— Может, уйдём? — заколебался Мадьяров.

— Некуда нам уходить, кругом враги, — отрезал Кеша. — И потом, неужели мы оставим всё, ради чего боролись?

— Идём до конца! — поддержал я друга.

Пленным связали руки и заперли в одном из повреждённых гаражей, а для верности подпёрли ворота парой поленьев. Даже если мы не вернёмся за ними, их найдут, когда будут прочёсывать окрестности и наткнутся на место боя.

Кеша оказался прав, нашу линию оборону прорвали, и теперь враги пробились в ремесленный район. Но так было везде. Со стороны района, удерживаемого отрядом Аверина, мы давно не слышали ни звука. Выходит, они тоже отступили, а мы оказались в тылу врага? Когда я поделился своими наблюдениями, друзья единогласно решили ударить в спину врагам. Даже Мадьяров, который колебался до последнего, согласился с нами.

Минут через десять мы добрались до расколотых каменных плит, через которые проникли в ремесленный район и попали в самый разгар боя. Ушкуйники и каторжники пытались приступом взять строительную базу, стоящую на самом краю района, но, судя по усеявшим землю телам, получалось у них плохо.

Немного присмотревшись, мы увидели знакомые лица. Оба Аверина стояли плечом к плечу и отбивали атаки врагов. Отец Петра призывал энергетические щиты, а его сын создавал иллюзии, которые мешали врагам подступиться.

— Отличная работа, сын! — похвалил Аверин-старший. — Когда очередной ушкуйник отшатнулся от возникшей из воздуха иллюзии.

Посреди гущи сражения был и сам цесаревич. Михаил создавал непробиваемые куполы, которые защищали наших бойцов от пуль. А если такой купол вырастал вокруг врага, ему оставалось только безвольно садиться на землю и надеяться, что у цесаревича иссякнут силы. Мало кто решался атаковать Михаила, ведь все понимали, что он из императорской семьи, а желающих обагрить руки в кровь престолонаследника не нашлось. Если я верно понимаю, расчет ставился на то, чтобы арестовать цесаревича и выдать его Владиславу, а уж как с ним поступит родной дядя, это их семейное дело.

Из-за многочисленных куполов число нападавших таяло на глазах, но долго так продолжаться не могло. Силы были явно неравны, и наших прижимали к стене.

— За императора Михаила! — прокричал Кеша, вскинув пистолет. — В атаку!

— Арктическая академия! Ура! — закричал я и рухнул на землю, скрываясь за кочкой земли от выстрелов. Через пару секунд к земле припали и остальные. Если в ближнем бою пистолеты были ни к чему, то на расстоянии пары десятков метров «Туры» оказались смертельным оружием.

Воспользовавшись суматохой, мы стреляли в спины врагам и наделали шума. Нас было всего шесть человек, но противнику казалось, что на помощь подоспела целая рота. Оказавшись зажатыми в клещи, многие бросились наутёк, и лишь самые отчаянные продолжали отбиваться. Ещё пара минут, и последний противник пал.

— Победа! — доносилось вокруг, и десятки выстрелов огласили округу, только теперь стреляли в воздух.

Уцелевших врагов взяли в плен и связали, а мы поспешили к нашим ребятам, которые отступили на территорию ремесленных цехов. Из четырёх с лишним десятков бойцов, которых я привёл с собой, осталось чуть больше половины.

Шилова рыдала над крошечным телом Клювика. Тела Судилина и троих талантов лежали неподвижно с закрытыми глазами и скрещенными руками на груди, а выжившие ребята сгрудились на развалинах второй линии укреплений и перевязывали раны тем, кто нуждался в помощи. Аксёнов, Рыбакова, Некрасов… Казалось, все ребята мгновенно повзрослели за этот день. Вот вернёмся мы в академию, и чему мне их учить? Они в своей жизни и так видели куда больше, чем предлагает курс развития таланта на базе академии. Да ладно, некоторые за всю свою жизнь не видят таких испытаний, которые ребятам пришлось пережить за последнюю неделю.

— Арсений Игоревич, мы выстояли! — произнёс Лёня, щурясь от боли, потому как сейчас Настя зашивала ему рану на ноге.

В небе послышался гул, и мы невольно задрали головы вверх.

