— Кеша, давай сигнал нашим, что путь свободен! А мы пока побудем здесь, если на эсминце передумают и ребятам понадобится прикрытие.

Через полтора часа наши корабли вошли в порт Архангельска и три сотни талантов сошли на берег, где нас встречал Аверин.

— Ну, ребята, вы даёте! — радостно выпалил он. — Я даже не надеялся на такой расклад — шведы ведь находились на кораблях. Боялись сходить на берег из-за негативного настроя населения. Всё боялись, что их перебьют по-тихому.

— А что с ними теперь? — поинтересовался Уваров.

— На берег высадились четыре сотни моряков. Остальные либо ушли в море, либо утонули. Вода в ноябре холодная, поэтому у них было не больше пяти минут, чтобы спастись.

— Так мы их под орех разделаем! — обрадовался Уваров.

— Погоди праздновать победу! — судя по хмурому лицу Петра, ситуация была совсем непростая. — Ты ещё учти людей Владислава и ушкуйников, которых в окрестных посёлочках с полтысячи наберётся. И все они — профессиональные бойцы и таланты.

— И как мы выстоим? — радость Кеши вмиг улетучилась. Теперь он прекрасно понимал, что даже трёх сотен талантов не хватит, чтобы отбиться от такой силы.

— Не волнуйтесь, мы ведь тоже не сидели, сложа руки. В Архангельске находится ещё три сотни наших ребят, так что бой будет жарким. Всё, нет времени болтать, идёмте!

Аверин повёл нас узкими улочками в район неподалёку от порта. Идти было всего минут пятнадцать, но даже за это время мы трижды натыкались на вооружённые посты, которые провожали нас внимательными взглядами. Думаю, если бы не присутствие Аверина, нас досматривали бы куда тщательнее.

По мере продвижения я понимал, что это был промышленный район. То ли он имел стратегическое значение, то ли его выбрали, чтобы увести боевые действия подальше от жилых домов — неизвестно, но место однозначно выбрали удачное. Взять приступом такие постройки было непросто, а расположение улиц идеально подходило для обороны. Я уже не говорю о мощных каменных стенах многочисленных цехов, которые построили здесь в незапамятные времена.

— Этот район города полностью контролируют наши силы, — объяснил Пётр. — Здесь вы можете немного отдохнуть и подготовиться к битве. Оружие и экипировку получите немного позже.

— Арсений Игоревич! — я повернулся на голос и заметил Аксёнова, который помахал мне рукой, а затем взял Рыбакову за руку и переместился к нам вместе с девушкой.

— Леонид, сколько я говорил, что нужно экономить силы? — отчитал его Аверин. — Сражение может начаться в любую минуту! Враги наверняка уже поняли, что к нам пришло подкрепление, поэтому больше не будут медлить.

— Я тренируюсь! — машинально попытался оправдаться Аксёнов, но под пристальным взглядом Петра притих и дальше препираться не стал.

— Арс, Кеша, идёмте! Совещание вот-вот начнётся, я хочу, чтобы вы присутствовали на нём.

Мы прошли в большое здание, в котором стояли станки и повсюду стояли ящики с деталями. Судя по всему, здесь трудилось десятка три артефакторов, а вот что они здесь конструировали, оставалось загадкой. Судя по отдельным фрагментам чертежей и лежащих на столах деталях, я догадывался, что здесь собирали летяг.

— Нам сюда! — произнёс Аверин и направился к лестнице, уходящей под землю.

Штаб располагался в подвальном помещении одного из ремесленных цехов. Здесь было действительно безопасно. Даже пушечный выстрел с крейсера не смог бы пробить толстый каменный пол и несколько метров земли над нашими головами.

Войдя в помещение, я осмотрелся. Возле стола расположились девять человек. Я без труда узнал Аверина-старшего, который делал пометки на карте. Пётр очень похож на отца — такие же глаза, выражение лица и манера держать себя. Был здесь и ещё один человек, которого я хорошо знал — Акулина Ивановна Остроумова. Вот, значит, куда подалась ректор, когда ей пришлось покинуть академию!

