– Может, сегодня я поведу?
Митяева протянула ему ключи от «джипа» и мысленно поблагодарила. Сейчас ей лучше обдумать предстоящий разговор с Бирком. Но Алан не дал ей уйти в себя и, как только вырулил со стоянки, спросил:
– Как думаешь, почему убийца поместил жертве в рот мох и две бабочки?
С усилием Кира вернулась к обсуждению дела.
– Бабочки – символ цикла перерождения: жизнь, смерть, трансформация в куколку и воскрешение. Думаю, наш убийца верит в то, что жертва переродиться.
– Если должна переродиться только жертва, почему бабочки две?
– Возможно, убийца считает, что перерождается вместе с жертвой.
– А мох?
– Мох – древнее растение, вечнозеленый проводник для бабочек, не зря он их прикрепил именно к мху, а не к губам.
– Я посмотрел в Интернете, эти бабочки называются Траурницами.
– Ты не знал?
Алан с усмешкой подметил:
– В отличие от тебя, в бабочках я не силен.
Кира открыла планшет и забила в поисковике «Умрихин, сатанисты». Открылось более сотни ссылок, и Кира погрузилась в их изучение, изредка комментируя найденную информацию.
Группа Умрихина называлась «Потерянный рай». Изначально истоки культа черпались в люциферианстве. Позже Умрихин стал утверждать, что является земным проводником Люцифера, и к нему потянулись последователи.
– Зазнобу Умрихина зовут Алла Александровна Морозова. В группе ее называют Лилит. Здесь пишут, что Морозова до встречи с Романом была довольно заурядной.
Вспомнив бывшего мужа, Кира передернула плечами. Алан понял, что она провела параллель.
– Ты всех Романов ненавидишь?
– Алан, теперь мы напарники, давай договоримся, что личную жизнь мы не обсуждаем! Заметано?
– Близнецы обсуждают.
– Они мужчины, к тому же знакомы больше десяти лет. У нас другая ситуация. Еще та ночь перед моим отъездом, – Кира покраснела. – Понимаешь, мне это совсем не свойственно?
– Что конкретно?
– Так пить. Моя норма – бокал вина за ужином.
– Каждый день? – Алан выпучил глаза.
– Нет, конечно!
– Хвала Всевышнему. Я уж подумал, что мне в напарницы дали алкоголичку, – съехидничал Алан и шутливо толкнул ее в плечо.
– Я серьезно, Алан. Мне стыдно до ужаса. Из-за этого я не знаю, как заговорить с Бирком. Меня все это раздражает.
Кира продолжила изучать ссылки в Интернете. На глаза попались несколько фотографий. Парочка жрецов приглашала на вечеринки много народа, встречалась и обычная молодежь, которая пришла из праздного любопытства. Кира разглядела среди гостей погибшего парня, который не сводил восторженного взгляда с жрицы. Проштудировав несколько статей, посвященных расследованию смерти подростка, Кира сказала:
– Жертва Умрихина была убита на том самом ритуальном месте у дуба.
Алан присвистнул.
– Решетов нам и слова об этом не сказал. Как звали того парня?
– Андрей Смелов.
Кира набрала номер шефа и доложила новость.
– Надо побеседовать с родителями Смелова.
– Сейчас тебе позвонит Иван, он что-то нашел в сводках.
Через минуту на дисплее телефона высветился номер Свиридова.
– Что нашел?
– Я скинул в рабочий чат все данные по эксперту-теологу, который изучал культ Умрихина. Он консультировал следственную группу.
Кира открыла файл и прочитала информацию об эксперте. Эдуард Шинкарев специализировался на религиозных сектах и культах, частенько выступал по телевидению, и, как эксперт, давал показания в суде со стороны обвинения.
– Я бы переговорила с этим экспертом до того, как нанести визит жрице.
– Есть его телефон? – спросил Алан, сбрасывая скорость.
Кира набрала номер мобильника теолога и услышала гудки. Алан припарковал «джип» у обочины и включил аварийку. После шестого гудка Киру перебросили на голосовую почту.
– Почему не оставила сообщение? – спросил Алан, когда она отбила звонок.
В задумчивости Кира потерла переносицу.