— Это не летяги, — пробормотал Аксёнов. — У летяг не такие мощные двигатели…

— Самолёты! — закричал Кеша, который первым заметил приближение авиации.

Настроение в тот же час поникло. Все прекрасно понимали, что бой со свежими силами врага мы не выдержим.

— Успокойтесь, — произнёс Аверин-старший. — Мы заранее побеспокоились об этом. Посадочная полоса в Архангельске перекопана, а поблизости нет ни одного места, где такой крупной махине можно было бы сесть.

— А если они на парашютах спустятся? — заволновался Уваров.

— Не та конструкция самолёта, — покачал головой Аксёнов. — Посмотрите, это ведь пассажирский самолёт, рассчитанный на три сотни человек! Повертится сейчас немного и пойдёт искать другое место для посадки, а ближе всего только Мурманск или Санкт-Петербург. На маленьких посадочных полосах, где могут приземлиться одномоторные самолёты, ему не сесть.

— Выходит, всё-таки победа? — обрадовался Лёня.

— Нам нужно в Москву! — твёрдо произнёс Михаил. — Битву с людьми Владислава мы выиграли, теперь есть возможность затеряться и нанести ему неожиданный визит.

— Вы думаете, мы сможем пробиться через его гвардию? — удивился Уваров. — Наверняка он скрывается во дворце и не выходит на публику.

— Скоро он выйдёт, у него просто нет другого выхода, — ответил цесаревич. — Через три дня в Москве состоится торжественная инаугурация, и к этому времени нам нужно быть там.

Добраться из Архангельска до Москвы за три дня? Это даже звучит немыслимо, что уже говорить о том, чтобы воплотить это в реальности? Дороги перекрыты, на железнодорожных станциях нас будут ждать, а самолётом улететь из Архангельска никуда не получится. Разве что плыть на корабле до Питера, но не по кругу, а через Беломорско-Балтийский канал. Вот только это самое настоящее безумие, ведь угодить в западню там проще простого.

— А у нас есть другие варианты, как можно добраться до Москвы за три дня? — удивился Михаил, когда я поделился своими мыслями.

— В теории… — начал было Кеша, но запнулся и махнул рукой.

— Господин Уваров, смелее! — подтолкнул его цесаревич.

— Мы могли бы пройти этот путь на подводной лодке. Благо, она у нас имеется, а я уже разобрался как ей управлять. Вот только по Беломорканалу она не пройдёт, слишком мелко. Так или иначе, мы можем столкнуться с кораблями, которые будут проходить по нему.

— А зачем нам проходить на подлодке через весь канал? Достаточно добраться хотя бы до Беломорска, а там лодку можно и оставить.

— А как… — удивился Уваров, но Михаил поднял руку и остановил артефактора.

— Друзья, даже обсуждать планы подобного рода в этой обстановке слишком рискованно. Я прошу вас спуститься на военный совет.

Совет состоялся всё в том же помещении, где была разослана карта города. Вокруг стола собрались практически те же люди.

— Госпожа Наумова, я попрошу вас обеспечить безопасность нашей встречи и скрыть нас от таланта предсказателей, — обратился цесаревич к Мире.

Девушка послушно кивнула и активировала свой талант.

— Простите, а где Акулина Ивановна? — удивился Кеша.

— Увы, но госпожа Остроумова погибла, — ответил Аверин-старший после небольшой паузы. Она прекрасно понимала чем грозит ей участие в этом сражении, но всё равно осталась, чтобы обеспечить безопасность цесаревича и всех нас. Возможно, если бы не её жертва, мы бы здесь не стояли.

— Господа, я благодарен всем вам за то, что вы сделали, — взял слово Михаил. — Сегодня каждый из вас поставил на карту свою жизнь. Хочу напомнить, что вы сражаетесь не столько за меня, сколько за будущее государства и ваших домов. А теперь продолжим.

Цесаревич свернул карту Архангельска и разослал на столе чистый лист.

— Мы должны проникнуть в Москву и попасть на инаугурацию Владислава. Я намерен сорвать церемонию.

— Но мы не можем открыто участвовать в битве с Владиславом! — вмешался Градский. — Я понимаю, что он невероятно силён, и его учили лучшие таланты империи, но он — член императорской семьи. Нападение на представителя семьи императора по закону приведёт к пожизненной каторге для всех нападавших и их семей, независимо от того дворяне они или простолюдины.