Это словечко в группе прижилось благодаря Бирку. Лимонова радовало, что весь состав группы периодически просматривал и обсуждал его лекции.

– Это случайно не Шушмор? – спросил шефа Токарев.

– Он самый. Слышал об этом самоубийстве?

– Друг из областного убойного рассказывал. Расследование курирует ваш воздыхатель Ткаченко. Жертва вроде дочка его бывшего зама.

– Иди ты, – буркнул Лимонов.

– По какой цене купил, по такой и продаю. Дело ведет Шутов.

– К нему и поехала Майя.

– Надо было меня послать.

– Пусть потыкается по кабинетам. Ей полезно, а ты мне здесь нужен, – полковник перевел взгляд на Смирнова. – Давай, Петя, жги.

Смирнов подключил ноутбук к плазме и вывел первую фотографию жертвы, сделанную во время вскрытия. Обе ноги женщины были покрыта повторяющимся, расположенным по линии знаком.

– Что это за идеограмма у нее на ноге? – Кира срисовала знак в блокнот.

– Это руна Одал, – пояснил Иван. – Она отвечает за семью, родовое имущество, родственные связи и традиции.

– Жертва – родственница убийцы, – предположил Громов. – Жена? Сестра? Какой в этом смысл?

– Такая же руна была на медальоне в гробу на дереве.

– А на девушке в ручье были отметины? – спросила Кира шефа.

– В деле нет упоминания о рунах или других знаках.

Смирнов вывел на экран укрупненную фотографию головы жертвы. Теперь вся группа могла рассмотреть ее лицо: мелкие черты, высокий лоб, впалые щеки.

– Во время вскрытия мы извлекли грудные импланты и установили номер. Ждем подтверждения личности. Пока могу сказать, что возраст женщины от двадцати до двадцати пяти лет. Славянка. Отклонений по здоровью не имела. Не рожала, но есть следы прерывания беременности. Во влагалище жертвы нашли жидкость, похожую на семенную, сегодня лаборатория даст точный ответ. Смерть наступила от удара тупым предметом в область затылка, скорее всего, обухом топора. Хронометраж нанесения увечий был следующим: сначала ее связали, затем вступили в сексуальный контакт, потом развязали и примерно через час убили. Придали телу определенную позу. Когда наступило окоченение, отрубили руки и поставили в вертикальное положение.

Петр Алексеевич сделал минутную паузу, чтобы у следователей уложилась вся информация, потом продолжил:

– После исследования почвы можно с уверенностью сказать, что жертву убили под дубом, где проводились ритуалы.

– Мы нашли волосы на упавшем стволе дерева, – напомнил Громов. – Там он ее убил?

– Волосы ее, но убийство произошло ближе к дубу.

– Время смерти? – спросил Лимонов, потирая шею.

– От девяти до десяти вечера. Еще до дождя мы исследовали лесную тропинку, ведущую в село, и установили, что блогеры не доехали на своих машинах до места происшествия двадцать и восемнадцать метров. На тропинке, рядом с деревом, единственный свежий след – от велосипедных шин. След, ведущий в лес более вдавленный, чем ведущий из леса.

– Уезжал налегке, – сквозь зубы процедил Токарев.

Предположение коллеги навело Киру на мысль.

– А что, если тот самый мешок с топором, который блогеры видели у Колотушкина, принадлежит убийце? Он может быть его сообщником.

По воцарившейся тишине, она поняла, что ее догадка не вызвала у коллег отклика.

– Он точно местный, – Токарев постучал указательным пальцем по столешнице. – Знал, что в этот квадрат никто после семи часов не сунется. Работал без спешки. Скрупулезно.

– Будем надеяться, что убийца есть в базе осужденных, – вполголоса произнес Свиридов.

– Убийца привлекает блогеров. Хочет, чтобы о нем говорили, надеясь на свою недоступность. Так что я бы на это не ставила. Скорее всего, он никогда не привлекался.

– По поводу жертвы без головы предварительно могу сказать, что это мужчина примерно пятидесяти лет. Смерть наступила два-три года назад. Тело полностью разложилось, одежда была из натуральных тканей и почти истлела, сохранилась только пряжка ремня.

Смирнов вывел фотографию пряжки на экран, следователи отчетливо увидели кельтский крест.