– Если не выйдет на связь, оставлю сообщение.
Алан взглянул на фотографию эксперта и спросил:
– Так едем к Морозовой или будем ждать звонка эксперта?
– Едем.
†††
Бирк сидел в кресле, положив руки на набалдашник трости, и через стеклянную стену наблюдал, как эксперты в лаборатории раскладывают улики на металлических столах.
После доклада заместителю министра Лимонов вытер пот со лба и сел в кресло напротив. Минуту смотрел в пол, потом вспомнил, на чем закончился разговор с Бирком и спросил:
– Васенков уже знает про Канаду?
Бирк кивнул, положил трость на колени и сделал глоток горячего кофе.
– На нашем отделе это как-то отразится?
Расмус в удивлении уставился на друга.
– Он попросил меня найти убийцу. Я нашел. Все изначально понимали, что подобный исход возможен. Во время ареста парень дал признательные показания. Адвокату есть с чем работать, права обвиняемого неоднократно нарушались. Полиция допрашивала его без адвоката и переводчика, когда он находился под воздействием фенциклидина или, как именует этот наркотик молодежь – ангельской пыли. Как известно, он вызывает галлюцинации. Андрон, нас это уже не касается.
Лимонов с облегчением выдохнул.
– Лично меня волнует только одно, не считая последнего убийства, конечно, – Бирк кивком показал на девять досок. – Пока летел над Атлантикой, думал, как выманить Цапакина. Я даже заглянул в древнекитайский трактат о тридцати шести стратагемах.
Полковник хмыкнул и с улыбкой спросил:
– На кой ляд?
– Искал вдохновения. Мне понравилась стратагема «Сманить тигра с горы на равнину». Китайцы советуют использовать приманку, для того чтобы заманить противника в ловушку.
Лимонов пытливо взглянул на Бирка, прищурился и ворчливо озвучил догадку:
– Над Атлантикой он летел… Ты разработал этот план еще два месяца назад, и в нем фигурирует Майя, – полковник постучал ребром ладони по подлокотнику. – Ты взял ее в отдел специально для этой цели. Ее обучение в твои планы не входит. Спихнул на меня девчонку при первой же возможности.
– Цапакин ее не знает, – продолжил гнуть свою линию Бирк.
– Что конкретно предлагаешь?
– Если почтить его труд, выказать благодарность, тогда он выйдет на связь. Официально мы этого сделать не можем. Вчера я читал показания блогеров и меня осенило. Нужно чтобы Майя создала журналистский блог, где будет освещать криминальные расследования. Уверен, что Цапакин регулярно мониторит Сеть на предмет собственной фамилии. Он ждет, что мы вот-вот опубликуем результаты расследования и отметим его вклад. Доклад пресс-центр наметил на двадцатое октября. После доклада Цапакин рассвирепеет. Больше всего я боюсь за Киру. Он сказал, что помиловал ее, а что, если просто отсрочил расправу? Он знает, как она важна для меня. Я не переживал, пока она была на курсах, но сейчас она живет у матери. Заманить ее в ловушку, используя больную мать или другой предлог, для него не составит труда.
Лимонов хмыкнул и покрутил кончики усов.
– Сейчас ты предложишь мне поговорить с Митяевой?
– Я сам поговорю…
– Брось, Расмус, я знаю, как ты мыслишь. Если скажешь ты, она тебя пошлет, если прикажу я, она обязана подчиниться.
Бирк наклонился корпусом вперед и отчеканил:
– Когда я запущу Майю в дело, Цапакин захочет подстраховаться и обзаведется козырем, а я не хочу, чтобы это была Кира.
– А как на счет остальных? Расмус, я тебя не узнаю! Когда это ты стал пофигизмом нервы лечить?!
– Цапакин питает слабость только к женщинам.
– Дело только в этом? Или ты под шумок хочешь наладить с Митяевой отношения? Видел я, как вы оба только что делали вид, что друг друга не замечаете.
Бирк не удостоил полковника ответом. Вздернул подбородок и наблюдал за своим помощником, который в этот момент что-то оживленно обсуждал со Свиридовым.
– Ты понимаешь, что Майя будет в смертельной опасности? Придется приставлять к ней охрану, а таких ресурсов у меня нет.