– Это вы лучше у Вали спросите.

– Обязательно спросим, но вы изложите свою версию.

Толстяк еще раз состроил рожицу и нехотя поведал:

– Ой, ну был у них конфликт два-три года назад. Вроде как Валя поймал Решетова на взятке. Тот прикинулся, что выполнял поручения шефа, но наверху от работничка открестились. Дело замяли.

– Почему замяли?

– Так папаша у него в городской администрации сидит. Рука на пульсе. Чуть что, вмешивается.

– Расклад понятен. Вернемся к убийце. Есть идеи, почему он выбрал именно вас?

Макрушин пожал плечами.

– Ума не приложу. Честно. Думал об этом, когда сюда ехал. Когда-то я был популярен…

– Когда?

– Года три назад у меня была криминальная колонка в газете. Потом пришел новый редактор и меня погнали. Не срослось у нас. Я поесть люблю. Гурман. Все ношу с собой, – Макрушин показал на мини-холодильник на заднем сиденье. – Прихожу на работу, холодильник под стол. Без еды не могу. Это моя живительная сила. Новому боссу это не понравилось. Вышибли, короче, меня. Сейчас я провожу всякие кулинарные курсы, посещаю популярные точки, пишу отзывы. Составляю рейтинг ресторанов и кафе. По криминалу веду с корешем блог на Ютубе, но там мы под псевдонимами, молодежь моего имени даже не знает. А убийца назвал меня Макруха. Так меня только в газете называли.

– Что вам убийца сказал дословно?

– У Вали есть запись. Это один в один его слова.

– А где вы находились во время звонка?

– Дома.

– Вы были один?

Впервые блогер смутился и покраснел.

– Нет, с корешем.

– Чем занимались?

– Хм, – Макрушин прочистил горло и отвел глаза.

– Меня ваша ориентация ни в коей мере не волнует.

Макрушин дернулся, от чего все его необъятное тело пришло в волнение как морские волны.

– Эй! Не надо меня оскорблять! Я нормальный. У меня девушка для этих целей есть, – блогер выпучил глаза и замахал рукой, будто веером. – Курнули мы с корешем. Я в завязке был, но тут кое-что на меня свалилось. Короче, семейное. Мы решили оттянуться. Когда душегуб позвонил, я только оклемался. Дурь была улетная. Всю ночь торчал. Поначалу подумал, что я приход словил и это типа галёлики. Потом смотрю по входящим звонкам, нет, я с кем-то говорил. Номер не определился, а то я бы позвонил.

Громов записал кличку блогера в блокнот, вспомнил наставления шефа и задал следующий вопрос:

– Про найденную голову в этих краях слышали?

Макрушин цокнул языком и потряс указательным пальцем.

– Это было моим последним делом в газете.

– Фотографии остались?

– Нет. Дело очень быстро прикрыли. Кстати, его Решетов вел.

– Вот как? Интересно.

Вадим сделал запись в служебном чате, чтобы коллеги учитывали эту информацию.

– Расскажите, что помните.

– Стуканул мне кореш, он уже в органах не работает, а тогда на звонках сидел. Позвонила испуганная женщина из соседнего села, сказала, что местные нашли голову на тропинке в лесу.

– Как село называется?

– Село Хорошево.

Громову послышалось «всего хорошего», и он насупился.

– Позже пожелаете мне бесконечного добра. У меня еще есть вопросы.

– Село называется Хорошево! Такое название! – разволновался Макрушин, закинул в рот печенье и тут же успокоился.

Мобильник Громова залился популярным треком «Самый лучший день заходил вчера». Вадим устанавливал его на номера девушек, с которыми планировал пойти на второе свидание. Взглянув на имя абонента, он улыбнулся, но отвечать не стал. Сбросил звонок и поднял глаза на свидетеля.

– Продолжайте.

– Голову нашли местные пацаны. Сказали, что на тропинке, но я сомневаюсь. Недалеко от того места я обнаружил ритуальный алтарь, и там по центру было пустое место, как раз для головы. Решетов сразу повел дело в одном направлении: голову выкопали из могилы.

– Кладбища проверяли?

