— Аарон, успокойся. Ты пугаешь Алондру. — Одёрнул его Эндрю. — Слушай, да ведь это тот самый урод, которого мы по пьяни наградили меткой год назад!

— Я уже понял! И то, что он продолжает врать, приписывая нам не пойми что для того, чтобы шантажировать и заставлять учиться за него Алондру, тоже! — рычал Аарон, взбешённый домогательствами к девушке, что носила его метку. — Сейчас я его выпотрошу, если он немедленно не расскажет правду!

— И это будет выглядеть так, словно мы его запугали и заставили сказать то, что нам нужно. — Остановил его Эндрю. — Есть только один способ доказать, что всё, что он говорит, ложь. Тащи его на построение. К ректору.

Аарон вцепился в визгливо верещавшего шантажиста, что умолял оставить дело между ними и не доводить до ректора. Лестэр обещал всё рассказать, вернуть всё до последней монетки и больше близко не подходить к Алондре.

— А разве не понятно, что всё это ты сделаешь в обязательном порядке? — шипел любой гадюке на зависть Аарон.

— Пойдём. — Эндрю схватил ещё не пришедшую в себя девушку за руку, преодолевая очередной приступ непонятно почему накатившей брезгливости.

На плац все четверо вернулись как раз к появлению там ректора и его секретаря.

— И что бы это значило? — нехорошо так прищурился ректор, разглядывая шлепнувшегося перед ним студента вспомогательного факультета.

— Вы недавно вспоминали, как год назад получили письмо от нашего сира с сообщением для нас. — С места в карьер взял Аарон, тем более раз брат, которого он признавал более рассудительным, сказал рассказывать всё. — Из того сообщения мы поняли, что нас хотят обязать поставить метку, чтобы породниться с другим гнездом нашего крыла. К несчастью, в тот же день мы узнали о возможности кратковременного опьянения через кровь донора. И на зло сиру, понаставили брачных меток толпе попавшихся под руку студентов. В числе которых, были и вот этот вот говнюк, и Алондра Дартез. На утро, когда мы проснулись и протрезвели, мы похватали всех, кого нашли с нашими метками и потащили эти метки снимать, из-за чего попали в кабалу, так как ритуал очень дорогостоящий. Но, как оказалось, нашли мы не всех. Алондра осталась с меткой. А этот говнюк, рассказывал ей про какие-то оргии с нашим участием, про пытки над теми, кому мы поставили метки и что мы пьём их кровь, разрывая при этом вены. И что мы якобы ищем её, чтобы и её заставить принимать во всём этом участие. А за то, что этот говнюк якобы не выдаёт её нам, он забирал у неё стипендию, заставлял выполнять за себя задания и попытался принудить НАШУ НЕВЕСТУ К…

— Так, я прекрасно понимаю, что вы возмущены, студент Паак. Но не до потери же человеческого облика? — ректор даже не стал заострять внимания на том, что студентом Аарон Паак числится всё ещё условно. — Случай вопиющий. Я, правда, не помню, чтобы в списках учащихся был студент с фамилией "говнюк". Но думаю, что свою судьбу он решил сам. В карцер, до вынесения решения. Потом передадим стражам. Шантаж это уголовно наказуемое деяние. И кому, как не студентам юридической академии это знать? За такие дела итог один, вне зависимости от происхождения и заслуг. Я предупреждал! Теперь, к той части, что касается студентки Дартез. Вы уверены в том, что заявляете? Понимаете цену возможной ошибки?

— Ошибки быть не может, ректор. — Ответил Эндрю, готовый понести наказание за пьянку в стенах академии годовой давности. — Мы стали свидетелями происходящего только потому, что оба и одновременно почувствовали эмоции своей пары. Вы сами понимаете, что умение чувствовать эмоции других доступно только старейшим вампирам. Либо при сильной парной связи.

— И я так понимаю, что девушка признавать связь с вами обоими не торопится? Я правильно понимаю, Алондра? — в ответ ректор получил только молчаливый кивок и заметные попытки девушки вырвать руку из ладони младшего брата.

— Бедняжка, надо же было так влипнуть! — сочувственно протянула миссис Коган. — Мы девушки, конечно, существа жалостливые, особенно в отношении беспомощной клыкастой живности. То собачку бродячую прикормим, то кошечку с мусорки домой притащим, то замуж выйдем… Но чтобы сразу двух вампиров завести? Да ещё и из алых? Что ж ты совсем себя не бережешь-то?

