Элма помогла Виоле прикрепить плотную кружевную накидку на лицо. По краям экономка прикрепила незаметные снаружи маленькие металлические шарики, спрятав их в швах. Теперь девушке можно было не бояться, что сильный ветер случайно приподнимет ткань и откроет ее лицо посторонним.

Одетая в бархатное платье и плотный плащ, Виола терпеливо ожидала, когда

Элма зашнурует ее мягкие кожаные ботинки. Девушке не нравилось быть беспомощной и зависимой, хотя экономка постоянно подбадривала ее и, казалось, совершенно не тяготилась тем, что нужно было оказывать помощь подопечной.

Сегодня у них была намечена прогулка к морю. Майс тоже шел рядом, отгоняя одним своим видом зазевавшихся прохожих. Виола крепко держалась за локоть Элмы, а та шепотом подсказывала ей, если нужно было повернуть.

Девушка с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Она слышала пронзительные крики чаек и обрывки разговоров прохожих, детский смех и где-то вдалеке забористую мужскую ругань.

— Какое море сегодня? — спросила она у Элмы.

— Обычное. Парусники, волны да рыбацкие лодки…

Внезапно Виола почувствовала, как будто порыв ледяного вихря коснулся ее лица, но это был не ветер. Казалось, жуткий холод проникает под накидку, пробирается прямо под плотный шерстяной плащ.

— Что там? — встревоженно спросила она, указав рукой в направлении, откуда шел поток холода.

— Корабль сейчас отходит, паруса расправляет, — ответил Майс. — Люди стоят у кормы, руками машут…

Виола обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться.

— Да ты вся дрожишь, девочка, пойдем сейчас же домой, неровен час, еще заболеешь, — обеспокоенно запричитала Элма, беря под локоть свою подопечную.

Маленькая процессия медленно отправилась прочь.

Майс на мгновение обернулся, ему показалось, что кто-то смотрит ему в спину, но никого не было рядом.

Майс был всего лишь человек, и потому не мог увидеть с такого расстояния, как на палубе отплывающего корабля стоит неприметный старик с большой холщовой сумкой. Темными глазами без ресниц он не мигая смотрел прямо на дочь ювелира…

Корабль немного качнуло на волнах, и Лишт схватился за поручни, бросив сумку с травами рядом с собой. Кристалл под одеждой трепыхался, как пойманная птица, и Лишт накрыл его рукой. На мгновение ему захотелось спрыгнуть и вплавь пуститься к берегу, чтобы схватить добычу, но он пересилил себя. На новом месте найдутся и другие игрушки…

Иохим Бернт тяжело вздохнул. Ему предстоял непростой разговор с дочерью.

— Виола, девочка, Андреас просит твоей руки. Я не тороплю тебя с ответом. Если ты согласишься, он готов ждать сколько угодно. Я понимаю, что сейчас не время говорить о твоем будущем. Но может быть, потом, когда пройдет первая боль… Андреас отличный мастер, я готов сделать его своим партнером в делах.

— Он говорил со мной, — тихо сказала Виола.

— Подумай, у тебя будет своя семья, дети. Будет свой дом, вы ни в чем не будете нуждаться. Я так хочу увидеть внуков, Виола. Кроме тебя, у меня никого нет. Кому я оставлю этот дом и свое состояние?

Андреас не красавец, но он любит тебя. Каждый день спрашивал о твоем здоровье, хотел увидеться с тобой. Я отказывал ему, а он опять просил на следующий день. Ты нужна ему, Виола, подумай об этом. Пусть он и не красавец, но готов жениться на тебе хоть завтра.

— Но я не люблю его,— сказал Виола.

— Любовь часто бывает обманом. В тебе говорит сейчас обида на твоего красавчика жениха, да вот только он сразу разорвал помолвку, когда увидел, что с твоим лицом. Говорят, он теперь катается в экипаже вместе с Имельдой Треос.

.Эти слова, как острые ледяные осколки, вонзились в сердце Виолы.

Да, Имельда красавица, к тому же дочь маркиза, а она теперь страшилище. И все же, как быстро Лейнар забыл думать о ней! Наверняка его семья одобрит такую невесту.

