Я согласно кивнул. Роланд вдруг помрачнел. Наверное, вспомнил что-то из своего прошлого. Но, спустя пару мгновений, морщинистое лицо вновь посветлело.

— Спасибо за компанию, — он слегка склонил седую голову. — До твоего прибытия, меня здесь понимала только Ярра. Она тоже воин.

— Я заметил, — слишком уж близкое знакомство с боевыми навыками орчихи все еще оставалось свежим в моей памяти.

— Ты же говорил, что идешь к Шарлотту, да? Передавай его жене мои наилучшие пожелания.

— Обязательно.

— Что ж, всего доброго. — Пожелал мне старик.

— И тебе…

— Я все сделал! — ко мне подбежал раскрасневшийся Драмси. — Я передал мэру письмо. Он даже угостил меня куском ягодного пирога!

— Вижу, — следы от этого самого пирога все еще оставались вокруг растянувшегося в улыбке рта гомункула. — Спасибо тебе за помощь.

— Пожалуйста! — Драмси уже собрался уходить, как вдруг передумал и спросил: — А что такое инквизиция?

— Что? — Роланд резко развернулся.

— Мэру пришло письмо с печатью инквизиции, — ответил я рыцарю.

Роланд заметно побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Так что такое инквизиция? — повторил свой вопрос Драмси.

— Это те, кому лучше не доверять, — тихо ответил ему старый рыцарь.

— Тогда все плохо, — пробормотал гомункул и начал ковыряться в носу.

— Почему? — я подошел к нему ближе. — Мэр вскрыл письмо при тебе? Что там было?

— Точно не знаю. — Драмси пожал плечами. — Но Шарлотт сказал, что инквизиция скоро будет здесь…

— Господь всемилостивый, — выдохнул изменившийся в лице Роланд и покачнулся, — помоги нам…

Очередное утро в волшебной деревне, которая больше походила на дурдом, началось с духоты и огородных работ. На самом деле я ничего такого не планировал, но, выйдя на крыльцо, неожиданно проникся атмосферой фермерства и отправился на борьбу с сорняками, пока солнца не поднялись еще выше.

К тому же, моя соседка так и не объявилась, а без Адалинды я понятия не имел, что делать с информацией о прибытии инквизиции. Да и культ местный мне вроде бы ничем не мешал. А если ничего не мешает, значит, самое время заниматься своими делами.

Энтузиазма моего хватило ненадолго. Повыдирав все, что росло не там, где мне бы хотелось, я устроил перекур, за которым ко мне присоединился Семеон. Древень, или энт, пришел со стороны леса и встал у забора, старательно изображая огромное дерево.

— Как дела, Семён? — несмотря на минувшие события, настроение у меня было хорошим. К тому же мне удалось выспаться, что значительно повышало шансы сохранить позитивный настрой хотя бы до обеда.

Семеон со скрипом повернул голову:

— Утром птицы пели о том, что ты занялся урожаем. Я не поверил и решил сам посмотреть.

— И что, удивлен?

— В какой-то мере, — кивнул Семеон. — Нираиада говорила, что ты ни за что не станешь ухаживать за растениями.

— Я полон сюрпризов, — после перекура пришла пора поливки — денек обещал быть очень жарким.

Пока я возился с колодцем и лейкой, Семеон слушал чириканье птичек и шум ветра. Ну или чем там обычно древни занимаются? В любом случае, помогать мне он не собирался. Но я и не настаивал — сам вполне справляюсь.

Дело-то не хитрое. Знай себе поднимай ведро за ведром из колодца, переливай в лейку и увлажняй почву, чтобы на ней выросло то, что посадила дриада. Что он посадила — понятия не имею, но, очень надеюсь, что оно съедобное.

— Ничего себе! Вы работаете⁈ — за забором появился Парр. Выглядел он куда бодрее и жизнерадостнее, чем вчера.

— Представь себе, — поначалу я хотел послать парнишку на три буквы, но не стал так быстро выходить из состояния духовного равновесия, которое обрел совсем недавно. Зря, что ли к психологу ходил⁈

— Вы вон там не полили, — указал Парр.

Он залез на забор и теперь сверху оценивал плоды моей работы.

Скрипнув зубами, я вернулся чуть назад и полил из лейки участок сухой земли.

