Второе он исполнил. Но вышло не очень.

Стоило отдать Духу должное, реагировать на резкие движения в неожиданных ситуациях он умел отлично. Шин его сильно недооценил. Или недооценил свои собственные возможности. Или вообще ничего не оценивал. Лана отшатнулась в сторону, у нее тоже, видимо, была неплохая реакция на опасность. Что-то схватило Шина поперек правого предплечья, едва он приблизился, впиваясь в кожу тонкими линиями – он бросил короткий взгляд на руку, но ничего не увидел, – и резко дернуло в сторону, вызывая вспышку боли в захваченной конечности. Он пошатнулся, и, не поймав равновесие, больно ударился коленом об землю. Фантомное ощущение на руке напоминало веревку. Очень тонкую веревку.

Ладно, из ситуации Шин вынес две важные вещи: нападать на Духов, даже если они пытаются соблазнить твою подругу, не очень хорошая идея. Вообще пытаться ударить кого-либо, кто, тебе точно известно, сильнее тебя, было не лучшей из пришедших в голову мыслей. Эффект неожиданности ему не помог.

Вторая важная вещь, которую он вынес – чтобы остановить нападение Духу понадобилось только взглянуть в его сторону, даже не изменившись в лице. От этого Шин ощутил подступающий страх и тревожные мысли: а если бы тот захотел убить его, много ли действий понадобилось совершить ради этого?.. Кто-нибудь бы заметил?

Шин поднял злобный взгляд на них обоих. Лана выглядела удивленной, смотрела на Шина большими чуть испуганными глазами, для полноты картины не хватало только кадра, в котором она прикрывает открытый рот рукой. Дух с теми же вежливыми интонациями, которыми недавно заманивал Лану в свои сети, поинтересовался, протягивая ему руку:

– С тобой все в порядке?

Словно бы к ситуации был причастен ровным счетом никак. Словно ему было дело до чьей-то сохранности. Шин знал, на уровне подсознания понимал, что не могло это произойти само собой, никаким образом. Во взгляде Духа, направленного точно на него, было что-то такое, что вынудило Шина принять его помощь. Некий “либо делаешь, либо тебя здесь уже не будет” эффект. Он нехотя протянул руку, его дернули вверх, на этот раз с помощью обычного физического контакта. Колено ощутимо стрельнуло болью, Шин чуть пошатнулся, но Дух удержал его. Они оказались предельно близко друг к другу, чтобы Шин услышал тихую, очень четкую чистую угрозу:

– Хочешь быть рыцарем, научись правильно выбирать противников, – произнес ему Дух, находясь практически в считанных сантиметрах.

Шин выдернул руку так резко, словно его удерживали силой, хотя это было не так, схватил за руку Лану и потянул в сторону, подальше отсюда. Внутри него кипела и клокотала ярость, но сделать с ней он ничего не мог. И ему уже доказали на примере. Это раздражало. Собственная беспомощность в первую очередь.

Лана не оценила его благодетель.

– Как-будто ты что-то понимаешь в этом! – сказала она, рассерженно вырвавшись, остановилась в центре коридора, несколько человек обернулись на них.

– Да ты что! Видимо, ты-то точно все понимаешь.

– Очевидно, что намного лучше тебя!

– А ты словно не видела и не понимала, чего он от тебя хотел?!

Шин словно бился в стену. Неужели она правда не понимает, насколько это отвратительно?

Лана, до этого раскрасневшаяся от гнева, крика и быстрого шага, замерла на месте, посмотрела на глазеющих на них людей. С неё словно разом сошел весь яростный настрой. Легкая улыбка заменила разраженный оскал.

– Я все прекрасно понимаю. Я не просила меня защищать. Может быть, это тебе стоит увидеть ситуацию иначе, – сказала она, смотря острым взглядом прямо на Шина. Затем Лана быстрым шагом прошла мимо, не говоря больше ни слова. Шин не стал её останавливать. Быть может, стоило последовать совету и посмотреть с другой стороны. Лана никогда не создавала впечатление, будто бы она заинтересована в чем-то, кроме участия в Шестой Битве и победе в ней. С другой стороны, её стремление к победе могло включать в себя не только непосредственно победу в сражениях. Возможно, втереться в доверие, даже через представления себя как сексуального объекта для неё было… нормально? Шин не знал, что было нормально для Ланы – они знакомы меньше недели, чтобы делать какие-то серьезные выводы. Но, может быть, она не воспринимала всё так, как он сам, видела мир в несколько иных красках.

