– Сама посмотри, в каком количестве ее продают и за сколько, а потом посмотри, сколько у нас запасов. Судя по статистике, Трофимовы рублей за восемь-девять за мешок возьмут и точно также сольют с небольшой наценкой в какую-нибудь гильдию алхимиков детишек учить на дешевом материале.

Марина призадумалась, но ни спорить, ни соглашаться со мной не стала. Я не возражал. Их полгода дурили люди, которым они доверяли и считали своими союзниками. Не было ничего удивительного в том, что мне не верили.

– На столе пояснения к травкам, которые я нашел. Ничего особенного, но рублей десять к доходам прибавится. Они все из одной категории ценности, так что дели десять рублей поровну. Не ошибешься. Миша хотел доказательства, так что позвоните мне завтра, как явится ваш гулящий оценщик и "оценит".

– Тебе точно нужно только рекомендательное письмо? Ты явно не простой оценщик.

Оп-па-на, а Мариночка оказалась умнее, чем я думал. И наблюдательнее. Мне только лишних подозрений не хватало до того, как мой новый план будет исполнен.

– Марина! Ты же не удивляешься, когда архитектор успешно разрабатывает чертеж крупного здания, а сантехник или учитель начальных классов – нет? Это просто моя работа, которую я работаю далеко не первый год. А облапошили вас знатно, что все, представляющее хоть какую-то ценность, вы оставили в изломе вместе с трупами монстров, которых тоже можно было распотрошить и поиметь с них солидную копеечку.

– Игнат говорил, что нам просто не везет на пустые изломы. По статистике, их не менее половины?

Стоило ли мне соврать, что статистика говорила правду? Лучше сладкая ложь, чем горькая правда? Но Марина смотрела на меня настолько пронзительным взглядом, что я ощущал внутреннюю необходимость сказать правду.

– По статистике... оценщики не хотят иметь дела с потрошением и другой грязной работой. У любого одушевленного монстра в изломе есть ядро, даже если оно крохотное. Из достаточного количества ядер можно сделать эмульсию, и вот эмульсия уже очень хорошо продается. Притом ценник ставят за миллилитр и продают минимум десять миллилитров за порцию. Эмульсия самого низкого качества стоит от четырех рублей за миллилитр.

Марина не выдержала. Быстро считать в уме такая умная и сообразительная женщина умела.

– Прости, я...

Она сбежала, с трудом сдерживая слезы, покатившиеся по ее щекам. Надеюсь, Михаил не решит, что я обилел его жену точно также, как его самого, и мне не прилетит от действующего охотника кулаком или даже даром.

Все же чуйка меня не покинула: Михаил злой, как стая голодных бродячих собак, влетел на склад и кинулся на меня с кулаками.

Никого, кроме нас троих, в здании не было, и угомонить Михаила было некому. Он успокоился сам, вдарив мне раза четыре. Довольный собой, он привел Марину обратно на склад и приказал мне:

– Извиняйся!

– П-прости, – пропищала Марина и осторожно взяла мое раскрашенное лицо в ладони.

– Марина?

– Что ты вообще сделал?! – ругала Марина мужа.

Вспыхнув как спичка от стыда, Марина из какого-то шкафа достала аптечку и обработала мне раны. Михаил остался не у дел и дулся в углу. Понадобилось еще несколько минут, чтобы разобраться в причинах женских слез и извиниться друг перед другом.

– Если все же будем сотрудничать, то я хотел бы лично участвовать в выборе излома. А для этого мне понадобится знать, на что способна ваша рейд-группа.

– Ты хочешь получить записи наших рейдов? – спросила Марина.

– Да. Я хотел бы отправить вас хотя бы в красный излом. Лучше в синий, конечно, с кристаллами, но безопасность группы первостепенна.

Последний посещенный ими излом был желтого цвета – второй по уровню опасности. Содержимое желтого излома не радовало ценой, хотя даже в желтых можно было найти что-то интересненькое.

– Мы не ходим в синие изломы, – отрезала Марина, и я кивнул, приняв к сведению.

