— Стоять! — наперерез ему выскочила Эстер Ласли-Ора.

Масочник вдруг вскинул руку и разбил зажатые в ней пузырьки из тонкого стекла о лоб и переносицу девушки.

— Да чтоб тебя! — Оливер Ридл не успел всего на пару секунд.

Он подножкой повалил бандита и хорошо приложил его головой о каменный пол. И тут же бросился к Эстер. Из порезов на лбу и переносице текла кровь, светло-серые глаза вдруг потемнели и начали отливать сталью. С коротким рыком девушка кинулась на осматривающего её Ридла и вцепилась зубами в шею.

— Воды быстро! — тем не менее, крикнул Оливер на остолбеневших от такого ребят, начиная гладить Эстер по голове. — Тише, тише… Ччч, ну что ты задрожала-то так?

Оливер с удивительным терпением переждал начинающуюся истерику, девушке и так было непросто принять свой поступок.

— Простите, — всхлипывала она. — Я кровожадное чудовище.

— Да ты даже кожу не прокусила, только царапнула слегка. — Рассмеялся Оливер. — Ты же ещё не прошла перерождения. А потому эта гадость, что досталась, считай только тебе, разбудила только наследие. Память крови, по-другому говоря. Так что извините, мисс, но на чудовище вы не тянете. Максимум, комарик. А теперь, позвольте, я осмотрю вашу рану. Вот же, пакость какая! Такую красивую девушку и в лицо стеклом! Руки бы ему оборвать.

Оливер заговаривал Эстер, истерика с горьким плачем у которой плавно превратилась в редкие всхлипывания. Сам аптекарь велел принести его чемоданчик, с которым он уже давно не расставался, особенно, если шёл с переполошцами на всякие трудовые авантюры. Оливер считал, что на стройке и без травм, просто не обойтись. Царапины, порезы, ободранная кожа и ушибы — перечень вроде и не так чтобы серьёзных травм, но весьма болезненных. Оливер к ним был готов, как и готов прийти на помощь ребятам.

Поэтому сейчас у него нашлись и салфетки, и необходимые мази, и бинты, и даже обеззараживающий раствор.

— Спасибо, мистер Ридл. Только вы не правы, я действительно чудовище. Я же Ора из белого крыла. Я могу вызвать к себе привязанность, дружбу и даже любовь. — Тихо, почти шепча, говорила Эстер, а Оливер внимательно слушал, понимая, что из-за стресса девушка сейчас рассказывает ему о своих мыслях, что мучили её в последние дни. — Вот как тогда, во время нападения. Это я вызвала у мамы Дианы симпатию и сочувствие к себе, поэтому она взяла меня с собой, убегая, и все эти годы заботилась обо мне, лишая себя всего. И я не могу это контролировать. Я пыталась осознать и разобраться, как это действует… Но… Я даже не знаю, ребята, правда со мной дружат, или это опять моё воздействие?

— Ну, что за глупости в такой красивой головке? Маленький ребёнок в такой беде у любого нормального существа вызовет сочувствие. Тем более, что твоя мама тоже очень многое пережила. — Остановил её Оливер. — И потом, у тебя ведь есть ещё два братика, Барт и Мик. Просто сердце вашей мамы выбрало вас своими детьми. А что касается ребят… Даже если ты и воздействуешь на них, то и ты сама отвечаешь им тем же. Ты не пользуешься их помощью, ты и сама с готовностью им помогаешь. Разве ты не отмывала дом Льеров? Или не старалась наравне со всеми на строительстве вашего корпуса? Вот видишь! Так что вытирай слёзы, а то я буду считать, что плохо промыл тебе глазки и они покраснели от этой гадости.

К моменту, как сюда прибежали квестор, ректор и Ора, девушка уже почти успокоилась. А подранный Сабриной бандит даже лёжа шарахался от чернобурой лисы, прохаживающейся мимо связанных масочников. Лисичка резко обернулась и, пятясь задом начала отходить от пленников, заметив решительно топающего сюда квестора. Саблезубый медведь её впечатлил.

— Что у вас происходит? — взволнованно спросил всегда спокойный Флип Ора, увидев заплаканную дочь на коленях Оливера и с пораненным лицом

— А ничего страшного, один комарик возомнил себя страшным и кровожадным чудовищем. — Отшутился Оливер. — Синяк скоро сойдёт. Я принесу мазь, чтобы заживало всё побыстрее, и не оставалось следов от порезов. Накладывать, как крем на торт, жирным слоем. А лучше под тканевую маску.

