Так он что, напоил её? Зачем?!

Я подошла к парочке и уселась напротив. Девушка, как только увидела меня, сразу скисла, но руку Марка с себя не убрала.

— Ну вот, невеста твоя пожаловала. Судя по её очень серьёзному лицу, сейчас волосы мне драть будет, — высказала она, нисколько не стесняясь моего присутствия.

«Жених» сверкнул на меня повеселевшими глазами и, противно улыбнувшись, ответил:

— Неа! Не будет. У нас свободные отношения.

— Вы Эдуарда Игнатьевича хотя бы постеснялись, — пристыдила я их. — Особенно ты, якобы беременная, сидишь и вино хлещешь, — не смогла не упрекнуть Полину.

— Да я только чуть-чуть! — возмутилась гостья.

— Конечно! От такого дорогого вина только дура откажется, — усмехнулся Марк.

— Вот именно. А я не дура! — поддакнула она.

Девчонка была уже изрядно пьяна, мне не хотелось оставлять её в таком состоянии, тем более в компании Марка.

— Шла бы ты спать, Полин, пока беду на себя не накликала.

— А что такого? Я ведь ничего плохого не делаю! С будущим родственником общаюсь.

— Пообщались и хватит. Теперь пойдём спать.

Я встала и начала поднимать её за локоть.

— Ты чего ко мне пристала?! — отмахнулась она.

Поймав на себе осуждающий взгляд, Марк неожиданно решил меня поддержать.

— Поль, и в самом деле, тебе лучше спать пойти, — сам начал её поднимать.

— Да вы сговорились что ли?! — не унималась дурёха.

— Давай-давай, идём, а то ночь уже, ты устала, ещё и простудишься, завтра продолжим общение.

— Правда? — обольстительно посмотрела она на будущего «пасынка».

— Правда-правда, ещё одну бутылочку хорошего вина с тобой откроем, у бассейна посидим, потом у камина…

У Полины засветилось лицо, как лампочка. Дурочка! Неужели не понимает, что он всего лишь мастерски расставляет свои сети? Как паук для маленькой глупой мушки! Она даже мигом забыла про своего Эдичку!

Марк поднял её за локоток и, подмигнув мне, повёл гостью в дом.

Я на всякий случай побрела за ними, чтобы проследить, куда он её отведёт. Благо всё в порядке — завёл её в одну из гостевых комнат и сразу вышел, закрыв за собой дверь.

Наши отцы тоже отправились спать, пожелав нам спокойной ночи.

Марк подождал, когда наши родичи скроются с глаз в гостевых апартаментах и, довольно улыбнувшись, пожелал и мне сладких снов.

Я смотрела ему вслед и продолжала ощущать что-то вязкое противное в груди, как будто какой-то паразит сомнения засел в душу: «Он явно что-то задумал! Лучше бы мне сейчас не спать!».

Но не буду же я караулить здесь в коридоре? Ушла в свою комнату и чуть приоткрыла двери, чтобы слышать, что происходит.

Сколько бы я ни ждала, смотря телевизор без звука, а то б со скуки померла, так ничего и не услышала. Да и сон всё-таки сморил — уснула где-то в районе четырёх утра. Проснулась в шесть, потому что опять возникло тревожное состояние. Вот чувствовала, что должно произойти что-то плохое и всё тут!

Выглянув в коридор, сначала прислушалась, а затем решила проведать Полину для успокоения души.

Благо дверь в комнату гостья не заперла, но так как я девочка воспитанная, сначала тихонько постучала.

Ответа не последовало, я тихонько отворила дверь. Запах чересчур крепкого парфюма Марка сразу ударил в нос и я тут же убедилась, что беспокоилась не зря, увидев его и Полину в кровати.

Более того, мой “жених” не спал. Создалось впечатление, что он только и делал, что ждал, когд кто-нибудь войдёт. С наглым видом он лежал в постели, запрокинув руки за голову и противно улыбался.

— Желаешь присоединиться? — произнёс он и сдвинул одеяло, прикрывающего его мужскую наготу.

Я уже видела его обнажённым, так что не впечатлил. Только больше отвращения во мне вызвал.

— Ну и скотина же ты, — высказала я ему, скривившись.

Недо-жених нисколько не обиделся, только лишь шире улыбнулся и потянулся, как сытый кот.

Не спорю, было дикое желание запустить в него чем-нибудь тяжёлым и уйти. Но я обратила внимание на гостью — она подозрительно крепко спала.