– На этом моя работа на сегодня закончена. Напоследок скажу, что игуан лучше слить до того, как заявится оценщик Трофимовых, иначе опять без денег останетесь.

Казалось, нам удалось найти общий язык, хотя я все еще чувствовал, что мне очень сильно недоверяли. Я не спешил и отработал честно.

Мы распрощались, и я вызвал такси. Устал, как собака. Непривычное имя, непривычная внешность – я мог справиться с чем угодно, но непривычная слабость тела меня доканала.

Именно поэтому у меня возникла мысль отправить этих ребят в синий излом и заполучить для меня кристалл. Их продавали только на аукционах, и цена взлетала совершенно неадекватно. Самый дерьмовенький кристалл можно было купить от пятидесяти семи тысяч за штуку, а таких денег у меня не было.

Кристаллы использовали в ювелирке, то есть не по прямому назначению. Кристалл – это природный аналог рукотворной эмульсии. Использовать кристаллы в ювелирке – это такая растрата ценного материала!

Такси везло меня по вечернему городу, и я как никогда почувствовал необходимость погулять во тьме ночной. Сегодня меня уже один раз избили, так что выходить на улицу ночью в поисках приключений я решительно отказался. В конце концов в моей квартире было две просторных лоджии: одна с выходом на АПИК, а вторая – на зеленеющих двор.

– Здравствуйте, Виктор Олегович! – поприветствовал меня консьерж-сменщик Сергея... Сергей! Да-да, обоих звали Сергеями.

– Вечер добрый!

Дрбрый, как же! Я был похож на бомжа. Пожалуй, это единственный раз как я порадовался, что РИЦики запретили мне использовать титул светлейшего князя, а потому никто не знал, что я простолюдин. Иначе с таким-то лицом точно бы опозорился.

Перед лифтом я встретил какую-то женщину, но вместе со мной она ехать отказалась. Ну, ее дело. На восьмой этаж я поехал один. Агата приветствовала меня, словно заскучавшая кошка: с лаской, но без огонька.

Я заварил себе травяного чаю, смыл с себя грязь трудового дня и переоделся. В гостиной был до того удобный диван, что я там и остался, пока не уснул. Чашка с чаем остыла, а про желание погулять хотя бы на лоджии я забыл вовсе.

***

Потрясающей красоты и мягкость диван шоколадного цвета на проверку оказался не таким уж комфортабельным. После проведенной на нем ночи у меня болело все, что только могло болеть.

Этой ночью я спал настолько глубоко, что даже не слышал, как звонил смартфон. Ретопов, сделав несколько дозвонов, написал смску "Перезвони".

– Какого черта он такой быстрый? – недовольно проворчал я, вспоминая, что на сегодня у меня были свои планы. И Ретоповы с их гильдией в эти планы не входили.

Вздохнув, я перезвонил, проверив, что звоню именно с симки Геннадьева, а не со своей.

– Утро доброе!

– Утро добрым не бывает! – нахамил я. – Ну что там? Неужели этот ваш Игнат объявился?

– Да. Я заставил его прийти рано утром. Судя по всему, ты был прав. Он явно всю ночь работал с другой командой. Куда тебе скинуть, что он нам понаписал и уехал спать?

– Давай в ммс. Я еще не установил мессенджер. Разберусь на днях.

Я отключил вызов и поймал фотографию. Какое счастье, что я отключился, потому что мой дикий ржач на всю квартиру снова мог унизить Ретопова, и тогда нам было бы сложнее работать дальше.

Этот оценщик Игнат реально за лохов их считал? Ну, должен же был понимать, что рано или поздно даже до этих жирафов дойдет, что их тупо обкрадывают.

На фотографии был листок всего с несколькими позициями. Как я и предсказывал, Трофимовы готовы были выкупить силос за шесть рублей за мешок против предложенных мною от пятнадцати до двадцати. За игуану предложили триста сорок (против моих семисот-восьмисот). Четырех травинок, которые я выискивал полдня, в списке не было вовсе.

Оторжавшись вволю, я перезвонил.