Алан повел ее к собранным материалам по всем жертвам. Киру особенно интересовал Маэстро, один из первых учеников Химика, который лично знал мать Бирка. Поэтому она заострила на его жертвах внимание.

В офис зашла симпатичная брюнетка лет тридцати, проигнорировала Киру и поздоровалась с Аланом.

– Не знаешь, где Вадим?

– Нет. Позвони ему на мобильный.

Пока она пыталась дозвониться до Громова, Кира шепотом спросила Алана:

– Кто это?

– Майя. В отделе ее называют Пчелка. Новая связная Бирка, – так же тихо ответил он. – В основном она работает у него в Нахабино, но бывает и здесь.

Кира плюхнулась на ближайший стул. Вскоре шок сменился злостью. Бирк взял новую связную, из чего Кира сделала вывод, что таким образом он поставил жирную точку в их отношениях. Тогда зачем он оплатил лечение ее матери?

– Не могу дозвониться до Вадима. Он обещал отвезти меня сегодня на «Сложные эфиры», я хотела взглянуть на девять ниш, – в очередной раз, прослушав стальной голос автоответчика, Майя оставила коллеге сообщение.

Кира скрылась за монитором компьютера, не желая показывать напарнику и новенькой своих эмоций. Проверив почту, она нашла кучу писем от Свиридова о новшествах в работе отдела, одно письмо касалось непосредственно ее работы, но вникнуть не успела, Алан заглянул в кабинет и сказал, что на связь вышел Лимонов. У отдела профайлинга новое дело, всем сотрудникам приказано срочно приехать на место происшествия.

Медынский район Калужской области

Лимонов задумчиво крутил усы, наблюдая за слаженной работой экспертов.

– Андрон Маркович, – прервал его Свиридов, – я отправил Бирку панораму места происшествия. Он обещал позвонить вам по «скайпу», как освободится.

Полковник кивнул и, повернувшись к приближающемуся Смирнову, сказал:

– Петя, излагай. Замминистра ждет доклад.

– Жертва – женщина лет двадцати. Брюнетка. Голубые глаза. Судя по туловищу, у нее средний рост. Шея сломана. Руки отсутствуют. Тело приклеено к дереву, придется вести в таком положении в грузовой машине. Все что мы обнаружили рядом с трупом – окурок, фантик от батончика и лекарственная упаковка – принадлежали охотнику, что нашел тело. Вот только он врет.

– В смысле?

– Может, он и охотник, но навряд ли тут есть зверье. Если оставить труп в лесу хоть на пару часов, вокруг тела начинается пиршество. Набегают скопом: грызуны, хищники, насекомые, птицы, а тут ничего. Мы не нашли следов мелкого зверья. Ты видел, сколько у корней крови? Звери чувствуют запах разложения за несколько километров.

– А если он совсем недавно оставил жертву? Прямо перед приходом охотника?

– Тело в таком положении находится минимум шесть часов, возможно, даже дольше, так как в овраге ночью была минусовая температура. Я расширил периметр – тоже ничего, как аномальная зона. Кстати, здесь нет птиц.

Вспомнив, что именно так об этой местности отозвался помощник замминистра, Лимонов прислушался. Действительно, птиц не слышно.

– Нам только мистики не хватало.

– Я, конечно, не профайлер, но, думаю, Расмус тебе скажет то же самое: это сделал не ученик Химика. Это сольный проект.

– Ишь ты. Почему так решил?

– Все ученики Химика были небрежны, в их «работах» не было утонченности и терпения. Все делалось впопыхах и тяп-ляп. А этот убийца – эстет. Во всем чувствуется дотошность. Я осмотрел места примыкания тела к дереву – тончайшая работа. Он явно в этом спец. Убийца – скульптор или декоратор в киностудии. Возможно, таксидермист. Он филигранно работает как с плотью, так и с деревом.

Полковник закурил и выпустил струю дыма. Огляделся, хмыкнул и в полголоса сказал:

– Птицы не поют, зверушки не бегают. Туман, сквозь который собственных ног не видно, и ветра нет. Как же все это интересно. Ладушки-бабушки, – Лимонов затушил сапогом сигарету и пошел к ручью. – Ты продолжай осмотр, Петя. Мне нужны ответы. Где он ее убил? Здесь или принес уже в таком виде? Когда убил? Как сюда привез? Это махина весит не меньше семидесяти килограмм. И не стесняйся, бери грабли, совки, чего тебе там надо, сгребай все в мешки. В лаборатории просеют и разберутся, что в мусор, а что в улики.

