Велт никогда в жизни не забудет то, что он увидел.

На дне кучи лежала голая женщина, ее тело пошло уже темными пятнами. Но самое ужасное было то, что грудная клетка была словно разворочена, обнажая ребра.

Велта замутило.

— Должно быть, шлюха какая. Приличным женщинам нечего делать на этой окраине, — заметил один из стражников…

На следующий день капитан городской стражи, подкрутив усы, зашел в лавку к ювелиру Бернту.

— Светлого дня, мастер Иохим, — вежливо поздоровался Тимс, стряхнул с себя капли дождя и продолжил:

— Хочу подобрать подарок для своей жены, она недавно родила двойню. Два крепких сына, а до этого только девчонки были…

— Поздравляю, радостное событие, — отозвался Бернт. — Могу предложить вам хорошую скидку, господин Тимс, — предложил ювелир, показывая изящные золотые серьги в форме морской раковины.

— Спасибо, господин Бернт, очень красивые штучки,— довольно отозвался капитан.

— Вообще-то, мастер Иохим, я к вам еще по одному делу пришел. Скоро весь город болтать об этом будет, все равно вы узнаете, — капитан махнул рукой и продолжил:

— Вчера на окраине мои дозорные нашли неизвестную мертвую женщину. Что вы можете сказать про это колечко, оно было у нее на руке? — стражник достал из кармана завернутое в платок кольцо.

Он предпочел умолчать про то, что руку нашли отдельно от тела.

Ювелир взял в руки кольцо, поднес к нему лупу и внимательно посмотрел.

— Дешевая посеребренная поделка, наша гильдия не занимается такими побрякушками. На любой ярмарке за несколько медяков можно купить такое колечко с бирюзой. Наверняка у каждой служанки или прачки в Шимаруте есть что-то подобное.

— Так я и думал, — капитан со вздохом опустил кольцо в карман, раздумывая, что же делать дальше. По-хорошему, надо бы давно снести эти трущобы на окраине…

— Может, выпьете стаканчик вишневой наливки, капитан? — предложил Бернт.

— С удовольствием, Иохим. На улице-то второй день льет как из ведра.

Капитану очень не хотелось выходить под дождь, и он решил немного поболтать после вкусной наливки.

— Хорошо вам, мастер Бернт, работа у вас такая, золото, красота кругом. А у нас такого насмотришься…Вот у этой женщины, что нашли вчера, у нее ведь сердца не было…

— Да что вы говорите? — ахнул ювелир, подливая в кружку гостю согревающую ароматную жидкость.

Капитан, польщенный вниманием, важно кивнул.

— Да вот светлой богиней клянусь. Сначала мы думали, что ее собаки так изгрызли, но лекарь Базел сказал, что у нее сердце вырезали. Про это, конечно, надо молчать, а то к нам в Шимарут перестанут ездить богатые господа и оставлять свои денежки….

Капитан вздохнул.

— Слышал недавно, что ваша дочь больна? — с любопытством спросил он у ювелира.

— Да, — хмуро ответил Бернт.

Слухи распространялись по Шимаруту, но он всем говорил одно и то же по совету лекаря Базила:

— Она сильно обожглась горящим маслом из разбившейся лампы.

— Помоги ей светлая богиня, — капитан поднял кверху ладонь правой руки.

Тимс ушел, а ювелир продолжал раздумывать над словами бравого капитана. Что-то неладное, страшное творилось в Шимаруте, но ювелир не знал, где найти ответы на мучавшие его вопросы.

Из окон красивого дома маркиза Треоса доносилась веселая музыка. Сегодня там давали бал, закрывающий летний сезон. Скоро знатные люди, приезжающие в Шимарут на отдых и для поправки здоровья, разъедутся по своим домам и имениям в Алтуэзию, Умарту, а кто-то и дальше.

— Имельда, дорогая, к твоему золотистому платью гораздо лучше подошли бы те серьги с топазами, — заметила маркиза Треос, критически разглядывая дочь и заодно поправляя рыжеватый локон, выбившийся из прически.

— Кстати, где они? Возможно, я бы тогда сама их надела, люблю топазы.

— Мама, я не смогла их найти, все же думаю, что серьги прихватила та сбежавшая служанка, — Имельда нахмурилась.

