Меня поразило, что отец Марка вот так просто нам всё рассказал. Хотя, он ведь прекрасно понимает, что осталось ему недолго, а облегчить душу тоже хочется.

Мужчина зажмурил глаза и стал потирать пальцами, видимо, чтобы сдержать слёзы.

Полина протянула к нему свободную от капельницы руку и погладила по плечу.

— Эдичка, не переживай так, я всё равно тебя люблю, правда.

Эдуард Игнатьевич, взглянула на девушку и слабо ей улыбнулся.

— Я знаю, милая, знаю, — легко похлопал её по тонкой ручке. Глубоко вздохнув, поднялся и уже обратившись ко мне, сообщил: — Ну что ж, к обеду жду Вас всех за столом, мне нужно сделать важное объявление.

— Эдичка, позови доктора, пусть уберёт эту штуку, — посмотрела Полина на капельницу, — а то я сильно пи-пи хочу.

Отец Марка по-доброму рассмеялся.

— Оно понятно, столько воды в тебя влили, — сам убрал иглу из руки бедняжки, приложив ватный тампон к месту укола и помог девушке подняться.

— Не понял! А ты что здесь делаешь?! — послышался вопль Марка из коридора.

Я бросилась к дверям, понимая, что назревает грандиозный скандал — Марк увидел Глеба у себя дома…

Марк перехватил Глеба в коридоре, когда тот в очередной раз хотел заглянуть в комнату к Полине и, естественно, включил хозяина.

— Какой ты к чёрту врач? Вор ты! А ну пошёл вон отсюда, пока полицию не вызвал, — брызгал слюной недо-жених.

Надо признать, что Глеб не выглядел испуганным или даже растерянным. Наоборот, он с вызовом смотрел на Марка, даже немного сверху вниз, так как ростом был повыше, вот только поза его была напряжена, об этом свидетельствовали сжатые кулаки. Может поэтому мой недо-жених так и не решился на него наброситься, а хозяином себя показать надо — нервно расхаживал туда-сюда, орал и не спускал ненавистного взгляда с противника.

— А ну угомонись! — остановил его Эдуард Игнатьевич, вышедший следом за мной в коридор. — Что ты тут устроил?

— А этот что тут делает?! — переключил гнев Марк на отца.

Только я открыла рот, чтобы заявить, что это я его позвала, но меня опередил Эдуард Игнатьевич.

— Я позвал, чтобы Полину спасти. Глеб квалифицированный врач. Какие у тебя к нему претензии?

— Этот актёришка врач?! — издевательским тоном проговорил недо-жених, показывая на гостя пальцем. Переведя взгляд на меня, со смехом добавил: — Да вы прикалываетесь!

— Ничего подобного! — продолжил друг моего отца защищать Глеба. — Он не только Полю спас, но и мне помощь оказал. Тебе бы, дураку, благодарить его надо, а ты ведёшь себя как…

— Не знаю какой он врач и знать не хочу! — перебил его сын. — А вот то, что он вор, это точно! Расскажи-ка ему про мой браслет? — ехидно улыбнувшись, спросил вдруг меня.

— Во-первых, браслет не твой, а мой, ты ведь мне его подарил, помнишь? — вступила уже я на защиту любимого, пока он сам, вынув свой телефон из кармана, принялся что-то в нём искать. — “Нашёл время сообщения смотреть, тут на него наезжают, а он…” — недоумевала я мысленно и продолжила держать оборону: — А во-вторых, у тебя нет доказательств, что это он украл. Я вообще не уверена, что забрала браслет с собой в гостиницу, может это ты его из футляра вынул!

— Что ты сказала?! — начал недо-жених наступать на меня, но его вовремя остановил Эдуард Игнатьевич, шагнув и остановившись прямо передо мной, тем самым загораживая.

— Остынь я тебе сказал! — куда более строго высказал он сыну.

Я заметила, как лицо пожилого человека начало багроветь, а на висках и лбу выступили вены. Естественно, это заметил и Глеб.

— Эдуард Игнатьевич, Вам лучше прилечь, а то доведёте себя до криза, — произнёс он, всучил мне в руки свой гаджет и подошёл к пожилому мужчине.

— Слова-то какие умные знает, наверное, и правда врач, — продолжал издеваться Марк.

— Заткнись уже! Видишь отцу твоему плохо! — вспылил-таки Глеб. — Мы с тобой потом разберёмся, а сейчас лучше помоги довести его до кровати, — добавил “подарок” более спокойным тоном, при этом поддерживая Эдуарда Игнатьевича под руку, так как тот, прикрыв глаза, схватился за область сердца.

Удивительно, но Марк, взглянув на родителя, мигом посерьёзнел и кинулся помогать.