Петр Алексеевич вернулся к экспертам и озвучил приказ шефа.

Лимонов пошел по камням вверх по ручью. Чем дальше он уходил от деревни, тем сильнее нарастало чувство тревоги. Полковник постоянно оглядывался и вслушивался в звенящую тишину. Ни шелеста листьев, ни журчания воды. Даже звуки собственных шагов были приглушенными, словно он ступал еле слышно. Лимонов похлопал в ладоши. Звук, будто в комнате, обитой мягкими панелями.

На обратном пути полковник позвонил Ивану и попросил послушать, не будет ли слышен его крик. Потом набрал в легкие воздух и со всей силы закричал. Прошла минута, Иван не звонил и тогда Лимонов снова набрал его номер.

– Слышал крик?

– Нет. А вы что, уже кричали?

Полковник свернул к месту происшествия и увидел всю группу.

– Звуки блокируются. Ори, не ори, тебя никто не услышит. Где Решетов?

– Вернулся к машине перекусить.

– Пораспучило живот – знать неправдою живет. Сейчас я ему устрою завтрак, ядрена мать. Ваня, не забудь запустить свою вертушку. Поснимай тут все с высоты птичьего полета.

– Квадрокоптер с камерой, – уточнил Свиридов.

– Ага, – Лимонов вышел на тропинку и набрал номер замминистра.

Москва, ТТК

Из-за аварии третье транспортное кольцо стояло в обе стороны. Пробка растянулась на несколько километров. Водители нервничали, то и дело раздавались нетерпеливые гудки. Кира посмотрела в зеркало бокового вида и увидела через две машины красный седан Майи.

– Давно Майя работает на Бирка?

Алан пожал плечами и отвернулся, давая понять, что эта особа его не волнует, но Кира не сдавалась.

– Когда ты ее впервые увидел?

– Примерно месяц назад.

– Симпатичная. Кто она по профессии? Какой у нее опыт?

– Я не спрашивал. Она в основном с Громовым общается.

Кира решила позже расспросить Ивана, координатор группы наверняка знал больше, и перевела разговор на тему, в которой Алан точно осведомлен:

– Как там Нина?

– Ее уволили.

– Как уволили? – от неожиданности Кира аж подпрыгнула. – Из-за чего?

– Она что-то с Бирком не поделила. Кстати, она просила тебя ей позвонить, как вернешься.

Кира решила сначала поговорить с Бирком, а уж потом звонить подруге.

– Ты подстриглась, – подметил Алан. – Тебе идет.

Проведя ладонью по коротким волосам цвета платины, она взглянула на себя в зеркало.

– Я давно хотела сменить имидж, а тут новый жизненный рубеж.

– Где ты сейчас живешь?

– У мамы.

Алан прожег ее пытливым взглядом.

– Вы с Бирком расстались?

– В смысле? Мы не были вместе.

– Брось, Кира, я сам видел, как он тебя заводил в свою спальню. Вы целовались.

Кира не стала вдаваться в подробности и решила обобщить.

– Эту сцену Бирк разыграл специально для Кристины.

Алан скривился в ухмылке.

– А может, для тебя? Я не так хорошо его знаю, как ты, но уже успел создать о нем мнение. Бирк не из тех, кто не способен с чем-то справиться.

– Почему тебя это волнует?

– Просто для информации.

– Кстати, что было в ночь перед моим отъездом? Я ничего не помню.

– Еще бы. Столько выпить. Ты в одиночку высосала бутылку текилы.

Почувствовав себя неловко, она забарабанила ногтями по рулевому колесу.

– Помню, как плясала под песню Елки «Около тебя», сожгла семейные фотографии в ванной и порезала рубашку Романа. Потом все обрывками. Так что было? Мы что, переспали?

Он растянулся в улыбке. Кира шмякнула его по руке и выкрикнула:

– Да говори уже!

– Я пришел из магазина, а ты в зюзю, пытался тебя вразумить, но ты упиралась как овца. Пришлось два часа выслушивать про то, как тебе муж изменил. Бирк давай мне названивать. Я выслал ему твое фото и сказал, что не могу тебя в таком состоянии посадить в машину. Он приехал…