Квестор подошёл и от души лизнул девушку по лицу, как раз по месту ранения.

— Ну… Или так, да. — Усмехнулся Оливер.

— Порррядок! — огляделся вокруг медведь, делая вид, что не замечает любопытную лисичку, что на дрожащих лапках подбиралась поближе к нему.

— Порядок, квестор, порядок! — ответил ему Флип. — Но мне кажется, что мы с вами неправильно оценили предыдущие нападения. И то, что какие-то ублюдочн… Преступные элементы решили, что можно безнаказанно нападать на наших детей, и заметьте, целенаправленно стараются ударить именно по ним, меня сильно огорчает! А когда я огорчён, мне даже бойцы из разведкорпуса стараются не попадаться на глаза.

— Дети, Эстер! — едва придя в катакомбы, Диана узнала о нападении и сразу прибежала сюда, к дочери. — Кто посмел?

Если и было что-то способное вызвать в Диане Ласли настоящую ярость, то масочники это самое "что-то" нашли.

— Да, мужики, это вам не стражи из управления. — Даже с некоторым сочувствием к бандитам сказал кто-то из рабочих. — Это мать.

Разгневанную женщину остановил медведь, мягко загораживая ей дорогу лобастой башкой. В понимании зверя, самочка не должна была разбираться с обидчиками. В конце концов, для этого есть он! От этой симпатичной самочки пахло его детством, теплом и уютом, домашними пирогами и ромашковым мылом. Смутные запахи из очень далёкого детства, которое он и сам едва помнил. Но зверь точно знал, что вот именно так пахнет счастье, а значит его человеческая половина выбрала правильно.

Да и Диана зверя совсем не испугалась.

— Совсем голова не работает. Я сейчас же поубиваю их всех без разбора. А это не порядок. — Пришла в себя Диана.

Зверь же, услышав любимое слово, и вовсе перестал быть серьёзным и строгим. Вместо этого улёгся на землю, обогнув своим телом Диану и став таким своеобразным живым диваном.

— Так, этих всех в покойницкую. Кто знает, может эти маски срабатывают и на расстоянии? — Начал распоряжаться Олдер Ридл.

— Я с вами! — тут же отозвалась Ири. — Тебе может понадобиться помощь!

— Ири, вряд ли они согласятся сами снять эти железки. Значит, придется снимать силком, а я не уверен, что правильно разобрался в механизме. Вдруг что-то сработает? — остановил её Олдер.

— Олдер, мои папы очень любят котлеты, и мама регулярно их готовит. — Упрямо сложила руки на груди Ири. — Так что не переживай! Я фарша не боюсь, потому что точно знаю, что он уже не кусается!

За прошедшее время Олдер вместе с переполошцами и мастерами их факультета тщательно изучил маски, полученные в прошлый раз, при столкновении в катакомбах. Ребята даже смогли разобрать и собрать одну из них. Но сто процентной гарантии, что смогут снять маску без вреда для её носителя, пока не было. Но и спорить с Ири, Олдер совершенно не хотел. Ему было приятно, что Ири ему помогала.

— За девушку, которая называет мою работу важной, а не омерзительной, стоит бороться, старший Спенсер! — ответил как-то недели три назад Олдер во время "мужского" разговора с Саргом.

И сейчас от своих слов и намерений он отказываться не собирался. Он и тогда еле удержался, чтобы не посоветовать Саргу Спенсеру проверить нюх и зрение.

Нападавших погрузили в вызванные мобили управления. Настоящие телеги и платформы с грузом прибыли с большим опозданием, оказывается и тем, и другим мешали проехать несколько гружёных фургонов, умудрившихся столкнуться и перевернуться прямо на пути. А улицы по пути к катакомбам узкие, особо не развернёшься.

Пришлось квестору, обернувшемуся на этот раз легко и без затруднений, в наскоро натянутых брюках и полурасстегнутой рубашке, расставлять стражей на дежурство возле груза.

— Эх, такой день испортили. — С грустью вздохнул Ланс.

— Почему это? — удивился Итон. — У тебя чего? Руки что-ли дрожат? А раз нет, то пошли. Сейчас перекусим, азарт схватки пройдет, и пойдем укладывать.