Лука чуть усмехнулся, переключаясь на реальность, задался очевидным вопросом: она, и правда, была настолько непрошибаемая? Если так, то Лана нравилась ему куда больше.

– Уверен, что ты справишься своими силами.

– Ну пожалуйста, тебе жалко, что ли? Пожалуйста! – она протянула последнее слово таким умоляющим голосом, длина косички как раз позволяла ей практически развернуться и смотреть большими глазами. Плед сполз с нее вниз, открывая вид на ее покрытую шрамами кожу и небольшую грудь, но Лана даже не попыталась прикрыться или сделать вид, что смущена. Хотя она и показала себя как самоуверенная настолько, способная настойчиво предлагать себя Духу в обмен на… Лука не выяснил, что она хотела получить, потому что если ей была нужна информация об отборочных, то он все больше не понимал, откуда появилась эта Лана.  Но ее красоту он тоже не мог не отметить. Лана была хорошо сложена – в меру стройная, с проглядывающими очертаниями мышц на животе, ногах и руках, но и не слишком выдающимися, чтобы ощущаться жесткими, скорее мягкими и приятными. Но её мотивации Лука не мог понять, потому спросил:

– Зачем тебе эта информация от меня? У отборочных есть судьи, и я в их число не вхожу.

– Я просто хочу узнать варианты, – Лана раздосадовано дернула плечами, и грудь ее красиво колыхнулась вслед за этим движением.

– Ничем не могу помочь, – он пожал плечами, рассматривая расстроенное лицо Ланы.

– Раз так, – произнесла она, обиженно заворачиваясь в плед, словно в кокон, приглушенно из кокона донеслось, – тогда я точно не расскажу, что я придумала!

Лука рассмеялся, потому что… это было смешно. Потому что… она была серьезна. У неё действительно был план, заключавшийся в получении информации.  Это было самой забавной частью, от которой он никак не мог перестать хихикать, а Лана только мрачнела больше и больше.

– Да что смешного? – возмутилась она, ещё сильнее заворачиваясь в плед.

– Ты… – смех никак не хотел покидать его, – я, правда, не понимаю, зачем ты спрашиваешь об этом у меня. У тебя же было столько времени для практики.

– Да всего несколько дней! – насупилась девушка, сжимая плед в руках. Ее пальцы побелели.

От этого Луке стало только смешнее, но он старался держаться. Улыбка по лицу ползла и ползла, не способная исчезнуть. Они всегда были забавные – будущие участники, их стремления, и планы, которые они строили, чтобы стремлений достичь. Но она!

– Я даже не могу понять, что ты тут забыла, зачем тебе Битва, – сказал он в итоге, отчего лицо Ланы удивленно вытянулось и она громко возмутилась:

– Я собираюсь победить!

– Нет, не собираешься. Уж я знаю.

– Да что ты вообще обо мне можешь знать?! – выкрикнула она, вскакивая с места, уронила плед и начала стремительно собирать свои вещи по полу.

– Кажется то, чего ты сама не знаешь.

– Оу, правда? Я хотя бы не веду себя так, – припечатала Лана, словно бы надеялась пристыдить его в чем-то. Лука не чувствовал себя пристыженным, однако совершенно точно – непонимающим. Лана вихрем покинула комнату, раздался хлопок двери, и Лука выдохнул. Смеяться больше не хотелось, потому что смешного в ситуации он ничего не видел. Было весело заводить эти маленькие интрижки на каждой битве, и потом смотреть, как вот также, раздосадованные и обиженные, они убегают, с разбитыми реальностью мечтами. Это была, наверное, любимая его часть, в которой даже самые лучшие и интересные девочки превращаются в желающих использовать воображаемые связи и отношения или, что еще веселее, создавать на их почве другие воображаемые отношения. Но не в этой ситуации и не в этом случае. Лана не должна была быть здесь, не должна была играть в эту игру, делая вид, что ничего не понимает. Она не согласилась принять участие в Битве в прошлый раз, и если по какой-то причине умудрилась забыть об этом, то это действительно становилось поводом для беспокойства.

Утром Шин чувствовал себя лучше, чем за все прошедшие дни: голова не болела, мир вокруг перестал кружиться, внутренности прекратили безостановочно трястись. Одно только мешало считать этот день полностью удавшимся – воспоминания о том, что было вчера. И вот от них Шин бы очень легко отказался, если б мог. Не то чтобы что-то действительно серьезное случилось, однако случилось… что-то. И это что-то немного нервировало, существуя внутри воспоминаний, которые Шин не мог выкинуть из головы. Стихия воздуха была не так плоха, как ее источник, полезна в отрыве от насущных проблем. Только Шин не знал, как именно должен пользоваться ей, чтобы пройти отборочный этап. Он надеялся, что у него имеется немного времени на размышления.

