— Пап, услышь меня, пожалуйста! Мы с Марком не были вместе! Мы просто друзья. Понимаешь?!

— Ну вы же говорили…

— Мы ничего такого не говорили. Ты сам так решил. И опять нас не спросил.

— Но вы и не возражали, — нахмурился он.

— Чтобы ты нам нотации не читал.

Отец сцепил руки в замок, склонившись немного вперёд и какое-то время сидел с задумчивым и хмурым видом.

— Ну и? Что дальше думаешь делать? — наконец он снова решил поговорить со мной.

— То, что и раньше — получить диплом и работать по специальности.

— Ну-да, ну-да, стать самостоятельной и независимой, — язвительно произнёс родитель, опять с задумчивым видом глядя в одну точку перед собой.

— Да. Разве это плохо?

— Плохо! Ещё как плохо! — снова посмотрел он на меня. — Ты что, совсем не догоняешь? Тебе в руки такие деньжищи сами в руки шли, а ты отказалась! Ты хоть знаешь, какой годовой доход компании Эдуарда, от акций которой ты тоже добровольно отказалась?!

— Мне это не интересно.

— Понятно, что не интересно. Потому что дура! — рявкнул он на меня, что я невольно сжалась. — Отец поднялся с дивана и начал медленно прохаживаться по прихожей туда-сюда, глядя себе под ноги и сцепив руки за спиной, как заключённый, под нос бормотал упрёки: — Парень в неё втюрился по уши, нет чтобы этим воспользоваться и прикарманить себе весь бизнес его папаши, так она и тут как дура себя повела.

— Мне не нужен его бизнес! Он нужен тебе! — осмелилась я сказать, вцепившись в чехол дивана от напряжения и пристально глядя на отца.

Всем своим видом я старалась показать, что больше его не боюсь.

Отец резко остановился, посмотрел на меня сквозь прищуренные веки, как обычно смотрят на врага и, быстро подойдя ко мне, ударил меня по щеке.

На секунду я оглохла. Щека горела, из глаз брызнули слёзы, а душа обливалась кровью. Никто и никогда меня раньше не бил. А тут я получила оплеуху от родного отца, которому большую часть своей жизни была не нужна. И за что? За то, что не хочу жить по его указке!

— Да как ты смеешь, дрянь! — прошипел он, нагнувшись ко мне, и заглядывая в лицо, так как я отвернулась немного в сторону, претерпевая боль от удара. — Я столько для тебя сделал. Столько средств в тебя вложил. Надеялся, что ты в скором времени вернёшь мне всё с процентами. А ты?! Неблагодарная дрянь.

Пересилив себя, я повернулась и посмотрела отцу в глаза. Посмотрела так, что он даже изменился в лице и отошёл от меня на пару шагов назад.

— Ах вот значит как? Я всего лишь твой проект?! Столько лет я была тебе не нужна и тут вдруг ты появился, начал разыгрывать из себя любящего папочку, а на самом деле ты всего лишь использовал меня, чтобы я в будущем принесла тебе бизнесс твоего друга на блюдечке! — Подумав об Эдуарде Игнатьевиче, я машинально вспомнила и о Полине, особенно о её внешности немного схожей с моей, и меня осенила новая догадка, которую я непременно озвучила: — Скажи, пап, а если бы Марк не влюбился в меня, то ты бы подложил меня самому Эдуарду? Ты ведь знал, что он любил молодых стройных блондинок, а я как раз подхожу под эти стандарты. Таков был твой план?

Отец молчал, с гордостью выпрямившись он смотрел на меня не отрываясь, словно соглашаясь с каждым моим словом. Мне стало так противно, что мой недавно съеденный бутерброд запросился наружу.

Я вскочила и побежала к кухонной раковине. Хорошо хоть водопроводная вода в свободном доступе имелась, а то могли бы и её отключить, чтобы счётчики для новых жильцов не накручивать.

Умывшись холодной водой, я смогла справиться с тошнотой, но не спешила отходить от раковины, а то вдруг снова поплохеет.

