Ярость и ненависть к собственному отцу увеличилась в стократно. Если бы он не умер, я придушил бы его собственными руками. Он не любил мою мать, развалил семью моей любимой женщины, лишив их бизнеса и прежней жизни.

Как я посмотрю Мие в ее бездонные глаза после того, что я узнал? Как теперь рассказать, что мой отец сволочь?

— Зачем ты связался с этой девчонкой? Хочешь продолжить дело отца? — укоризненно произнес Эдвард.

— Не смей сравнивать меня с этим уродом! — воскликнул, охватываемый волной ярости, — Я люблю ее. Давно. А она любит меня. Но она не знает о том, что натворил мой отец. Не могу признаться. — в отчаянии я позволил себе устало закрыть лицо ладонями.

Мне стало противно от того, кого я называл раньше отцом, даже от себя противно. Ведь я поступал порою с Мией также, как и Ричард с Марией. Манипулировал, угрожал и обманывал.

Дальше мы с Эдвардом молча пили. Я заливал в себя бурбон, а Эдвард спокойно наблюдал за жалкой версией меня, пока не появилась Мия и не вытащила меня из этого ада. Я плохо помню, что происходило дальше. В отрывках памяти проскальзывают только некоторые моменты. Но я точно знаю, что так и не сумел выложить правду.

А утром она исчезла…

Мия ушла, забрав с собой частицу меня.

Месяц спустя.

Нью-Йорк

Очередное серое утро. Нью-Йорк кажется серым и холодным по сравнению с Майами. Я снова проснулась с синдромом разбитого сердца. Потребовалось пару секунд, чтобы мозг связал всплывшие чувства с воспоминаниями. Удар. Боль в груди наконец синхронизировалась с сознанием. Сказать, что мне приходится каждый день собирать себя частям — это ничего не сказать. Моя душа умерла в тот день, когда я узнала что мой любимый мужичина не только скрывал тот факт, что стал моей первой любовью, но и тем, кто участвовал в разрушении моей семь.

В тот день я сломалась. Мои заводские настройки рухнули. То, что я раньше считала ваюным, утратило свою значимость. Теперь весь мир кажется в черно-серых тонах.

Месяц назад.

Майами.

Мама быстро шла на поправку, и вскоре ее выписали. Ее состояние значительно улучшилось. Даже внешне она похорошела. Ушли синяки под глазами и пропала бледность с лица. Взгляд теперь не кажется уставшим.

Отношения с Дэниелом развивались стремительно и напоминали медовый месяц у молодоженов. Нас тянуло друг к другу с нереальной силой. Этот с виду червивый и властный бандит в душе оказался романтиком. Практически каждый день мы ужинали в необычных ресторанах, посещали выставки и кинотеатры, а дома ваза для цветов никогда не пустовала. Нам было мало времени для насыщения нашими счастливыми мгновениями, поэтому иногда я оставалась у него с ночевкой. Уже поступало предложение перебраться к Дэниелу окончательно, но я не хотела форсировать события.

В общем, впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Жизнь наполнилась яркими красками и приятными впечатлениями.

По возвращению из Италии я по-прежнему продолжила работать на Миллера и выполнять те поручения, которыми занималась до отъезда. Благодаря постоянной занятости я не заметила, как пролетели дни.

Я с волнением ждала день банкета. Ведь мне предстояло познакомиться с семьей Дэниела. Это и льстило, и заставляло сердце биться чаще от опасений, что не смогу произвести должного впечатления на родных моего мужчины.

Я заранее продумала образ, в котором я хотела бы отправиться на торжество. На шоппинг я поехала воскресным днем, взяв с собой маму и Адалин. Мы потратили несколько часов прежде, чем нам удалось отыскать то самое платье. Не смотря на то, что мне и была выдана кредитка Дэниела с практически безграничным лимитом на все необходимые траты, транжирой выглядеть не хотелось. Поэтому изначально я рассматривала варианты с наиболее демократичной ценой. Однако поиск не увенчался успехом, и пришлось перейти к магазинам с более высоким ценником. Спустя кучу примеренных везей я наконец обнаружила то, что соответствовало моим ожиданиям. Приталенное вечернее платье в пол в перламутрово-розовом цвете с разрезом вдоль бедра — то, что нужно. Гибкая металлическая сетчатая ткань с блестками делает образ ярким и в то же время элегантным.

В день Х надо мной трудились визажист и парикмахер. И им удалось воплотить то, что я держала в своей голове. Укладка состояла из низкого пучка и пары выпущенных накрученные прядей. Макияж подчеркивал глаза. Девочки провозились со мной несколько часов, чтобы я осталась довольна результатом.