— Вот дрянь! — в сердцах воскликнула маркиза. — Ничего нет хуже, чем вороватые слуги! Драгоценности надо надежно прятать даже в собственном доме, запомни это, милая, — маркиза величественно выплыла из комнаты встречать гостей.

Имельда облегченно вздохнула. Маркиза Треос не знала, что эти серьги пошли в уплату человеку, который сделал за Имельду страшное дело…

Месяца два назад девушка случайно подслушала болтовню служанок на кухне. Одна из девиц хотела добиться внимания нового конюха, и другая стала уверять, что есть лавка с травами на окраине, где можно купить даже приворотное зелье, если хорошо заплатить.

Эти слова запали Имельде в душу, и она, выбрав момент, стала расспрашивать служанку про ту лавку. Наплела, что хочет помочь кузине Кларине, которая, бедняжка, страдает от неразделенной любви.

Служанка, пожав плечами, согласилась проводить Имельду в подворотню, где располагалась лавка. На криво висевшей вывеске кое-как было нацарапано: «Горные травы господина Лишта».

За прилавком оказался старик в сером камзоле, читающий толстую книгу.

Его лицо казалось таким бледным, словно он никогда не выходил из своей пыльной лавки на солнечные городские улицы. Выделялись только темные глаза под седыми густыми бровями.

— Что беспокоит прекрасную госпожу? — обратился он к посетительнице. — Кашель, ломота в суставах, изжога или женские недомогания? У старого Лишта найдется все что угодно.

— Мою матушку мучает бессонница, — сказала девушка первое, что пришло в голову.

Старик покивал и насыпал ей в холщовый мешочек смесь трав, объяснив, как их следует заваривать.

Расплатившись, Имельда оглянулась. Служанка осталась на улице, кроме нее, в лавке не было никого из покупателей

Девушка тихо спросила:

— Господин Лишт, моя кузина…Она безнадежно влюблена, бедняжка… Говорят, у вас есть травы, которые могут помочь в таких случаях?

Лишт улыбнулся тонкими губами.

— Прекрасная госпожа, в вашем возрасте от неразделенной любви лучше всего исцеляют новое платье, коробочка румян и смена впечатлений.

— А если все это не помогает? — Имельда вглядывалась в невзрачное лицо Лишта. Почему-то оно немного расплывалось перед глазами, ускользало из памяти.

— Я знаю, что говорю, госпожа, потому что очень долго живу на этом свете. А у вас впереди еще так много лет. Поверьте, время часто ценнее золота. Вот, помню, когда я был помоложе…

— До свидания, господин Лишт, — не совсем вежливо перебила его девушка и направилась к двери.

Кажется, старик не поверил в ее историю про несчастную кузину, но и слушать его воспоминания она тоже не желала.

— Пойдем обратно, только зря сходили, —раздраженно обратилась она к служанке, топтавшейся у входа.

Имельда с досадой швырнула маленький мешочек с ароматными травами прямо на землю, и в это время услышала сзади тихий голос:

— Госпожа, подождите чуть-чуть.

Обернувшись, она увидела высокого рыжеволосого мужчину, стоявшего на пороге лавки.

Он поклонился:

— Я слуга господина Лишта. Кажется, я знаю, кто может вам помочь…

— Светлого дня, — Имельда поздоровалась с кучкой дам, расположившихся на бархатных диванчиках в углу нарядного зала. Перед ними стояли вазы с фруктами и десертами.

Кларина тоже была там в фиолетовом платье, которое только подчеркивало недостатки ее коренастой фигуры.

— Чудесно выглядите, дорогая, — поприветствовала Имельду старая баронесса Энчис, каждый год приезжающая лечить свой ревматизм. По мнению Имельды, лечилась в Шимаруте баронесса в основном местным сладким вином.

Каждый год Энчис говорила, что не доживет до следующего лета, но неизменно появлялась с ворохом сплетен и новых жалоб на свое здоровье.

— Жду первого приличного корабля и возвращаюсь в Алтуэзию, — объявила маркиза Долер. — кажется, здесь стало небезопасно. Недавно опять нашли убитую девушку где-то на окраине.

— Юния, дорогая, наверняка это портовая девка, ни одна приличная женщина не будет шляться по этим окраинам, — громко объявила баронесса Энчис.