– В гробу была обнаружена деревянная подвеска с изображением такой же руны, как и на жертве в дереве, и длинные черные волосы.

– То есть они все родственники? – Громов откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул. – Это ж как надо ненавидеть.

– Петя, ты можешь извлечь ДНК из скелета?

– Могу.

– Тогда сравни ДНК жертв.

Смирнов сделал электронную запись в списке задач для экспертов. Токарев воспользовался паузой в докладе и поспешил озвучить свои выводы:

– Захоронение на дереве – это не просто изоляция, убийца считал, что жертва не достойна захоронения по христианским обычаям. Некоторые северные народы, в частности тунгусы, при захоронении ставили гроб на деревянные подпорки в непроходимой части леса. Покойника укладывали в гроб на спину, а в нашем случае, покойник лежал на животе. Это унижение. Убийца считал его недостойным традиционного захоронения, и причина должна быть очень весомой.

– Почему ты на этом циклишься? – возмутился Громов. – Может, убийца об этом не думал. Просто втащил ящик на дерево, а как там лежит покойник, его не волновало.

– Лестницу он построил для чего? Он периодически туда возвращался. К тому же он соорудил гроб без учета головы.

Когда Близнецы замолчали, Смирнов продолжил:

– Так же мы обнаружили отпечаток большого пальца на черепе козла. Пробили по базе. Он принадлежит Умрихину Роману Ивановичу, осужденному в прошлом году за убийство восемнадцатилетнего парня.

– Умрихин, по прозвищу Люцифер – главарь сатанинской группы. На данный момент ожидает этапирования после суда, – Иван вывел на плазму смонтированный видеоролик с кадрами следственного эксперимента и из зала суда.

На экране все увидели худощавого высокого мужчину лет сорока с длинными волосами, утверждающего, что убитый сам просил принести его в жертву сатане. Сподвижники поддержали слова жреца громкими репликами, после чего судья приказал охране вывести их из зала суда.

– Митяева и Асадов, езжайте к сожительнице Умрихина, – шеф протянул Кире две фотографии, на которых были запечатлены Умрихин и его спутница. – Выясните все о последователях этого культа. Возможно, среди них затесался наш убийца.

– Говорят, она очаровывала мужчин и заманивала их в группу. Ради нее они готовы были идти хоть в услужение сатане, хоть убивать. хоть в тюрьму, – Иван вывел фотографии откровенного толка на экран, которые жрица выкладывала в социальные сети.

Близнецы присвистнули.

– Я бы допросил эту жрицу, – томно проворковал Токарев, потом осекся и покосился на Киру.

– А вы, аты-баты шли солдаты, – обратился Лимонов к Близнецам, – вернитесь в Никитское. Обойдите все дома, опросите сельчан. Коллеги из Калуги вам помогут. Узнайте всю подноготную о Колотушкине. Ищите сына продавщицы Марии Зудельшиной. Он вроде обучался у Колотушкина. Осмотрите дом, куда подбросили глаза: кому принадлежал, и кто мог там ошиваться? Потом сравните отпечатки велосипедов с тем, что мы нашли в лесу.

– Только мне Колотушкин кажется подозрительным? – удивилась Кира и обвела коллег недовольным взглядом.

– Колотушкина допросим еще раз, но уже завтра. Сегодня он жену перевозит в хоспис, – Лимонов поджал губы и в задумчивости пропыхтел. – Он явно знает больше, чем говорит, но за просто так помогать нам не будет. Надо знать, что спрашивать.

Послышался писк входного замка, все обернулись и увидели гордо вышагивающего по коридору Бирка, за которым семенил его бессменный помощник.

– По коням, – скомандовал полковник и пошел навстречу другу.

Кира покраснела, растерялась и не знала, как реагировать на появление Бирка. Нужно было как-то себя занять, и она попросила у Смирнова протокол вскрытия. Сделала вид, что изучает документ, а сама пыталась восстановить дыхание и утихомирить колотящееся сердце. Когда Бирк засел в кабинете Лимонова спиной к ней, она стремглав пронеслась в комнату оперативников и попросила у Ивана адрес сожительницы Умрихина. Иван вручил ей анкету с личными данными жрицы. Кира взяла сумку и дала знак Алану идти за ней.