– Помянем, – сказал Николай Иванович.

Я в левую руку взяла рюмку, правой перекрестилась, сказала "царство небесное" и выпила. Николай Иванович и Алевтина Игоревна тоже выпили.

– Коля всегда только водку пил, – сказала Наталья Валерьевна. – Охлаждённую любил, чтобы из морозилки. Ледяную.

– Ему Вера водку покупала, когда он просил, – сказала я.

– А мы в курсе, – сказала Алевтина Игоревна. – Так и говорил – я им шоколадки, а они мне водку. Вечно что-нибудь выдумывал. Вон, сердце искусственное собирался себе купить, да не успел.

– Так он из-за сердца умер? – спросила я.

– Из-за него, сердешного. Так и сказали – сердечная недостаточность.

– А Вера-то почему не пришла? – спросила Наталья Валерьевна.

– Её дома нет, – ответила я. – Может, приедет ещё, я ей сказала.

– Мы не стали вас сразу звать, когда народ был, – словно оправдываясь в чем-то, сказала Наталья Валерьевна. – Что вам, молодым, тут со старыми, да с незнакомыми сидеть.

Я кивнула и съела ещё ложку кутьи – всё же, рюмка водки на пустой желудок для меня непривычно.

– Я с Юркой переговорила на счёт библиотеки, – сказала Алевтина Игоревна.

– Аля, ну хоть при посторонних не называй его Юркой. Уж пятьдесят ему скоро, как-никак.

– Ай, – махнула рукой Алевтина Игоревна. – Мой сын, как хочу, так и называю.

– Всё же, ты его не воспитывала, не растила, а воспитывали Сергей и Полина.

– Зато я его родила, а то бы не было у него никакого сына. А ты всю жизнь ревнуешь, что он от меня ребёнка имеет, а не от тебя.

Наталья Валерьевна встала и вышла из гостиной.

– Ну, зачем ты опять... – Сергей Иванович налил себе водки.

– И мне налей, – Алевтина Игоревна подвинула свою рюмку. – И Тане…

– Нет-нет, мне не надо! Я водку, вообще-то, не пью. Только из-за поминок. И что про книги?

– Книги ему не нужны, – сказала Алевтина Игоревна. – Ты будешь их забирать?

– Буду, – сказала я. – Когда можно?

– А вот ты мой номер запиши и как соберёшься, только не тяни, мне позвони. Я вам квартиру открою, и забирай.

– Завтра могу не успеть, а послезавтра или после-послезавтра заберу.

– И куда их, если не секрет? – спросил Николай Иванович.

– У меня юридическая фирма. Занимаемся мы международными экономическими вопросами. У солидной фирмы должна быть солидная библиотека.

Если бы я не выпила рюмку водки на пустой желудок, то такого бы сроду не сказала, чем более, что в солидной юридической фирме пока не было ни одного юриста.

– Вы с сестрой всякий раз меня удивляете, – сказал Николай Иванович. – Наверное, я не всё знаю о молодом поколении.

На этот раз мне хватило ума скромно промолчать.

Вера приехала домой буквально спустя десять минут после моего возвращения с поминок.

– Ой, я не успела, да?

– Это даже хорошо, – сказала я.

– Почему?

– Потому что иначе тебе пришлось бы пить водку.

– Ну и что? – сказала Вера. – Я её много раз пила.

– Я не знала, что ты у нас алкоголичка, – развела я руками.

Первый юрист нам понадобился, когда Ванин папа вдруг изъявил желание заказать фирме "Арита-Консалтинг" провести для его предприятия юридическо-финансовый аудит. У нас к тому моменту ещё не было ни офисной мебели, ни компьютеров, ни копировально-множительной и переплётной техники, ни, даже, бумаги. Зато была серверная, библиотека с книгами профессора Тарасова, и ослепительная по красоте и эргономичности ресепшн-зона, где за красивой чёрной стойкой сидела Ольга, у которой за спиной на стене красовался золотой объёмный логотип и надпись "Арита-К". Офисную мебель и компьютеры мы со дня на день ждали из Китая.

Нашим с Ваней отношениям был уже год. Ваня перешёл на последний курс, по окончании которого должен был стать лейтенантом доблестных Вооружённых Сил Российской Федерации.

В конце августа он захотел познакомить меня со своими родителями и пригласил на семейный пикник, намечающийся у них дома.

