Шин не мог себе представить, что все строилось на избранности – слишком просто для мира. Но в то же время он сомневался, а, может, могло?

– Было бы… интересно, – сказал Дух с усмешкой.

– И к чему это все? – Шин не понимал, в первую очередь, зачем Дух вообще завел с ним диалог, и нуждался в ответах.

– Потому что это забавно. Ну, ты сам посуди: они стоят, не двигаются, держатся за ручки, глаза светятся, а… – весело начал перечислять Дух, а затем внезапно остановился и добавил чуть более холодно. – Ах да, ты же не понимаешь, в чем суть.

– И в чем суть? – спросил Шин, ощущая, что ситуация начинает его подбешивать. Он уже давно понимал, что есть вещи, о которых он ничего не знает, но в этот раз Дух зачем-то решил ткнуть его этим знанием прямо в лицо.

– В том, чего он не знает, а она не помнит. И это так иронично, – загадочно растягивая гласные, ответили ему. Улыбку Шин определил исходя из интонации, ведь поворачиваться было немного страшновато, он так и стоял всё время, замерев и не двигаясь, словно его могли не заметить, как маленьких прячущихся в траве животных. К сожалению, он был как на ладони.

– И вот мы с тобой… не в тех условиях, но все же… – продолжал Дух, а затем резко повернул Шина к себе за подбородок той же рукой, которой упирался на него, заглянул в глаза с выражением исследователя и рассмеялся, – нет, не светятся.

Шин невольно задержал дыхание, превратился в еще более деревянное неподвижное изваяние от этого слишком близкого контакта. Он ощутил, как пульсируют виски и как чрезмерно громкая, быстрая и горячая кровь распространялась по всему лицу, принося жар.

Отпустили его сразу же, словно это было не важно. Словно тот факт, что Шин буквально слышал, как стучит сердце, то ли от страха, то ли ещё от чего, был абсолютно незначителен.

– Интересно, в чем же суть, – продолжал Дух какой-то преувеличенно веселой интонацией для того, кто действительно был заинтересован в вопросе.

– Тебе не интересно, – ответил ему Шин шепотом, едва имея возможность говорить, и удивленно заметил, как голос сломался на середине фразы.

– Будь ты чуть более милой девушкой, может, и было бы, – без улыбки ответил ему Дух.

И, в целом, Шин был с ним согласен: милой девушкой он не был, да и вряд ли хотел бы быть, учитывая, что он успел узнать. И разве речь не шла про Лану изначально? Причем здесь он? Новая внезапная мысль вызвала у него приступ отвращения. Но в то же время, он все еще ощущал не желающий покидать его жар.

Вопрос возник спонтанно:

– Попытался бы затащить меня в постель, как Лану?

И Шин почти пожалел, что задал его. Дух, правда, в ответ лишь хмыкнул насмешливо и покачал головой, словно не воспринимал его как что-то личное, словно ничего не могло задеть его:

– Зависело бы от тебя.

Шин знать, на деле, не хотел. Ему не нравилось, насколько просто чего-то добиться, будучи Духом. Сила – пожалуйста, власть – вот она, секс – на раз два, уважение – можно и насилием получить, любовь огромного количества людей бонусом. Вот почему все так рвались сюда – стать частью этого потока. Только Шин полагал, что был тут не за этим, но находился на грани осознания, что никто здесь даже не задумывался о ком-то, кроме себя.

Быть может, в глубине души, он просто завидовал? Вот только не знал кому: Духам с их безграничными возможностями или Лане с её избранностью?

Девушка, наконец, отмерла, шагнула назад, отпуская Духа, посмотрела на всех, затем сделала ещё шаг.

– Нет, – прошептала она, – я не…

В её выражении лица было что-то, напоминающее испуг, смешанный с внезапным осознанием чего-то глобального. Шин не успел разглядеть, Лана тут же развернулась и вылетела из помещения, едва не врезавшись в дверь. Он кинулся за ней на автомате, ведь никто не держал его.

– И что ты там увидел? – донеслось все тем же необъяснимо веселым голосом Духа воздуха до Шина возле дверей, но ответ прозвучал совсем безразлично:

– Ты и сам в курсе.