— И вот здесь еще! — не унимался ученик мага. — А еще вон там и вон там! И лейте больше, чего вы воду жалеете? Ее ж тут полно!

— Угу, — духовное равновесие стремительно испарялось.

— Потом еще раз пройдитесь везде. Сейчас ужасная жара…

— Ужасную «Жару» сняли в России в две тысячи шестом году. — Сухо выдал я, вспомнив очень сомнительный фильм с диким желтым фильтром. — А у природы нет плохой погоды.

— Это вы еще не видели, как у нас штормит. Тогда бы про плохую погоду даже не заикались!

— А я итак не заикаюсь. Или ты слышишь плохо?

Несмотря на прозвучавшую в моем голосе угрозу, Парр продолжил беззаботно махать волосатыми ногами и раздавать советы:

— Надо улить прямо все, чтобы прок был! Несите еще воды. Надо больше лить!

— Да-да…

Поход к колодцу и обратно. Снова комментарии Парра:

— Вот, другое дело! Теперь лейте тут и там! Да не двигайте лейкой так быстро!

— Твою мать, советчик! — мое терпение лопнуло. — Если ты сейчас хлеборезку не захлопнешь, я свои грядки кровью полью!

— А откуда вы возьмете?.. — Парр наткнулся на мой выразительный взгляд и заметно побледнел. — Понял… Хорошего вам дня, господин Злой!

— И тебе, — процедил я сквозь зубы.

Парр проворно спрыгнул с забора и был таков. Но свято место пусто не бывает. Не прошло и десяти минут, как ко мне явилось ее королевское величество собственной персоной:

— Давно не виделись, — в тонком голосе Фалантаэль читалась обида.

— А ты что, уже соскучилась? — буркнул я, не отрываясь от своего занятия.

— Вовсе нет! — королева фей вздернула острый носик. — А уже нашла тебе замену!

— Очень за тебя рад.

— Я явилась лично, чтобы сказать тебе: между нами все кончено!

— Ага, — поставив опустевшую лейку на землю, я перелил в нее воду из ведра и направился к ближайшей грядке. — Как скажешь.

— Мой новый избранник смотрит только на меня!

— Парализованный что ли?

— Дурак!

— Парализованный, да еще и дурак, — я все же прекратил поливку и посмотрел на феечку. — Может, он еще и гоблин?

Фалантаэль шумно втянула носом воздух, но я не дал ей разразиться гневной тирадой.

— Совет вам, да любовь. А теперь шагай уже, мне работать надо.

Бросив на меня уничижительный взгляд, королева фей удалилась. Вместе с ней в лесу скрылись и другие феечки, которые тайком наблюдали за нашей беседой. Вероятно, среди них была и эта… забыл, как ее звать. Та, по которой сохнет Парр. Надо бы сказать ему, что эти дамочки того не стоят.

Скажу потом. Если не забуду. А если забуду — сам поймет.

Натаскав воды, я снова принялся старательно заливать землю, но меня прервал знакомый голос.

Опять.

— Тут бараны не пробегали? — поинтересовался проходящий мимо Люциан.

— А ты что, отстал? — огрызнулся я.

— Три раза «ха», — скривился бард. — Дело, вообще-то, серьезное! У Дилона часть стада пропала.

— А Дилон это?..

— Кентавр.

— Ну так пусть сам своих баранов и ищет. У него же четыре копыта — всяко быстрее других бегает. Или пусть Михаэля попросить помочь.

— А причем тут оборотень? — не понял Люциан.

— У него нюх собачий.

— Точно! — просиял бард. — Я уже говорил, что ты умнее, чем кажешься?

— А я уже говорил, что ты ходишь по охрененно тонкому льду?

Наградив меня очередной кислой улыбкой, Люциан ушел, едва не столкнувшись с Нирой. Дриада проводила барда удивленным взглядом, после чего направилась ко мне.

— Не знала, что вы с Люцианом дружите.

— Я тоже не знал, — выдохнул я, смирившись, что поработать мне сегодня не дадут.

— Ты неважно выглядишь, — Нираиада как-то по-своему расценила мою хмурую физиономию. — Как себя чувствуешь?

— Как репка.

— Это как?

— Сижу на своей земле, никого не трогаю, но постоянно кто-то дергает.

— Хм, — дриада обошла вокруг меня, обдав ароматом свежескошенной травы и лесной свежестью, — а ты не пробовал быть добрее с людьми?