Я почувствовал на себе пристальный взгляд, повернул голову и встретился глазами с отцом Миры. Градский сверлил меня взглядом, но не проронил ни слова. Аверин решил не представлять остальных участников совета, но я и так догадывался, что помимо неизвестных мне людей здесь были Аксёновы и Седовы. Цесаревич также находился в этой комнате. Михаил Александрович стоял у стола с серьёзным видом и кивнул мне, когда я встретился с ним взглядом.

— Дамы и господа, Арсений Чижов, — представил меня Пётр. — Благодаря Чижову и его спутникам нам удалось привлечь на нашу сторону почти три сотни студентов и выпускников академии.

После этих слов Остроумова потупила взгляд и обречённо покачала головой, а некоторые мужчины одобрительно закивали. Да, ребята рисковали своими жизнями, но они пришли сражаться прежде всего за себя и своих родных, а потом уже за императора.

Пётр подвёл меня к развёрнутой на столе карте и указал пальцем на участок возле берега.

— Арс, твоя задача — удержать две улицы, которые пересекаются вот здесь. Можешь взять своих уников с первого и второго курса. Насколько я знаю, тебе отлично известно на что они способны. Под твоим командованием они будут действовать наиболее эффективно. Кто ещё понадобится для выполнения цели?

Я смотрел на карту и понимал, что улицы довольно большие, а подходов много. По сути, они выступали щитом для одного из входов на территорию промышленной зоны.

— Всё зависит от того, кто нам будет противостоять, — ответил я после минутной паузы.

— Кто угодно, — взяла слово Остроумова. — Это место будет одним из самых жарких участков фронта. Сюда будут идти шведы, но с большой вероятностью попытают свои силы и ушкуйники, и даже элитная гвардия Владислава.

— Понадобится ещё человек двадцать талантов, — высказал своё мнение Уваров. — Конечно, если нам дадут такую силу.

— Неслыханная наглость! — отозвался Градский. — Две группы уников, ещё и два десятка других талантов… Будь у меня с полсотни таких ребят, я бы и в ус не дул!

— А я согласен с Уваровым. Такой большой участок нам не удержать своими силами.

Градский нахмурился и хотел возразить, но его перебили:

— Чижов уже не раз доказал, что умеет здраво оценивать собственные силы, — вступился за меня Пётр. — Если нужно двадцать человек, бери, но свой участок удержать обязан. Можешь отойти от застройки к границе промышленной зоны, если сильно придавят, но пускать противника сюда никак нельзя — здесь будет не только Цесаревич, но и раненые, а также склады припасов и оружия. Разумеется, если противник бросит против тебя слишком большие силы, мы отправим подкрепление из резервов. Сам я возьму соседний участок.

Со стороны лестницы послышались торопливые шаги, а через несколько секунд в штаб ворвался посыльный.

— Господа, ушкуйники направляются к черте города, наши передовые отряды уже связали их боем. Шведы со стороны порта пробиваются к нам, а силы Владислава заходят с восточной части города. Готовится штурм!

Северодвинск. 32 км от Архангельска

Медин вышел на покрытую мелким снегом палубу, сильнее запахнул тёплый плащ, поднял меховой воротник и с нескрываемым презрением поморщился. Следом за ним из каюты выбрались Яковлев и Брюсов.

— Это была худшая поездка в моей жизни! — в сердцах произнёс Павел. — Целые сутки на крошечном катере, который кидает на волнах, словно щепку, вот-вот перевернёт или зажмёт льдами.

— Я бы на твоём месте надеялся, что не последняя, — послышался позади парней голос бывшего ректора Арктической академии.

— Ярослав Васильевич, зачем мы в этой дыре?

— Исправлять твои с Яковлевым ошибки, — объяснил Брюсов. — Вы должны были уничтожить Чижова, подставить Уварова и избавиться от Седовой с Наумовой, но провалили все задания.

— Вы тоже не особо преуспели, — ухмыльнулся Медин.

Брюсов глубоко вздохнул, но сдержал себя в руках.

— Это потому, что вы, болваны, довели ситуацию до критического состояния, и я не успел ничего изменить. Теперь всем нам придётся кровью платить за свои ошибки.