Вытащил одну розу, капнул проявителем ядом, понюхал, чихнул и почти тотчас же покрылся соплями.

— Ну чдо за недоумок перевел любовдное зелье, — прогундосил несчастный змей, у которого была дичайшая аллергия на данное варево.

— Нидево опадного, ну, модет быдь у тебя появится какая-дибудь страсть к отправителю или захочешь пофлиртова…ааапчхи! — змей культурно прикрыл рот носовым платочком.

— Садист какой-то! — завершил свою "экспертизу" маг, держась подальше от зловредных цветочков.

Цветы пахли упоительно ароматно. Есяйне сдержалась и подалась вперед. Это вышло как-то непроизвольно, еще до того, как Свет успел сказать про зелье. Она вдохнула совсем немного, но для человека, простой смертной, доза и так была великовата. Объяснения и чихи друга уже слышать словно сквозь туман. Она обернулась к нему, медленно, осоловело посмотрела внимательно, склонив голову к плечу. Что он там говорил? Пофлиртовать? Помимо воли вырвался смешок. Она вообще вдруг стала словно опьяневшая. Хотя, почему словно?

Пофлиртовать очень хотелось. И за неимением поблизости иной особи мужского пола, Еся повернулась к Свету. С наиглупейшим выражением на лице.

В своей наивной простоте Есенья не | знала, что такое флирт. Нет, значение слова, конечно, было ей известно, но как это делается Еся представляла плохо.

Потому так и стояла, едва не соображая, что происходит и глядя скорее сквозь него, чем на него.

Как вдруг встрепенулась.

— Я знаю, чего хочу! — она ухватила мужчину за плечи и потрясла, — нужна краска! много краски!!!

Хорошо то, что с флиртом у государыни было, видимо, плоховато. Одно дело данный флирт разыгрывать, а совершенно другое — отвечать на настоящий, пусть и вызванный искусственным путем. Нет, кадр для Злата, если бы тому пришло в голову посетить супругу, был бы что надо, но тет-а-тет оставаться с проблемами хренового варева…

Маг еще раз чихнул и абсолютно беззастенчиво щедро полил дар уничтожителем магии. Эффект еще некоторое время будет продолжаться, хотя ему по большому счету должно быть наоборот: абсолютно не все равно что за вражина молодой жене повелителя такие цветы высылает. Как никак, а глава магической безопасности. Что еще раз показывает необходимость боевого мага, желательно в зельюшках и отравах разбирающегося, то есть разбирающейся.

— Какой именно краски? Ткань которой красят или которая у художников? — как говорится, чем бы дитя не тешилось…

Еся мага то отпустила, заметалась туда-сюда, даже ногти принялась покусывать.

— Обычная… — В задумчивости проятнула Еся и тут же себя по лбу хлопнула. Снова подскочила к магу с абсолютно безумным выражением на лице и опять затрясла его, ухватив за предплечья. — У меня же есть!

Она совсем позабыла, что ради развлечения и самообразования ей оставили целый набор масляных красок, которые отлично подходили и для осуществления ее желаний.

Что такое на нее нашло, черт его знает, но то, что Есенья была нацелена исполнить задуманное, было понятно сразу.

— Идем! — вытащив из ящика коробку красок и нескольо самых толстых кистей, Еся потянула Света к выходу. А после — по коридору к главной галерее, туда, где на стенах висели картины представителей рода и стояли их статуи… Представителей всех членов рода. В том числе и Злата… Есе иногда нравилось разглядывать ту скульптуру, изображавшую царевича в парадном мундире и с короной на голове. Камень будучи холодным, не дарил ей холодных взглядов.

На миг кольнула совесть… но ведь масляная краска не повредит камень? И смоется потом?

Уязвленная гордость все же взяла свое и Еся остановилась таки перед статуей Злата. Поглядела на друга абсолютно безумными радостными глазами. и протянула тому одну из кистей.

Как известно, чем бы дитя не тешилось, только бы детей не имело. Ламия, впрочем, в таком высказывании с ним бы не согласилась. Маг провожал действия девушки изумленными взглядами, но решил, что одну ту оставлять в таком неестественно-веселом состоянии чревато. Друг сердца должен всегда знать, что на душе, знаете ли, а также поддерживать или хотя бы не бросать в самых безумных начинаниях.