К ним подключился и мой отец, что стоял неподалёку и наблюдал за потасовкой.

Пока Эдуарда Игнатьевича уводили в его спальню, я обратила внимание на телефон, что дал мне Глеб.

Зачем он мне его вручил, хотя мог элементарно убрать к себе в карман?

Проведя пальцем по потухшему экрану, я увидела фото моего браслета крупным планом на чьей-то женской руке. От удивления открыла рот и принялась листать снимки дальше.

Сначала возникли сомнения, что это именно мой браслет, может просто похожий. Но нет! Просмотрев внимательно все фотографии, убедилась, что это всё-таки он.

Причём ювелирное изделие уже явно у другой хозяйки, судя по тому, что все снимки только её изящной тонкой ручки. Девушка скорей всего именно к нему и наряд подбирала — синее платье. Дополнением стали из такого же камня серьги, смотрелись единым комплектом, словно изначально именно так и продавались. Странно, очень странно.

Как Глеб его нашёл? То, что фотографии со свадьбы, где он работал — однозначно. В кадр то и дело попадали наряженные гости и пару раз жених с невестой. Вот только когда у “подарка” было время смотреть у кого какие украшения? Наверняка опять его друг помог — другой версии не напрашивается.

Ну что ж, с себя ложные обвинения Глеб стопроцентно снял. Теперь бы выяснить, каким образом мой браслет попал к чужой девице? И зачем Марку было нужно подставлять Глеба?

Уверенным шагом я отправилась по коридору, чтобы добиться справедливости, вот только заходить в комнату к Эдуарду Игнатьевичу не стала, чтобы лишний раз его не тревожить.

Решив немного подождать со своими разборками, я отправилась к Полине, осведомиться её состоянием.

Дойти до Полиной комнаты я не успела, она уже вышла сама. Одета в халат, тщательно расчёсанные волосы собраны в хвост. Девушка даже губы накрасила, но, как бы ни старалась, всё равно выглядела бледной.

— Зачем ты встала? Тебе ещё лежать нужно, — принялась я её отчитывать.

— Я слышала крики. Что случилось?

— Ничего страшного. Марк выступал немного.

— Представляю, что он на меня наговорил, — сквасила лицо Поля.

— Ты здесь ни при чём. На Глеба он наехал.

Девушка улыбнулась и хитро прищурилась.

— Ревнует тебя значит.

— Пф-ф-ф, да не ревнует он, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Потому что никого кроме себя не любит.

— Ну ты мне-то не говори. Со стороны виднее. Видела я, как он на тебя смотрит украдкой.

— Хватит придумывать! Лучше иди обратно в кровать, а то нагоняй получишь и мне перепадёт из-за тебя.

Девушка не стала сопротивляться, послушно побрела в комнату и улеглась прямо в халате.

— Везёт тебе, — вздохнув, произнесла она, принимая от меня одеяло, которым я укрыла её, как ребёнка.

— В чём это?

— Отец богатый, два классных мужика в тебя влюблены.

— Ха! Насчёт двух классных мужиков ты перегнула. Про одного соглашусь, а про второго… — договаривать не стала, достаточно моей скривившейся гримасы.

— Марк, конечно же, подлец, но он обаятельный подлец. Не спорь. Просто он не знает как к хорошим девушкам подкатывать, вроде тебя, вот и терпит неудачу за неудачей.

— Ничего себе! — поразилась я. — Ты с чего это вдруг его адвокатом заделалась?! Забыла, что он чуть тебя не отравил? Ещё и врача не хотел вызывать.

— Согласна, я пострадала, но поверь, Марк вовсе не подонок на самом деле. Смерти моей он точно не хотел, просто пытался защитить своё законное наследство.

Я смотрела на Полину и пыталась понять: она правда такая чрезмерно добрая или просто дура?

Увидев моё выражение лица, девушка рассмеялась:

— Не смотри ты так на меня! У меня чутьё на людей, иначе точно пропала бы с такими родителями. Ты представить не можешь, сколько раз я несчастий избегала, благодаря интуиции. И Эдика я тоже почувствовала, что человек он хороший, хоть и суровый на вид. Думаешь, я не знала о его прошлом? Меня заранее девочки предупредили и просили, чтобы я с ним не связывалась. Эдик ведь меня в стриптизклубе нашёл. Долго ходил сначала, смотрел, хорошие чаевые давал, потом стал в приват комнату приглашать, а потом вообще предложил мне бросить работу и переехать к нему. А я взяла и согласилась! Решила, уж лучше жить с одним, чем сотни рож будут на меня пялиться сальными глазами практически каждую ночь. Уж как меня только подруги не отговаривали! Но я их всех послала.