Над этим Шин задумался.

Если бы какая-нибудь красивая девушка так настойчиво завоевывала его внимание, согласился бы он на ни к чему не обязывающий секс? Поразмыслив, решил, что нет.

Не то чтобы у него было много шансов оценить такие возможности, но он считал, что, как минимум, стоило бы хоть немного узнать человека перед тобой, прежде чем переходить в иную плоскость отношений. Шину казалось, что так правильно. Другие люди, вероятно, считали иначе.

С другой стороны, сравнивать себя и тех, кто живет уже миллионы, а то и миллиарды лет, было нецелесообразно. За такую невероятно длинную жизнь Духи могли несколько раз изменить моральные принципы, которые им подходили, придерживаться совершенно любых точек зрения, менять их как перчатки. Случайный секс в таких условиях даже не был стоящей внимания философской проблемой.

Может быть, Шин почти понимал такую простую концепцию.

Но то, что он увидел во взгляде Духа, даже при всей галантности и учтивости, мысль о том, чтобы кто-то воспринимал Лану как сексуальный объект, выводила Шина из себя.

Был ли он больше обеспокоен этим фактом, или тем, что Лана выбрала не его, или тем, что она не стала слушать. Или даже тем, что мир вокруг как-то слишком просто смотрел на вещи, в то время как он сам задумывался над ними чаще, чем стоило бы.

Шин не знал, что из всего беспокоило его больше, но то, что беспокоило – факт, с которым он не знал, как бороться.

Шин не до конца понимал, что собирается сделать.

Провести рассудительную беседу? Ну, это не имело смысла.

Запугать? Кого? Существо, у которого была половина силы вселенной? Смешно.

Выпустить пар? Возможно.

У него не было четкого представления о том, что именно он хочет сделать. Только существовавшее на чистых эмоциях неутолимое желание, напоминающее предвкушение мести. Шин глубоко в душе понимал, что окажется заведомо проигравшим, что он уже, можно сказать, один раз обжегся, ощутив на себе результат необдуманного поступка, но лучше от этих знаний не становилось. Они совершенно не помогали ему остановиться.

Добавляла огня в его пламя ненависти (возможно, это еще была не полноценная ненависть, а только недавно возникшая неприязнь) Лана, которая никак не реагировала на попытки Шина объяснить, что он не хотел оскорбить или задеть её своими действиями. В самом деле, он предпринял целую одну попытку, а потом Лана демонстративно сложила руки на груди и перестала с ним разговаривать. С тех пор прошло всего несколько дней, но если бы не другой факт, то Шин бы продолжил спокойно сидеть в комнате, гипнотизируя стены.

Лана ни разу не отказалась от своей затеи подружиться с Духами, Шин также замечал её в компании Духа воздуха (и он также упорно не стремился называть его и их всех по имени в то время, как Лана охотно использовала ощущение “дружеского настроя” от использования имен), и они вместе выглядели, словно так и должно быть. Опять же, опуская часть с великими существами, просто смотря со стороны, Шину казалось, что они – совершенно обычные, ничем не примечательные люди.

Может, и это его задевало.

Может, потому он и решил делать то, что не имело никакого смысла. Может, если он увидел бы полноценную картину, которую представляли из себя настоящие Духи, он смог бы смириться или хотя бы перестать сравнивать.

Шин вцепился в белоснежную рубашку, сжав её в кулаке, отчего та практически скрипела, ощутимо приложил Духа к гладкой поверхности стены. В голове билась целая вереница панических мыслей, начинающихся от “Он подпустил меня так близко?”, заканчивая “У этого мудака точно есть план”. Но сдаваться на этом было бы так глупо. Зачем-то же он это затеял.