— И чем же вам алый клан не угодил, прекрасная леди? — Раздался вкрадчивый голос.

— Тем, что им даже прививку от бешенства не сделаешь. У них это врождённое и наследственное. — Ответила, не оборачиваясь, миссис Коган.

— Сир Паак, прежде, чем у вас мелькнёт мысль поближе познакомиться с моей женой, напомню вам об ответственности перед вашим гнездом. Вам есть на кого его оставить в случае вашей внезапной и очень мучительной гибели? — тихо поинтересовался Вален Коган.

— О! Так эта удивительная леди ваша жена, ректор Коган? Поздравляю. И искренне завидую! А вот вам мальчики, я НЕ завидую! И причин для поздравлений не вижу… — очень тихо, очень спокойно и как-то слишком радостно улыбаясь, сказал сир Грегори Паак.

— О, мобили приехали! Нельзя задерживаться! Квестор будет очень-очень недоволен, если мы опоздаем! — не дал договорить ему Ирвин, загораживая собой обоих братьев и подталкивая их на выход.

— И что это за цыпленок, что пытается загородить собой двух петухов сразу? — даже как-то умилившись, спросил Грегори.

— Мой… То есть наш внук, Ирвин! — сообщила миссис Коган, прижавшись к мужу.

— Какой смелый и отважный юноша! — усмехнулся старший вампир, внимательно наблюдая за "тактическим отступлением", пока все стажёры не скрылись из виду, спеша к воротам академии. — Ты ведь понимаешь, что девушку необходимо забрать?

— Нет. — Ответил Коган.

— Вален! Я физически не могу оставить её в опасности. Эти птеродактили в линьке абсолютно правы. Она невеста. Сердце моего гнезда! — серьёзно и прямо сказал вампир.

— Вот и не оставляй. Я же предлагал тебе место преподавателя? Предлагал. Просил, чтобы ты начал обучать следаков взаимодействию в экстремальных условиях? Просил. Ты что мне ответил? Что у меня нет ничего настолько ценного, ради чего ты, ленивая твоя задница, согласился бы трепать себе нервы с этими ходячими пнями. — Ректор чувствовал себя просто котом, которого хозяйка заперла рядом со сметаной, свежайшей птичьей грудкой и рыбным филе одновременно. — Скажи мне, Гриня, а возможность быть рядом с невестой, достаточная для тебя ценность?

— Ты! Наглый, хитрожопый, беспринципный интриган и шантажист! — высказался Грегори. — Слышал, у Басара тоже здесь невестка нашлась? Боюсь представить, что ты заставишь его преподавать на благо твоей академии. Природоведение?

Ответить ректору помешал громкий хлопок у ворот академии. Не говоря ни слова, и он, и вампир сорвались с места, за мгновения преодолевая расстояние до центрального входа. Увиденная картина повергла их в шок. Один из мобилей лежал на боку. А Ирвин и Морис Ардейл еле удерживали силовой щит, мешающий добраться взрывной волне до студентов.

— Квик, давай в сторону. Стену академии потом залатают! — крикнул Морис.

Силовой щит обоих магов пронесся волной, направляя энергию взрыва на многовековую стену. И после этого лопнул, как мыльный пузырь. Ардейл хватался за бок, словно у него закололо, как после долгого бега, а Ирвин, который был слабым магом, просто осел на землю.

Перенаправленный взрыв, помимо стены академии, снёс ещё и несколько пожарных гидрантов, выпуская на волю струи воды. Стоявшая ближе всех и всё ещё прибывающая в растерянности Алондра, оказалась под струями воды, хоть и на излёте, но всё же бьющих под сильным напором. На глазах изумлённых стажёров у девушки исчезал болезненный и неухоженный вид. Кожа приобретала атласную гладкость и нежный цвет розового персика, какие-то серо-мышиные волосы наливались цветом и полыхали алым рубином в свете заходящего солнца. А главное, оба вампира чувствовали, как исчезает, словно смытая дождём пыль, брезгливость и отталкивающие чувство неприятия. Хотя почему это словно?

— Полтора месяца в лабораториях, а водостойкости как не было, так и нет. — Расстроено и одновременно настороженно произнесла Алондра.