к горячим подробностям. Бросив укоризненный взгляд в сторону потерявшего сознание Алекса, все продолжали свой путь. Лишь пару человек остановились и попытались привести его в чувства. Кажется, у них получилось. Вскоре я мельком заметила, как Алекс еле ковыляет в противоположную сторону парка.

Устаю надрывать глотку и успокаиваюсь.

Мне казалось, что встретившись лицом к лицу с Дэниелом, я растеряюсь и не смогу выдавить с себя и слова. Но нет. Как раз изречений у меня было предостаточно. Правда, неприличных. Гормональный всплеск сопровождается неожиданным набором чувств и эмоций. Хочется одновременно обнять Дэниела, задушить, поцеловать и застрелить, наорать и похныкать. Я боляше не испытываю смятения, которое преследовало меня на протяжении месяца.

И почему рядом с ним так спокойно и уютно не смотря на ту опасность, которую он может представлять?

Его запах кажется чертовски приятным и родным несмотря на то, что я сейчас довольно таки резко реагирую на различные парфюмы.

Видимо, мое подсознание зациклено на прошлом, когда Дэн ассоциировался со светлыми чувствами, не исчезнувшими даже спустя столько лет. Где-то глубоко внутри этот человек остается родным и близким не смотря на неприятную правду. А мое положение только усиливает эффект. Потому что в момент, когда Алекс хотел надавать на меня, Дэниел, согласно моим внутренним инстинктам, убрал потенциальную угрозу и стал героем.

— Дэниел, поставь меня, прошу. Пожалуйста. — взмолилась я, когда мой вестибулярный аппарат дал сбой, и перед глазами все начало плыть.

Мужчина сжалился и опустил меня.

Уже через минуту содержимое желудка оказалось в ближайшей уроне. Недолго съеденный ранее донат радовал меня. Картина открылась не самая эстетичная, но мне, честно говоря, было все равно.

Самое удивительное в этом всем, что Дэниел не только не отвернулся, но и придержал волосы без капли отвращения в глазах. Пока меня выворачивало, Миллер набрал кому-то и велел принести воду, кратко обрисовав наше местонахождение. Через минуту явился мужчина в костюме с бутылкой воды в руках. Наверное, водитель. Дэниел поспешил протянуть мне напиток. В качестве благодарности я ввиду своего состояния смогла только лишь кивнуть.

— Мы едем в больницу. Сейчас же. — жестко отрезает мужчина, когда я закончила с полосканием рта принесенной водой.

— Никуда я с тобой не поеду. — подстать его тону даю отказ.

Дэниел недовольно прищуривается. Желваки на его лице нервно подергиваются. Я выдерживаю его взгляд. Ну а что он думал? Разочек поиграл в героя, спасая мою шевелюру и поделившись водичкой, и я расстаю? Ага, сейчас же! Не дождется! Как ни странно, но Миллер быстро улавливает мое настроение и меняет тактику.

— Мия, милая, сейчас не подходящее время для споров. Ты себя плохо чувствуешь, и я просто хочу, чтобы тебя обследовали и помогли тебе. Я очень переживаю за тебя. Пожалуйста, поехали со мной. — более мягко повторяет свое предложение Дэниел.

А я в этот момент почувствовала себя загнанной в тупик. С одной стороны, проявленная забота бывшим парнем умиляет. С другой, мне страшно. Потому что первый же датчик узи выявит причину моего «недуга». И что мне тогда делать с новоявленным папашей? Он явно что-то выкинет, что мне не понравится.

— Я не хочу никуда ехать с тобой. — продолжаю отпираться. Взгляд бывшего мрачнеет.

— Если ты беспокоишься, что я могу тебя как-то обидеть, то не бойся. Я лишь хочу убедиться, что ты в порядке. Ты можешь мне доверять. — от его слов сердечко предательски трепещет. Но внешне не подаю вида.

— Доверять?! — злобно усмехаюсь, — Дэниел, что тебе нужно? — рычу, прожигая его взглядом.

— Ты! Мне нужна ты! — внезапно срывается Дэниел, приближаясь ко мне. — Почему ты не можешь сейчас просто поехать со мной. Я же беспокоился о тебе все это время! Ты хоть раз задумывалась, что я почувствовал, когда ты исчезла?

— Хочешь поговорить о чувствах?! Отлично! Давай обсудим! — яростно выпаливаю, отступая шаг за шагом от надвигающегося Миллера. — Может, для начала вспомним причину, по которой я исчезла, Дэн? Могу я ведь тебя так называть, как называла когда-то? — я ожидала хоть каплю удивления в глазах мужчины, но его не было. Дэниел отреагировал спокойно, лишь глубоко вздохнув.

— Мия, давай поговорим об этом позже. Сначала в больницу, потом я все тебе объясню. — бархатным голосом продолжает убеждать мужчина, сокращая дистанцию между нам.

— О нет, Дэн. Сам поднял эту тему. Теперь уж чего откладывать? Скажи, ты ведь сразу меня узнал? Ты с самого начала знал, кто я? — не обращая внимания на окружающих, раздраженно орала на весь парк. Меня будто прорвало.

— Как только тебя увидел, сразу все понял. — последовало признание, от которого мне стало так горько. Гипотеза о том, что Дэниел был причастен к разорению моей семьи и вендетте своего отца, подтверждалась.

— Нравилось издеваться надо мной? Слушать, как я рассказываю о тебе же, вспоминая лучшие моменты в моей жизни, проведенные с тобой? Наверное забавно было наблюдать за тем, с какой я теплотой и тоской отзывалась о своей первой любви, не догадываясь, что говорю о тебе же? Поздравляю, ты провел меня! Можешь смело брать кубок чемпиона!

— Хватит!

— Нет! Не хватит! Расскажи, пожалуйста, каково это чувствовать себя на вершине пьедестала, когда окружающие танцуют под твою дудку, даже не подозревая об этом. А то безумно интересно. Скажи, тогда, одиннадцать лет назад, ты тоже притворялся? — я печально улыбаюсь, а голос дрожит. Пелена слез застилает весь обзор на происходящее вокруг.

— Мия, пожалуйста, хватит. Я все готов объяснить, но не здесь. Слишком много свидетелей и не самая подходящая обстановка. И в начале я должен убедиться, что ты здорова. Ты очень бледная. Признание может подождать. — Миллер по-прежнему надеется призвать мое здравомыслие.

— Убедиться, что я здорова?! — ехидно повторяю его слова, — Я больна! Ведь я любила тебя. Столько лет продолжала любить и скучать. Сколько раз я вспоминала о тебе в моменты отчаяния, наивно полагая, что судьба жестоко и несправедливо обошлась со мной! Но она здесь ни при чем. Все оказалось куда прозаичнее. Это твой отец преследовал мою мать, а затем в качестве наказания за отказ отравил жизнь моей семьи! И ты ему помогал самого начала, правда? Использовал меня как приманку, а потом в качестве орудия мести. Может, ты просто хотел поквитаться с моей мамой за то, что твоей не досталось любви от отца? Может, ты винишь мою маму в этом? — в груди болезненно все взрывалось от каждого произнесенного мною слова.