На следующий день я всё-таки выехал из отцовского имения в сопровождении одного только Леонтия. Ехали теперь каждый одвуконь, без необходимости перегружать лошадей. Отец выделил от своих щедрот небольшой кошель с новгородками, матушка снарядила в дорогу съестных припасов, столько, что мы с Леонтием можем до самой Москвы не заботиться о провизии.

Леонтий всё пытался корить меня за то, что погостили так мало, но я не слушал. Повидался, гостинцы подарил, пока хватит с меня. Есть дела и поважнее, чем торчать в отцовском имении. Например, зарабатывать себе собственное.

До Москвы добрались без происшествий. Обратно ехали той же дорогой, через Юрьев-Польский, заехали в Троицкий монастырь, где отстояли с Леонтием службу, а затем въехали в Москву с севера, через Яузское Мытище. Вопреки названию, мыта, или пошлин, если говорить привычными мне терминами, здесь не собирали. Село как село.

Да и на постой мы в этот раз решили встать где-нибудь поближе к Кремлю и Кузнецкой слободе, объезжать половину Москвы верхом мне надоело ещё в прошлый раз. Поэтому мы поселились неподалёку от Златоустовского монастыря, на равном расстоянии от Китай-города и Кузнецкого моста. Сам Златоустовский монастырь я вспомнить не мог, хотя в центре Москвы бывал не единожды. Скорее всего, разрушен большевиками во время глобальной перестройки столицы.

Тут же поблизости была и Лубянка, у Никольских ворот Китай-города, и мне это показалось ироничным. Вот уж в подвалы Лубянки я бы препроводил добрую половину царских бояр. В один конец, намазав лоб зелёнкой.

Расположились с комфортом, заплатив сразу за месяц вперёд. Я не был уверен, что проведу здесь столько времени, но так выходило дешевле, да и пока есть деньги, лучше сразу решить вопрос с жильём, чтобы потом не носиться по городу, как ужаленный, в поисках другого постоялого двора.

Москва за время нашего отсутствия ничуть не изменилась, да и отсутствовали мы чуть больше недели. Со здешним темпом жизни — считай, что и не уезжали вовсе. Но на следующий же день я отправился в гости к Андрею Рыбину, узнать, как продвигается дело с моим заказом.

А дело потихоньку двигалось. Конструкцию и впрямь упростили, теперь кремневая пищаль выглядела не произведением искусства, чтобы дарить его царю, теперь она выглядела грубым инструментом вроде топора или кувалды. Ничего лишнего. Ствол, замок, ложе. Мне почему-то при виде этих пищалей вспоминались кустарные поделки сибирских промысловиков. Не уверен, что из такой пищали получится подстрелить белку в глаз, но стрелять они могли. Одним из моих требований была проверка каждого ствола выстрелом, двойной навеской пороха, так называемая пороховая проба, и Андрей Иванович эту задумку воспринял положительно. Клеймо ставил только после того, как ствол был проверен. Всё, как в лучших домах Парижу.

Сотня пищалей, естественно, пока была не готова, но работа кипела вовсю, он даже нанял себе ещё пару помощников для изготовления мелких деталей замка. Унификации, к сожалению, добиться не вышло, детали одного замка к другому подходили только после обработки напильником и кувалдой, но даже это, несомненно, был прогресс. Даже такой результат меня радовал. Осталось только набрать людей, начать обучение, а потом продемонстрировать результат своей работы царю. В успехе я ничуть не сомневался.

Так что я сказал Андрею Ивановичу, где меня теперь можно найти, взял у него десяток готовых пищалей и отправился в Стрелецкую избу. Пора набирать людей себе в подчинение.

Снова мне пригодилась грамотка, выданная знакомыми дьяками. В Стрелецкой избе хоть и сидели люди попроще, без грамотки мне тоже никто ничего не собирался делать и как-то помогать. Про особую стрелецкую сотню они и вовсе слышали в первый раз. Благо, я догадался захватить кремневую пищаль с собой, продемонстрировать.

Пообещали разобраться. Всё-таки сотня людей это не стадо овец и не табун коней, пастись в чистом поле не отправишь. Надо их где-то размещать, чем-то кормить, и так далее, а это вот так с наскока не делается. Плюс эту особую сотню придётся отрывать от службы в других местах, вынимать из сложившихся подразделений. Сомневаюсь, что мне дадут лучших из лучших, даже несмотря на то, что я выполняю царское повеление.