Идея раскрашивать статуи Свету не показалась забавной, скорее уж от нее покоребило, но девушка относилась к каменным изваяниям как и следует — то есть как к обычным каменюкам. Нечего свои страхи и воспоминания на нее проецировать. Такое живописное во всех смыслах слова злодейство требовало кого-то, кто стоял бы на шухере. В этой части дворца гвардейцев особо не было, но не стоит их провоцировать громкими звуками. Черт его знает, скандал спровоцирует сцена расписывания царицей каменных изваяний или слухи о ее безумстве. Ну, как говорится, от греха.

— Старого короля только не трогай, — вздохнул верховный маг, скрестил руки на груди, прислонился к стене и пояснил — Он же за отца и прибить может, даже за каменного.

Еся и не собиралась трогать никого, кроме собственно Злата. Ну, вернее его статуи.

В голове царила небывалая легкость, хотелось заговорщицки хихикать от понимания того, что собирается вытворить. Немного пофырчав на Света, что тот не хочет к ней присоединиться, девушка все же смирилась с тем, что друг постоит на шухере и принялась за работу лично.

В голове уже сложилась картинка и Еська принялась за дело.

Сперва Еся перекрасила его волосы в темный цвет. Нечего золотом своим сверкать на солнышке, пусть статуя и была серой, Есенья как вживую видела сейчас названного муженька.

Ну а потом просто развлекалась. Разрисовала плащ в лиловый цветочек, сахарные крендельки и даже конфеты на палочке, которые видела тогда на рынке. Накрасила ногти царской особы в красивый розовый цвет. И как завершение — украсила лицо царевича лихими гусарскими усищами.

Очень хотелось написать на лбу "змей подколодный" или что-то подобное, но тут в конце коридора послышались шаги.

Еся поторопилась схватить инструмент своего преступления и припустила вместе со Светом в противоположную сторону. И только оказавшись в укрытии дальнего алькова, скрытого драпировкой, выдохнула и рассмеялась.

— Будет знать! — сообщила Свету самодовольно.

И пусть поведение это совсем не соответствовало статусу царевны, да и просто взрослого человека, Есенья была страшно довольна этой выходкой.

— Ага. И как я должен реагировать на данный арт-объект? — лучше было спросить, а то церемонимейстер ему и так всю плешь проел по поводу того, что ведет себя Злат не так как требуется знатной особе. Старичок уставился на государя таким взглядом, будто тот недавно отравил его семью, сослал в другой мир, а перед отправкой еще и издевается, что-то возмущенно зароптал о вандализме и порче памятников культурного наследия.

— Культурным наследием я буду, когда отправлюсь на тот свет, — вздохнул Полоз, критично осматривая усы на собственной каменной физиономии. Помнится, отрастить хотел по молодым годам, бесился тогда еще что не растет.

— Да, да. Пригласите, чтобы это отмыли, — проще было согласиться с тем, что гостям и послам приспичит гулять именно здесь и такие красоты спровоцируют международный скандал. Слава богам, лекция окончена, наг отправился выполнять поручение. Царевич кинул косой взгляд через плечо, послюнявил палец и растер погуще "растительность" на каменюке: нет, ну правда кого ты удивишь такими усиками?

Нагрянувший Свет избавил от одной деликатной проблемы: помогать жене с поиском любовника не хотелось, а друг был в курсе ситуации в целом, умел изготовлять противозачаточные зельки и был в целом весьма осмотрителен: целоваться у всех на виду со своей дамой сердца не станет. Разумеется, змей горячо поддержал такие начинания, а что сам желание испытывает, так перетопчется. Мало ли к кому он что испытывает: 4 месяца и будет свободен.

Короче, на тренировку на следующий день Вашество выходило с самым что ни есть хорошим настроением, но, как говорится, наги предполагают, а боги располагают…

Вернувшись в свои покои Еся еще долго пребывала в состоянии непонятной даже ей самой веселости. Хотелось прыгать, бегать, хлопать в ладоши и творить что-то невероятное. Кажется, одурманенная любовным зельем, Есенья влюбилась в саму жизнь. Мир вдруг запестрел яркими красками и девушка преисполнилась такой решимости, какой не ощущала никогда прежде…