– Там будет много народу, так что родаки не смогут целый день пялиться исключительно на тебя, а тебе не придётся целый день как-то поддерживать с ними разговор, – убеждал меня Ваня, лёжа в постели в квартире на Демакова, где мы встречались и где никаких пудовых гантелей на кухне я не видела.

Я знала, что папа у него тоже военный, а мама домохозяйка. Ещё у Вани была сестра Маринка – школьница четырнадцати лет.

– Ну, раз там будет много народу, давай возьмём с собой ещё Веру с Женей. Они нас всегда приглашают.

– Давай, – легко согласился Иван. – В эту субботу в три часа дня. Улица Лебяжья, сорок один. Запомнила или написать?

– А мне туда одной добираться? Я думала, мы с тобой вместе поедем?

– Я не смогу, малыш. Я должен буду бате с утра помогать всякий шмурдяк готовить к встрече гостей. А ты с Тором и Верой можешь прикатить.

– Как ты его назвал? Тор?

– Погремуха у него такая. А ты что, не в курсях?

Я поморщила носик и надула губки.

– Метёшь, как дешёвый фраер, в натуре. Ты же без пяти минут офицер. У вас чё, прапора в фазанке нет, чтоб научил годно по фене ботать?

– Военная феня, Танюш, это одни сплошные маты. Блатная и то интеллигентней.

– А как твой папа с твоей мамой разговаривает?

– Исключительно уставными командами.

– Серьёзно, что ли? Например, мой папа маму слушается.

– Нет, у нас суровый патриархат. Папа сказал – папа отрезал.

– Бедненький, – я его нежно обняла и поцеловала.

Улица Лебяжья, когда мы с Верой посмотрели по карте в интернете, оказалась на другом краю, куда как дальше от города, чем усадьба Дмитрия. Посёлок был суперэлитный, а дом номер 41 оказался трёхэтажным замком с примыкающими к нему большим лесным участком и речкой.

– Да твой Ваня мажор, оказывается, – сказала Вера. – Конечно, если его папа не служит в этом замке дворецким.

Я сама была немножко огорошена. Тот кинотеатр, в котором теперь часть помещений занимала под свой офис наша фирма, рядом с этим замком смотрелся бы, как сарай для хозинвентаря.

Мы решили, что Вера поедет с Тороповым, а я поеду сама, на самурайке. Торопов заехал за Верой часов в одиннадцать.

– Почему так рано? – спросила я.

– Да мы тут по делам ещё метнёмся в одно место, а потом заедем, вискарика хорошего возьмём, чтоб не с пустыми руками. Как раз к трём и будем, – у Торопова всё было распланировано.

Они уехали.

Я немножко волновалась, сделала яркий макияж, потом всё смыла, минут пятнадцать простояла перед открытым шкафом, думая, что надеть и когда уже пора было выезжать, надела простенькие джинсы, старую ветровку поверх футболки с надписью "Пивозавр", стянула волосы в хвост, влезла в не очень-то и белые кроссовки и поехала. "Идут они все в жопу!" – не знаю на кого злилась я.

Времени оставалось в обрез, а я ещё застряла в пробке на Большевистской и приехала, злая, как чёрт, к замку уже почти в четыре.

У ворот никаких машин не было и стало понятно, что надо въезжать на участок. Я посигналила, через некоторое время ворота отъехали в сторону и недалеко за ними я увидела на небольшой площадке несколько припаркованных машин, в том числе и тороповский крузер. Оставив там самурайку, я пошла к особняку. У огромного крыльца с перилами меня уже ждал какой-то пожилой мужчина, мы поздоровались, и он показал мне рукой направление в обход дома.

– Туда проходите за дом, там увидите, куда дальше.

"Даже не встретил, – кипела я. – Даже не позвонил!"

Я вынула из кармана смарт и посмотрела – восемь входящих и на двух мессенджерах тоже сообщения. Смарт как раз завибрировал. Я ответила.

– Привет, лапка! Ну, наконец-то дозвонился. Ты почему трубку не берёшь?

– За рулём во время езды разговаривать нельзя, – сказала я. – Штраф полторы тысячи рублей.

– Ох, какая же ты сердитая, судя по голосу, – сказал Иван. – Ты где? Я очень хочу тебя видеть. Даже сердитую.