Дэниел прибыл к дому точно в назначенное время.

— Я с каждым днем все больше поражаюсь твоей неземной красоте. Не устану повторять, как ты прекрасна. — первое, что я слышу от своего парня.

Мое лицо трогает легкая улыбка, выдающая мои приятные эмоции. В этот вечер Миллер воспользовался услугами личного водителя, поэтому мы с ним вдвоем устроились на задних сидениях. Как же оказалось предусмотрительно не использовать помаду ярких оттенков, иначе бы к концу дороги от нее не осталось бы и следа. Если бы не важное событие, мы бы вряд ли доехали до назначенного места. Уж очень оба были разгорячены и возбуждены.

Масштабность события подчеркивалась буквально со въезда на частную территорию огромного особняка. Вход был строго по приглашениям. Охрана выстроилась по всему периметру территории. Гостей угощали отличным шампанским и дорогими закусками и развлекали живой музыкой и профессиональными танцами с элементами акробатики и гимнастики.

Как оказалось, дядя Дэниела является успешным бизнесом и соучресителем крупного строительного холдинга. Дрожь пробегает по телу, когда среди гостей я замечаю несколько знаменитостей и политиков.

Только благодаря Миллеру я держусь стойко. Мужчина, словно никого не замечая, уверенно ведет меня к хозяину вечера. Эдвард со своей супругой окружены вниманием, но при виде Дэниела толпа для них будто перестает существовать. Взгляд обоих выражает неподдельную радость при встрече с племянником. Однако в глазах Эдварда при виде меня я уловила некое удивление и смятение. Возможно, показалось.

Познакомившись и поздравив именинами, мужчины пожелали ненадолго уединиться для обсуждения каких-то вопросов. А я осталась с Рэйчал, супругой Эдварда. Ее компания меня только обрадовала. Она произвела на меня приятное впечатление с первой минуты знакомства. Утонченная в манерах красивая женщина выглядит не больше тридцати пяти. Моя челюсть чуть не отпала, когда узнала что ей почти пятьдесят. Каштановые волосы до лопаток, зеленые раскосые глаза, фигура точеная. На лице нет практически следов морщин. Она привыкла ухаживать за собой. Многие молодые девушки могут позавидовать ее внешности. Кроме того, она оказалась легкой на общение и эрудированной во многих направлениях.

Как выяснилось, она свободно говорит на шести языках. Общаясь с ней, я вспомнила о недавнем знакомстве с Софией в Италии. Должна признать, пока мне симпатизирует круг общения, в котором вращается Дэниел. Все, с кем я познакомилась благодаря Миллеру, вызвали у меня только позитивные эмоции. С Рэйчал мы болтали обо всем, чем только можно: о других странах, спорте, медицине, книгах и о фильмах. Одна тема плавно перетекала в другую. Я даже не заметила, что прошло уже достаточно много времени, как мы с ней сидим вдвоем.

— Знаешь, ты первая девушка, с кем нас познакомил Дэн. — от того, как Рэйчал его назвала, меня слегка передернуло, — судя по тому, как вы смотрите друг на друга, у вас действительно возникли сильные чувства.

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то называл его Дэном. — мое сознание зацепилось за сокращенную и такую знакомую форму его имени.

— Это давняя история. Не очень приятная. Только не говори ему, что я проболталась, — благодаря нескольким бокалам шампанского женщина готова поделиться некоторыми подробностями, которые меня очень удивили, — В детстве мы все называли его Дэном. Он рос слабым ребенком. Худеньким и болезненным. В подростковом периоде ему пришлось перенести сложную операцию. И представь, пока лежал в больнице случилась первая и несчастная любовь. Девочка, в которую влюбился юноша, выписалась и пропала. После возвращения из госпиталя мальчишка тяжело переживал разрыв. И как на зло, отношения с отцом в конец разладились из-за переезда в другой город. На фоне стресса Дэн ожесточился. Его будто подменили. Он даже запретил называть его в сокращений форме, якобы он вырос, и теперь требовал, чтобы к нему обращались так, как назвала мать, без глупых сокращений. Жизнь закалила его характер. Мы не понимали, с чем связаны такие перемены: с той девочкой, которая внезапно пропала или с размолвкой с Ричардом. Но с тех пор мы привыкли к нему обращаться только в полной форме имени и перестали считать его ребенком. — она прикусила нижнюю губу, увидев мои выпученные от шока глаза.