Фима назвала это “Контактом”. Но то, что Шин рассказал ей о случившемся, вышло совершенно случайно. Он чувствовал себя эмоционально нестабильно, ему нужно было с кем-то поговорить, неважно о чем.

Догнать Лану он не смог, и в комнате её не было, возможно, она просто не открывала, так что единственное, что Шину оставалось – найти кого-то другого, кто с ней знаком, и кто мог бы помочь. Он нашел Фиму. От нее комплекс неполноценности превращался в зияющую бездну, потому что Фима была умной, Фима была в числе лучших, Фима знала, что говорить. Что делало ему только хуже, но выбора у Шина не было.

– Неполноценный, я думаю, – продолжила объяснения девушка, – но что-то такое, что можно сравнить с Контактом. Знаешь же про него?

Шин кивнул. Трудно было не знать о финальной части Битвы, находясь на самой Битве – тест на связь между Духами и четырьмя полуфиналистами, который он, конечно же, не пройдет, потому что оснований для успеха у него не было ровным счетом никаких. Фима умела выбирать темы, о которых Шин не хотел разговаривать, отчего в попытке успокоиться он сжал правую руку в кулак, впиваясь ногтями в ладошку, суставы заныли от легкой боли. Эта боль совсем не помогала, но Фима не была виновата в его проблемах, всего лишь пыталась помочь.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросила она.

Шин кивнул снова. С ним ничего не было в порядке, но.. говорить о своих проблемах он не был готов. Он вообще не хотел ни с кем о них говорить, только знать, сколько избранности в Лане, если речь шла об избранности. И ещё хотел найти её.

– Контакт много на чём основан, – осторожно решилась продолжить Фима, – память крови, твое прошлое, доверие, ценности, энергетическое сходство, если можно это так назвать. Вопрос не только в связи между двумя, это нечто более глубокое, изучающее всего человека. Вероятно, котокнижники разбираются в этом лучше.

– Кто?

– Те, кто могут читать из информационного поля. Я встречала тут одну во время регистрации.

Шин вспомнил большого кота, который убедительно просил его подумать, прежде чем принимать участие, ощутил очередную причину для злости.

– Видел таких, – процедил он.

– Не знаю, имеют ли они отношение к проведению Контакта, но могут знать, как он работает. Спросить их, конечно же, вряд ли выйдет, – Фима будто бы и не заметила его реакции. Или делала вид, что не замечает

– Конечно же, кто мы такие, – усмехнулся Шин, ощущая, как апатия все больше накрывает его поверх привычного гнева. Удивительно, что Фима не посчитала этот разговор поводом для расспросов, Шин был ей даже благодарен за это.

Но они не знали, где искать Лану, и просто ходя по улице успеха добиться было сложновато – вряд ли Лана могла потеряться. Да и учитывая, что взаимодействие с тремя Духами не вызывало у неё какого-либо беспокойства, она наверняка могла постоять за себя в случае чего. Шин уже пытался её защитить, Лану такая концепция не понравилась. Может быть, и искать её смысла не было, она точно справится со всем сама, она уже стала главным героем жизни всех присутствующих здесь. Шин постоянно ощущал себя второстепенным персонажем в своей же жизни – она вечно проходила мимо, когда другие главные герои делали всю работу.

Эта мысль не отпускала никогда, но конкретно сейчас стала только больше.

– Ты правда думаешь, что она что-то вроде избранного? – спросил Шин.

– Не уверена, что такая реакция говорит исключительно об избранности. Если бы им нужны были избранные, так ходили бы и трогали всех подряд, но зачем-то было организовывать Битву, – с усмешкой произнесла Фима, словно пытаясь его успокоить.

Удивительно, что Фима разделяла его мысли, это даже сблизило бы их на уровне общего мироощущения, если бы Шин был кем-то, кроме себя, – кем-то, более способным на положительные контакты с людьми. Мысль о том, насколько могла быть важна Лана, неожиданно заполнила его голову целиком: может, вся суть в этом, потому Духи её знают, потому она нужна им? Они ведь точно её знали. Один даже упомянул об этом практически прямым текстом: знал что-то, чего не знал о Лане Шин, и… ему было смешно от этой тайны. Чего Шин не понимал: куда именно смеяться? Что было смешно: то, что знал Дух, или факт, что это знание предназначено для ограниченного круга лиц?