Возможно, Имельда уедет с ним в Алтуэзию…

— Подумай о моих словах, Виола, — попросил ювелир. — Помимо любви, есть верность, надежность, защита. Брак с Андреасом даст тебе это.

— Хорошо, я подумаю, — эхом отозвалась девушка.

Ей не хотелось расстраивать отца. Он искренне желал ей счастья, но только будет ли она счастлива, если согласится со временем выйти замуж за нелюбимого человека?

Прошло две недели с тех пор, как лекарь Никомер дал Виоле капли для глаз. Каждый день Элма старательно закапывала их, но почти ничего не менялось. Правда, иногда ей казалось, что она видит какие-то проблески и более светлые пятна, но потом все снова становилось серым.

Она рассказала об этом лекарю Никомеру.

Целитель заходил каждый день и проводил с Виолой много времени, разговаривая обо всем на свете. Иногда казалось, что это не лекарь, а один из учителей, которых отец приглашал заниматься с ней в детстве.

Никомер рассказывал о странах и городах, в которых ему довелось побывать, и девушка всегда слушала его истории, затаив дыхание.

Она жалела о том, что так мало успела повидать в свои двадцать лет, нигде не была, кроме Шимарута.

Дочь ювелира была образованной девушкой, она умела читать, считать, знала почти наизусть священную книгу «Странствия Кайниэль». В последние годы Виола полюбила читать, в основном поэмы и любовные романы, хотя теперь жалела об этом.

Любовь, в которую она поверила, оказалась сказкой, стеклянной игрушкой, которая разбилась от первого удара судьбы.

— Скоро я уеду в Алтуэзию, госпожа Виола, а оттуда направлюсь на север, — сказал сегодня Никомер.

— То, что вы видите иногда светлые проблески, очень хорошо. Вполне возможно, со временем с вашим зрением произойдут некоторые улучшения.

— Мне жаль, что вы уезжаете, — искренне сказала Виола.

— Мне тоже жаль, госпожа Бернт. Вы нравитесь мне, потому что вы не жалуетесь на судьбу, как многие мои пациенты, а стараетесь научиться жить заново. Я испробовал все средства, которые предлагает современная медицина, и теперь остается только уповать на помощь светлой богини.

— Я каждый день молюсь Кайниэль, — Виола подняла кверху ладонь правой руки, — но, наверно, у богини слишком много просьб.

— Госпожа Бернт, может, то, что я скажу сейчас, покажется вам странным, но я бы посоветовал вам отправиться в королевство Умарту, в город Маштар, где находится Серебряный храм Кайниэль. Возможно, так ваши мольбы будут услышаны быстрее…

Виола, конечно, слышала про этот храм в Маштаре.

В каждой стране на побережье Дымного моря уверяли, что светлая богиня родом именно из их мест, но Серебряный храм был особо почитаемым местом.

Согласно легенде, лодка бедных рыбаков перевернулась в сильный шторм неподалеку от Маштара. Они добрались до берега вплавь и стали жаловаться на свою судьбу, ведь у них не было больше снастей, чтобы ловить рыбу, не было лодки, и даже семьи их сегодня останутся голодными, потому что они вернутся с пустыми руками.

Вдруг рыбаки увидели светловолосую босоногую девушку, которая шла по песку с корзиной, полной мелких рыбешек. Девушка молча поставила возле них корзину и ушла дальше, а рыбки на глазах изумленных рыбаков превратились в кусочки серебра.

Говорят, этим серебром до сих пор покрыты шпили храма Кайниэль.

Девушка встретилась рыбакам в день осеннего противостояния, и с тех пор каждый год в конце сентября в Маштар стекались пилигримы со всего света, чтобы помолиться Кайниэль и выполнить свои обеты.

Виола и сама нередко видела в Шимаруте пилигримов, ожидающих попутных кораблей в Маштар. Они были одеты в длинные плащи с капюшонами, у многих в руках были крепкие деревянные посохи с вырезанными на них просьбами, обращенными к богине.

Говорили, что после молитвы в храме посохи пилигримов сжигались в костре на площади перед Серебряным храмом.

— А как же…— начала было Виола, но лекарь продолжил.

— Помимо Серебряного храма, я вот уже несколько лет подряд слышал удивительные истории про кучку жрецов, живущих в горах, в руинах храма Эри. Знаете ли вы, что это за место, госпожа Виола?