В этот момент он вспомнил про Лану, которая давно нигде не встречалась с тех пор, как умчалась вдаль после радостного оповещения, что за стихия досталась ей. Шин почти что ощущал нехватку ее гиперактивной компании – ему было скучно. Может быть, потому что особо критичный момент прошел, и теперь Шин мог назвать свое состояние стабильным, по крайней мере, чуть более стабильным. Может быть, ему не хватало простого общения. Сидеть внутри четырех стен столько времени становилось весьма утомительно. Но отправляться на поиски Ланы также не хотелось. Шин был уверен, что у неё нет никаких серьезных проблем с адаптацией, и показываться ей на глаза, когда свое состояние он мог только назвать стабильным… было бы не лучшей идеей. Но в его голове хранилась идея иного рода, навеянная постепенно возвращающейся дрожью. Шин тут же мотнул головой, отбрасывая её куда подальше.

Это не помогло.

Тогда он попытался отвлечься, проверить возможности: небольшой вихрь закрутился на его ладошке, слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно танцующий человек в такт несуществующей музыке – чуть вправо, чуть влево, небольшой круг вдоль линий и снова вниз в центр ладошки. Шин вполне осознавал все действия, и маленький карманный ураган слушался его, двигаясь в ту сторону, в которую было нужно, покачивания успокаивали, создавая ощущение, отдаленно напоминающее медитацию. Через некоторое время, насмотревшись, Шин попытался заставить его вырасти, из пары сантиментов он увеличился до размеров ладони и крутился в самом центре. Внезапно голову прострелила боль, и Шин вздрогнул. Ураганчик сорвался с его руки, постепенно растворился в воздухе, предварительно затащив в полет несколько предметов одежды со спинки стула и часть одеяла. К головной боли прибавилось легкое головокружение, но прошло оно спустя пару минут, кончики пальцев немного подрагивали. Шин попытался сотворить что-то новое, но боль в ответ лишь усилилась, кровь громко застучала в висках.

Он не хотел, но ситуация не становилась лучше.

Именно потому Шин был здесь. Снова. Стоял перед той же самой дверью, ощущая бесконечное дежавю, и не понимая, зачем он все же делает то, что делает.  С одной стороны, все было не так плохо, как в прошлый раз, чтобы приходить сюда опять. С другой стороны… реальных причин в голове не появлялось вовсе. Шин просто был тут, не знал почему, для чего и какую цель преследовал, приходя сюда. Полагая, может быть, то магическое притяжение, о котором шла речь, работало вне требований его сознания, вело туда, куда, по мнению магии, ему стоило попасть, где стоит находиться. Притяжению было не особо важно, хотел Шин быть здесь или нет.

Проходящие мимо работницы в светло-зеленом не обращали никакого внимания, не видели его, и это был один из тех моментов, где Шин еще что-то контролировал. В отличие от прошлой сомнительной попытки, на этот раз все ощущалось чуть проще и меньше вызывало вопросов со стороны.

Некому было задавать вопросы, потому что сквозь пелену иллюзии никто не мог видеть.

Шин надеялся на это. Но, как оказалось, его надежда мало имела отношения к реальности. Он стоял перед дверью несколько минут, не решаясь на какие-либо действия, смотрел на белую поверхность двери, не знал, что именно стоит сделать. У него не было плана. Помимо и без того не самого лучшего состояния, его потряхивало от страха и неизвестности. Мир вокруг словно заставлял Шина делать то, что он делать не хочет, будто бы приход сюда был тем, что он должен сделать. По какой-то причине. Совершенно не понимая этой причины, он ощущал себя не в своей тарелке, и от того “что-то” занимало все его мысли. Как же легко с такими вещами справляется Лана, промелькнуло в голове. Шин начал задаваться вопросами: почему кто-то мог делать все эти вещи, вроде спонтанных попыток подружиться, внезапных разговоров с первыми встречными, получения того, чего они хотят, а он – нет? Шин не знал, зачем ему пример в виде Ланы в этой ситуации, но на какой-то момент ему показалось, что Лана справилась бы намного быстрее и проще. Ей бы не нужно было прятаться и ждать чего-то. Шину тоже не нужно было, но он это делал, потому что не представлял, как мог бы поступить иначе. Его несуществующий план не заходил так далеко. Здесь начиналась неизведанная территория, в которой могло произойти все, что угодно. Он слышал, как громко стучит сердце, ощущал, как жар постепенно поднимается из солнечного сплетения, распространяясь выше, как кровь приливает к лицу, а мозг словно на повторе крутит проекцию одной и той же ситуации: просто постучи и открой дверь. Постучи и открой. Подними руку и постучи. Поверни ручку и открой. Это просто. Сделай это.