– Первым делом. Могилы были нетронуты. Так Решетов придумал байку, что сатанисты привезли эту голову из города. Начальство не горело желанием открывать дело, все замяли. Так что где-то лежит мужик и ждет своего часа.

– Не понял. Почему мужик?

– Так голова мужская была.

– А мне сказали женская, – Громов проверил служебные записи.

– Решетов так всем говорил. А потом голову отдали экспертам и те сказали, что это был мужик. Вот только Решетов тогда уже под следствием был. Лицо у того мужика было такое – женственное, и волосы длинные, поэтому так подумали. Я возвращался к этой теме после увольнения. Думал, нападу на след сенсации, отнесу материал боссу, он меня восстановит, но, увы. Все глухо как в танке. Никто его не разыскивал. Отдельно тело без головы не находили.

– А из местных никто не пропадал? Вы проверяли?

– Конечно. Наверное, это был какой-то залетный.

– Национальность эксперты установили?

– Нет, но у него были черные волосы и черные глаза.

– Голова же была без глаз.

– Была. Потом-то глаза нашли в заброшенном доме. Они были черные.

Макрушин допил кофе и выбросил бумажный стаканчик в пакет для мусора.

– Я спрашивал у экспертов, почему не приглашают антрополога, который смог бы по черепу лицо восстановить. Мне сказали, что это очень дорого.

– А лицо было не опознаваемо?

– Истлело местами. Носа не было. Я попросил одного компьютерщика восстановить, он вроде взялся, а потом слился. Голяк, короче. По всем фронтам, – блогер сжал кулак и потряс им. – Но я чувствовал, что это дело на миллион. Эх! – он рубанул рукой воздух.

Миазмы усилились, приоткрытое окно уже не спасало, Громов не выдержал и закончил допрос.

Токарев стоял в сторонке и, читая служебную сводку, украдкой рассматривал Пережогина. Свидетель был высоким и худощавым брюнетом с проседью на висках. Крючковатый заостренный нос придавал лицу хищное выражение. Близко посаженные глаза постоянно следили за обстановкой. Следователь был уверен, что блогер все подмечал и анализировал. С допросом Токарев не спешил, сначала присмотрелся к свидетелю и подметил его приятельские отношения с обнинским убойным. Незаметно присоединился к группе коллег, обсуждающих «мертвое дерево», и в подходящий момент влился в беседу. Говорили об охоте, потом собаках и снаряжении.

– Долго вы меня еще продержите? – спросил Пережогин, отклоняя очередной звонок бывшей жены. – Эх, не видать мне дочки на этих выходных.

– Что, бывшая всю плешь проела? – поинтересовался один из следователей.

– Не то слово, – блогер написал сообщение и убрал телефон в карман. – Развод был три года назад, а она шныряет по моей квартире как надзиратель. Если найдет за что зацепиться, сразу выставляет запрет на встречи с дочерью. Ей кайф, а девчонка рыдает.

– Если торопитесь, можете дать показания прямо сейчас, – предложил Токарев, не глядя на свидетеля.

– Так чего мы ждем? Вперед!

Спокойно начать разговор не получилось, дождь перешел в ливень, Токарев предложил переместиться в машину блогера. Пока добежали, промокли до нитки, и, сев в машину, Пережогин выкрутил регулятор печки до упора.

– Черт, теперь дорогу размоет, фиг я отсюда выеду.

Токарев включил диктофон и положил на торпедо.

– Начнем? Представьтесь.

– Все так официально?

– Протокол обязывает. Имя, фамилия, отчество. Год рождения.

– Пережогин Валентин Евгеньевич. 1975-й. То бишь мне тридцать семь. Место рождения Обнинск. Журналист. Блогер.

– Специализация – криминал?

– Точнее, резонансные происшествия. Всегда быстрее и интереснее, чем у конкурентов. Криминальная хроника набирает много просмотров.

– Правда? Не знал, – слукавил Токарев.

– Я где-то читал по этому поводу заключение психолога. Оказалось, все банально. Плохие новости помогают сбросить напряжение и выработать адреналин. Для людей важна драма. Не схематичный копипаст из пресс-релиза МВД, а личность и ее история.

– Хм, буду знать. Приступим. При каких обстоятельствах вы контактировали с убийцей?