Главное, что начало положено. Мне сказали приходить на другой день, и я со спокойной душой отправился к Златоустовской слободе. Мысли мои крутились вокруг бездымного пороха и массового производства взрывчатых веществ.

Я чётко понимал, что переход от от поместного войска, сражающегося белым оружием, к регулярным воинским формированиям потребует колоссального количества не только денег, но и банального пороха, цены на который взлетят просто в небеса. Нынешние пороховые мельницы могут обеспечивать необходимый минимум для городовой артиллерии и стрелецкого войска.

Уголь, сера и селитра. С углём никаких проблем, лесов на наших просторах хватает, древесный уголь пережигать много ума не надо. Сера тоже. Месторождения есть, а с присоединением Казанского ханства есть шансы найти серу в Поволжье. А вот с селитрой однозначно проблемы. Нет на Руси столько выгребных ям, чтобы добывать селитру в промышленных масштабах. Вернее, ямы-то есть. Селитры столько нет. Не плыть же нам в Южную Америку за чилийской селитрой. Уверен, в России есть где-то и месторождения природной селитры, но их местонахождение оставалось для меня загадкой.

Толкнуть прогресс хотелось вообще по многим направлениям. Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что непременно что-то этому прогрессу мешает. Одно тянуло за собой другое, затем третье и так далее. И что самое худшее, так это то, что не хватало мастеров. Грамотных людей, способных всё это обслуживать. Недостаточно застроить страну мартеновскими печами и каскадами ГЭС, нужно ещё и обеспечить всё это персоналом.

Я, конечно, планировал на базе своей особой сотни начать обучение не только стрельбе из огнестрела. Учить грамоте станет какой-нибудь приглашённый церковник, всё равно кроме псалтырей тут книжек почти нет, а вот математике, физике, химии и географии придётся учить самому. Задача не самая простая. Особенно для того, кто школьный курс повторял давным-давно.

Место для обучения мне выделили за пределами города, за Андрониевым монастырём, за Яузой. Подальше от любопытных глаз, чтобы можно было спокойно жечь порох и палить из пищалей, не опасаясь за спокойствие горожан. И возможных соглядатаев тут будет поменьше, чем могло бы быть в одной из существующих стрелецких слобод. Фактически нас выгнали на пустырь, и здесь я был волен делать всё, что пожелаю.

Людей уже пригнали туда, пусть и не всю сотню, а всего четыре десятка. Сводный отряд из московских стрельцов, от каждого полка по паре человек. И одного беглого взгляда хватило, чтобы понять — людей мне выделили по принципу «на тебе, боже, что нам негоже». Хромых, косых, увечных. Таких, которых ещё нельзя было списать в запас, но которые не могли служить в полной мере.

Мы с Леонтием подъехали как раз вовремя. Стрельцы в красных кафтанах разных оттенков сидели на траве и бездельничали. Многие — ветераны прошлых кампаний, но были и совсем молодые парни, только вчера оторванные от сохи. Все из простолюдинов, но хотя бы с их вооружением и снаряжением мне не нужно связываться, всё принесли своё, выданное из казны. Сабли на поясах, бердыши, даже фитильные пищали с собой.

Наше появление они восприняли на удивление равнодушно. Словно к ним на полянку заехали случайные прохожие, а не новый стрелецкий голова, хотя в Разрядном приказе я уже был вписан именно так. Возвращаться на порубежную службу не придётся, по крайней мере, пока что.

— Встать, бездельники, — проворчал Леонтий с высоты седла.

Я молча оглядывал своё воинство, понимая, что будет непросто. Стрельцы поднимались на ноги. Тут и седые старики, и наоборот, безусые мальчишки, и в своём времени я не взял бы их даже в стройбат, но теперь придётся работать с тем, что имеем. Среди них я заметил одного косоглазого, один глаз на нас, другой на Кавказ, одного хромца, тяжело опирающегося на бердыш, был даже абсолютно беззубый мужик. Пожалуй, мне стоило сразу же указывать критерии отбора. Если косой и хромой ещё хоть как-то смогут воевать в общем строю, то беззубый не сможет скусить патрон. Таких не берут в космонавты, и, по хорошему, в стрельцы тоже брать не стоило.