— Полина! — специально громко позвала я.

Девушка не отреагировала, зато я заметила, как напряглось лицо Марка.

— Не надо её будить, она устала за ночь, — произнёс он. Опять противно улыбнувшись, добавил: — Со мной кто угодно устанет. Зря не хочешь попробовать.

Но я уже не обращала на него внимания. Меня беспокоила Поля!

— Поля, Поля-а-а-а! — звала я её, тряся за плечи.

Девушка скривила лицо, что-то невнятно промычала, но глаза так и не открыла.

— Да не трогай ты её, дай выспаться! — попытался убрать от неё мои руки Марк.

Но я отмахнулась.

— Она не была вчера сильно пьяной, чтобы так спать! Что ты ей подсыпал?!

— Ничего я ей не подсыпал. Я просто к ней ночью с ещё одной бутылкой пришёл. Мы хорошо пообщались, потом полночи…

— Давай без подробностей! Ей плохо, разве не видишь?

— Где ей плохо-то? Она просто крепко спит.

Полина в этот момент опять скривила гримасу, как от боли.

— Видишь, ей плохо!

— Да она притворяется! Эй ты, красотка, хорош разыгрывать нас, — небрежно толкнул девушку в плечо.

Но Полина только простонала в ответ, так и не открывая глаз.

— Вызывай скорую или что тут у вас вызывают.

— Не надо никого вызывать, сама очухается.

— Ты совсем придурок что ли? А если не проснётся?

— Что тут происходит? — услышали мы голос Эдуарда Игнатьевича.

Он явно пришёл на шум, ведь спорили мы с Марком достаточно громко, а я ещё и дверь чуть приоткрытой оставила.

— Ничего особенного, пап, твою спящую красавицу разбудить не можем, — как ни в чём не бывало ответил Марк.

Как будто и правда ничего такого из ряда вон выходящего не происходило. Словно это не он сейчас лежит обнажённый в кровати Полины, где она, кстати, тоже обнажённая, только прикрыта одеялом в отличии от него.

— Надень трусы, паскудник, — сделал ему замечание отец и сам подошёл к девушке. — Полина, Полин, ты меня слышишь? — тоже начал он её звать, легко хлопая по щекам. Так как она и тут не отреагировала, отец Марка раскрыл ей одно веко пальцами, затем другое. — Похоже дело серьёзное, надо врача вызывать, — заключил он.

— Да нахрена врач. Чё ей будет?! — опять возмутился недо-жених, натягивая трусы.

— Тюрьма тебе будет! — резко ответил отец. — За то что подсыпал ей сильнодействующее вещество, причём в огромной дозе! Я не первый год болен и знаю, как действуют такие лекарства. Признавайся, у меня таблетки стащил?

Марк сначала побледнел, а затем, как обычно, начал выкручиваться:

— Ничего я ей не подсыпал. Может она сама у тебя таскала понемногу.

— Если бы она это делала, я бы давно заметил. А ты, паскудник, просто решил её таким образом в постель уложить, чтобы мне показать, какая она дрянь. Верно?

— Да мне её даже уламывать не пришлось, сама охотно улеглась.

— Хватит! — прервал его Эдуард Игнатьевич. — Потом разберёмся, надо девушку спасать, иначе может вообще не проснуться или овощем станет. И заодно тебя, дурака, от тюрьмы спасти. Сколько таблеток подсыпал? Только не ври. Две? Три? Не молчи!

— Пять, — ответил Марк, видимо испугавшись напора отца и при упоминании слово “тюрьма”.

— Пя-а-а-ать! — выпучив на него глаза повторил отец. — С ума сошёл?! Я с одной таблетки сплю как убитый несколько часов! А она девчонка, гораздо меньше меня весит, ещё и в сочетании с алкоголем!

— Так я и дал ей сначала одну. Но она только повеселела и спать не собиралась. Ну я добавил парочку, опять не подействовало, тогда я ещё две подсунул и только тогда она свалилась.

— Идио-о-о-от, — простонал Эдуард Игнатьевич.— Зови скорей врача! Она же умрёт!

— Может, не надо врача? Он же в полицию заявит! — ещё сильней побледнел Марк. — Давай сами желудок ей промоем или что-там ещё делают при отравлении.

— Вызывай врача я сказал! А уж я постараюсь с ним договориться.