Отец подошёл к кухонному окну и, повернувшись ко мне спиной, уставился куда-то вдаль. Заговорил он совершенно другим тоном, словно исповедовался:

— Напрасно ты считаешь, что я думаю только о себе. Конечно же я виноват. Я сделал большую ошибку, отказавшись от тебя, когда ты была ребёнком. Но тогда я считал себя бесплодным. Сейчас всячески стараюсь искупить свою вину и обеспечить тебе будущее. Да, я надеялся с твоей помощью заполучить компанию Эдуарда. Он оказался куда более успешным бизнесменом, чем я. Хотя начинали мы с ним одновременно. В итоге он захватил практически весь рынок не только в нашей стране, но и за рубежом. И всё это может попасть в чужие руки, если его неудавшийся сынок всё промотает.

Мне стало обидно слышать такое про Марка. В последнее время я очень к нему прониклась, и я видела, как он старался избавиться от зависимости. И у него получилось!

— Марк изменился.

— Ты сама-то в это веришь?! — опять взорвался отец, повернувшись ко мне и взмахнув руками. — Бывших наркоманов не бывает! Спроси любого специалиста в этой области! Даже если ремиссия будет длительной, когда-нибудь он всё равно сорвётся! — Опять отвернувшись, родитель какое-то время стоял молча и, снова повернувшись, более спокойно добавил: — Эдуард тоже это понимал, поэтому сам, повторяю, сам предложил мне поженить вас. Когда он узнал про тебя и увидел твои фотографии, просто загорелся этой идеей. До этого у меня и мысли подобной не возникало. Когда он мне такое предложил, я смекнул — почему бы и нет?! Лучше бизнес Эдуарда перейдёт мне и моей дочери, чем его сынуля всё под откос отправит. Разве я не прав? Ну ответь же, чего молчишь?!

— Я не знаю, папа. Может ты и прав. Но я не хочу.

— Чего ты не хочешь? Денег не хочешь? Но ты же привыкла к ним, разве нет?

— Да, привыкла. Но такой ценой их получить не хочу.

Лицо отца скривилось в скептической гримасе.

— Только не говори, что ты готова вернуться в хрущёвку к матери и отчиму. Потому что своё жильё снимать ты не сможешь. И на дальнейшую помощь мою не рассчитывай.

— То есть, ты снова меня бросаешь, папа? — проглотив комок обиды, спросила я.

— Я учу тебя жизни, дочь. Ты же хотела самостоятельности. Хотела быть независимой? Вперёд! — отец махнул рукой в неизвестном направлении. — Посмотрим, насколько хватит твоей гордости, когда столкнёшься с безденежьем. Может тогда поймёшь, что Марк твой единственный шанс к безбедной жизни. Только смотри, не тяни с возвращением в Лондон слишком долго, а то Марк успеет тебя разлюбить или компанию раздербанить. — Снова посмотрев в окно, отец, дополнил: — Всё-таки это тоже моя ошибка. Не надо было тебе дарить такой “подарок”. Это всё из-за него. И какая нелёгкая его в Лондон принесла? Если бы ты с ним не связалась…

— Глеб здесь ни причём. Я бы всё равно не вышла за Марка.

Отец одарил меня ненавидящим взглядом.

— Убирайся вон. И не смей звонить мне, если вдруг понадобятся деньги. До тех пор, пока не образумишься, у меня нет дочери.

Эти слова прозвучали из уст моего отца с таким презрением, что мне опять стало нехорошо. Включив кран, начала умываться. Я только что поняла, что отца у меня не было и нет. Человек, который только что сказал мне такие страшные слова — совершенно чужой для меня и никогда родным не станет.

— Хорошо. Как скажешь, — тихо вымолвила я, отправляясь к своей сумке в коридоре.

— Банковскую карту, что я тебе дал, можешь выкинуть! Я только что её заблокировал! — крикнул мне родитель из кухни. — И про универ забудь! Больше ты там не учишься! Официанткой будешь работать или на шесте крутиться, чтобы с голоду не сдохнуть!

Отец ещё что-то кричал обидное в мой адрес, но я уже не слышала, точнее не воспринимала. Подхватив свою сумку на плечо, я, пошатываясь, словно в бреду, вышла из своей бывшей квартиры. Эмоций не было совершенно. Была полная апатия.

Я добрела до парка, что находился рядом с домом, стряхнула снег с первой попавшейся скамьи, поставила сумку и присела рядом.

В нашем регионе зимы обычно тёплые. Вода в прудах очень редко замерзает, поэтому местные утки плавают тут почти круглый год. К тому же люди их охотно подкармливают, лишив их возможности улетать в тёплые края на зимовку.